Звездная стража (сборник) - Андрэ Нортон

— Кана Карр, мечник, третий класс, первое назначение, сэр.

— Нет опыта… — пластиковые пальцы отбивали нетерпеливую дробь на столе, — но высшая степень подготовки — класс Х–3. Далеко ли вы продвинулись?

— Четвертый уровень, контакты с чужими культурами, сэр. — Кана гордился этим. Он единственный в своей группе достиг этого уровня.

— Четвертый уровень, — повторил мастер. Тон его свидетельствовал, что на него сей факт не произвел впечатления. — Что ж, это уже кое–что. Мы набираем людей для орды Йорка. Полицейская акция на планете Фронн. Обычные условия. Сегодня вечером вылетите на базу Секундуса, оттуда на Фронн. В пути около месяца. Условия найма сохраняются на протяжении всей акции. Можете отказаться — это первый выбор, — он произнес официальную формулу усталым голосом, как человек, произносивший ее уже много раз.

Кана знал, что ему позволено отказаться дважды, но делать это без достаточно веской причины — значило заработать черную отметку. И полицейская акция — хотя эти слова могли означать что угодно — была отличным способом приобрести опыт.

— Я принимаю назначение, сэр! — он вторично снял браслет и смотрел, как мастер вложил его в блок перед собой и нажал клавишу. Когда он получит его обратно, на нем появится звездочка, означавшая успешное выполнение задания.

— Корабль стартует в пятом блоке в семнадцать часов. Свободны!

Кана отсалютовал и вышел. Он хотел есть. Столовая была открыта, и так как он теперь находился на службе, то мог позволить себе больше, чем обычный рацион. Но нежелание тратить еще не заработанные деньги заставило его заказать обычную для арча пищу. Он склонился над едой, вслушиваясь в обрывки разговоров. Как он и ожидал, объявление в Зале найма породило немало невероятных историй.

— Потеряно пятьдесят легионов за пять лет! — провозглашал мастер–мех. — Нам больше не говорят правды. Я слышал, что Лонгмид и Грот отказались от назначения.

— Шишки суетятся, — подхватил мастер–мечник. — Видели, как разговаривал с нами старый Поалкен? Он с радостью вызвал бы патруль и прикончил бы всех. Говорю вам, что нам нужно делать: заняться планетой, которую я мог бы назвать. Это помогло бы… — наступило мгновение тишины. Говорящему не нужно было называть свою цель. Вся ненависть человечества к Центральному Контролю лежала за этой вспышкой.

Кана не мог оставаться дольше. Он покинул гудящую столовую. Орда Йорка была небольшой воинской частью. Фитч Йорк, начальник лезвия, был молод и командиром стал всего четыре года назад. Но при молодом командире легче выдвинуться. Фронн — этот мир Кану не известен. Но это легко исправить. Кана проделал через множество коридоров путь к тихой комнате с рядами будок у стены. В конце комнаты находился контрольный щит с рядами кнопок. Он набрал нужную комбинацию и подождал запись. Катушка оказалась небольшой. Немного известно о Фронне. Кана прошел в ближайшую будку, вложил катушку в ожидающую машину и снял шлем, чтобы приладить к вискам ленту передачи образов. Секунду спустя он погрузился в сон, а информация из катушки стала поступать в клетки его памяти.

Четверть часа спустя он очнулся. Так вот каков Фронн — не особенно гостеприимный мир. В катушке были только основные данные. Но он теперь обладал всеми знаниями, которые хранились в архиве.

Кана вздохнул — предстоит провести месяц пути в камере давления. Офицер, нанявший его, не упоминал об этом. Камера давления и водная акклиматизация. Впрочем, какая разница? Кана надеялся лишь, что выдержит все и не заболеет.

Возвращая катушку, Кана встретил стоящего у селектора меха — тот нетерпеливо насвистывал что–то сквозь зубы, поигрывая рукоятью своего бластера. Он был ненамного старше Кана, но держал себя с надменным высокомерием человека, выполнившего не менее двух заданий — у настоящих ветеранов такого высокомерия не было.

Кана оглянулся на будки. Он был единственным посетителем. Чего же ждал мех? Кана положил катушку и пошел, но, выходя, увидел в полированной двери странное зрелище: мех схватил катушку с информацией о Фронне, прежде чем она исчезла в щели.

Фронн — примитивный мир, планета пятого класса. Согласно правилам ЦК, здесь могут применяться только орды арчей, обученных для так называемой рукопашной: самое сильное их оружие — обычное ружье. На Фронне механизированный отряд с бластерами, краулерами, скутерами — вне закона. Зачем же меху сведения об этой планете? Пустое любопытство относительно планет, на которых никогда не придется служить, не было распространено среди наемников. Требовалась лишь та информация, которую действительно можно было использовать.

Теперь Кана жалел, что не бросил более пристального взгляда на тонкое лицо, затененное пузырчатым шлемом. Удивленный и слегка встревоженный, он отправился добывать предметы личного снаряжения, какие подсказывали ему новые сведения о Фронне. Он задумчиво осмотрел спальный мешок из шелка узакианского паука, выложенный особым мехом, и отказался от него. А также от перчаток из кожи караба, которые пытался всучить ему торговец. Такая роскошь для ветеранов, у которых на поясе достаточно драгоценностей, чтобы позволить себе шикарные покупки. Кана расчетливо отобрал второсортный камбирийский спальный мешок, короткую куртку из шерсти састи, отороченную мехом, с капюшоном и прикрепленными перчатками — все очень скромное и легкое и без труда поместится в его тощем походном ранце. И, когда заплатил за все это, у него оставалось еще четыре кредита.

Торговец небрежно завернул его покупки.

— Похоже, парень, ты направляешься в холодные края, — заметил он.

— На Фронн.

— Никогда не слышал о таком месте. Для меня все равно, что никуда. Смотри, чтобы в тебя не метнули копье из–за куста. Парни в таких далеких местах неласковы. Но и вы тоже, не так ли? — он задумчиво взглянул на мундир Кана. — Да уж, я предпочитаю бластер и форму меха.

— Но тогда вам будет противостоять противник, тоже вооруженный бластером. — Кана взялся за пакет.

— Пусть будет по–твоему, приятель, — торговец утратил к Кане всякий интерес, приближался сверкающий драгоценностями ветеран.

Кана узнал в нем человека, который перед ним вошел в кабинет офицера по найму. Неужели он тоже получил назначение в орду Йорка на Фронн? Когда на прилавке распростерся спальный мешок, сверкая паучьим шелком, и другие вещи, аналогичные выбранным Кана, но более роскошные, он понял, что его догадка верна.

В 16.30 новобранец стоял со своим багажом в секции ожидания пятого дока. Пока он был один, если не считать какого–то капрала в центре и двух космонавтов в дальнем конце, занятых работой. Прийти так рано — значит проявить себя зеленым новичком, но он был слишком возбужден, чтобы ждать где–то в другом месте. Без двадцати пять начали появляться его будущие товарищи по отряду. Десять минут спустя они заполнили подвижные платформы, которые доставили их на грузовой корабль. Сверившись со списком, судовой офицер пропустил Кана. Через пять минут он уже был в двухместной каюте, раздумывая, которая же койка принадлежит ему. За ним глухо прозвучало:

— Эй! Полезай вверх или оставайся внизу! Не время спать на часах, рекрут! Никогда не летал прежде?

Кана прижался к стене, торопливо убирая свой вещевой мешок с дороги входящего.

— Тогда вверх! — с нетерпеливым фырканьем его сосед по каюте забросил вещмешок Кана на верхнюю койку. — Убери свои вещи в шкаф! Вон туда! — и коричневый палец указал на стену каюты.

Кана всмотрелся в стену. Конечно, вот маленькая кнопка. Кана нажал ее: отодвинулась секция стены, а за ней оказалось углубление. Здесь будут лежать его вещи. Глубокий звук гонга прервал его исследования. По этому сигналу ветеран снял шлем и пояс, отложив их в сторону. Кана торопливо последовал его примеру. Гонг — первое предупреждение…

Он растянулся на койке и занялся пряжками крепления. Под его весом матрас поддался. Он знал, как переносить ускорение — это было первой проверкой, которой подвергались рекруты на тренировках. И он был на полевых маневрах на Марсе и на Луне. Но это его первый выход в глубокий космос. Он разгладил мундир и стал ждать третьего гонга, за которым последует взлет.

Земляне уже давно вышли в космос. Триста лет назад состоялся первый зарегистрированный полет в Галактику. Но существовали легенды о кораблях, задолго до этого улетевших от атомной войны и последовавших за ней веков политического и социального смятения. Они были либо очень отчаянными, либо очень смелыми, эти первые исследователи, посылая корабли в неведомое, сами спали, замороженные, и у них был, вероятно, один шанс из тысячи проснуться, когда корабль приблизится к другой планете. С использованием галактического овердрайва такой риск перестал быть необходимым. Но не слишком ли высокую цену заплатили люди за быстрые перелеты от звезды к звезде?…