Я (не)буду твоей (СИ) - Арья Данте

подробно, — но видя мой любопытный и умоляющий взгляд, все же ответил, — да в кого угодно, моя хорошая, я же полиморф. Птичкой стать не обещаю, а вот что-то большое и грозное всегда к твоим услугам. И да, твои вещи вон в том шкафу, — и кивает направо, — а там ванная комната, — и кивает налево, затем подмигивает и выходит за дверь.

Что? Вещи? Какие еще вещи? Я выпутываюсь из одеяла и бегу к створкам из затемненного стекла, распахиваю их, а потом и свой рот открываю, окидывая взглядом просторную гардеробную. Вот же самоуверенный пройдоха! И когда только успел все это провернуть? Качаю головой, но все же топаю в сторону уборной, принимаю душ, привожу себя в порядок, сушу волосы и завиваю их крупными кольцами, затем облачаюсь в струящийся бежевый шелк, обуваю немыслимые по высоте шпильки и выхожу за дверь спальни.

Внизу уже играет тихая музыка и пахнет просто божественно, но я заставляю себя медленно и не торопясь спускаться вниз, давая возможность наглому полиморфу оценить, так сказать, мой внешний вид по достоинству. Он стоит, разинув рот и прижав правую руку к сердцу, и пожирает меня взглядом своих невозможных шоколадных глаз.

В этот вечер мы не обращали внимания, что в огромной двухуровневой квартире почти отсутствует мебель. Мы наслаждались друг другом, если вкусную еду и старались не говорить о прошлом. Хватит, там слишком много боли. Я больше не хочу жить с ней, я хочу аккуратно упаковать ее в коробку и поставить на верхнюю полку своей памяти, чтобы потом, когда-то однажды, достать ее и вспомнить через что мы с Килианом прошли, чтобы сейчас вот так сидеть и наслаждаться друг другом.

А после ужина мы вышли из квартиры, спустились вниз и просто шли по ночной набережной озера Ит-Тэтос. Это был волшебный для меня вечер, такой, о котором я всегда мечтала. И мужчина из моих грез был рядом. О чем еще я могла желать?

Наверное, о том, что мы сядем в красивую, украшенную цветами лодку, и поплывем по озеру, любуясь светящимися подводными жителями и улыбаясь друг другу. И еще о том, чтобы Килиан Аль-Надир встал бы передо мной на одно колено, достал из пиджака маленькую бархатную коробочку и сделал мне предложение…

Ну зачем же мечтать, если все это на самом деле произошло?

— Малышка, я знаю, что слишком быстро гоню коней, знаю, что я совсем не романтик, что наглый и совершенно невозможный. Но я люблю тебя и хочу, чтобы ты знала, что никого нет важнее тебя в моей жизни. Поэтому я и хотел бы спросить, выйдешь ли ты за меня замуж, тем самым сделав меня самым счастливым человеком из ныне живущих?

Завод по производству слез опять заработал в полную силу, но я упорно делала вид, что это просто соринка в глаз мне попала. А еще я была рада! Да, я была где-то между седьмым и двенадцатым небом от счастья, но все же выдала ответ:

— Ну не знаю. Так себе свидание, если честно, Кил. Мне надо подумать.

— А на еще одно пойдешь со мной? — вытащил кольцо из коробочки и надел на безымянный палец моей протянутой руки. До чего же красивое!!!

— Когда? — уточнила я и залюбовалась игрой света в огромном камне своего нового украшения.

— Завтра, — кивнул Кил и поцеловал меня в губы, а я не задумываясь ему ответила.

— Завтра — это хорошо, — простонала я, когда его губы спустились ко мне на шею.

— Не могу с тобой не согласиться.

Только вот я не ожидала, что Аль-Надир так щепетильно подойдет к делу по моему завоеванию. В тот же вечер он проводил меня до моей спальни, поцеловал и, пожелав спокойной ночи, ушел в соседнюю комнату. А потом снова и снова, повторял то же самое. Пока уже не стал откровенно бесить меня. И ежедневная романтика, свидания и признания в любви, только подливали масла в огонь моего недовольства. Да еще и по дому он вышагивал в одних только этих невозможных штанах, что неприлично болтались на его бедрах, бесстыдно подчеркивая все то, чему я еще не сказала своего четкого и уверенного «да». Подлый манипулятор!

Через неделю меня уже форменно трясло от возбуждения, а этот наглый мужик только с ухмылкой смотрел на меня, прикусив нижнюю губу и спрашивая:

— Не надумала еще, моя хорошая?

— Не-а, — отвечала я с вызовом, — меня до сих пор терзают смутные сомнения.

И следующую неделю я оголтело отдалась шоппингу для дома, пока полностью его не обставила по последнему писку моды, вызвонила Шаю, Равану и Иримэ, обновила с ними гардероб, в общем, как вы понимаете, постаралась максимально отвлечься от крепкого, гибкого, поджарого, невозможно сексуального тела своего полиморфа. Помогало ли? Ну так себе, если честно.

Мало того, что я его хотела. Я же его еще и до невозможности любила. И вот сегодня, сидя за ужином, я все-таки решила, что сдам свои бастионы полностью и навсегда. И пусть только попробует хоть когда-нибудь отчебучить хоть что-нибудь гадкое и подлое.

Он пришел домой со службы, немного замотанный, но такой родной и красивый, что сердце в который раз при его виде, перехватило в груди:

— Кил?

— Да, моя хорошая? — и ласковая улыбка коснулась его губ.

— Я тебя люблю, — сказала и мы оба замерли, не ожидая от меня этой оглушающей искренности.

Секунда, а потом сильные руки подхватили меня и понесли наверх, туда, где нам будет еще удобнее обсуждать мою полнейшую капитуляцию и мое окончательное для него «да».

Он взлетел по лестнице как ветер, а потом поставил меня посреди спальни и начал медленно кружить вокруг, даря лишь короткие, но наполненные огненным нетерпением поцелуи. И вот уже и шелковый халатик лежит серебристой лужицей у меня в ногах, и короткая маечка приспущена, оголяя сначала одну грудь, а потом и вторую. Бесстыдно спущены штанишки, но только с попы, а руки моего мужчины ласково оглаживают ягодицы, слегка сжимая их, а большие пальца рук бесстыже растягиваю разбухшие лепестки у меня между ног.

Мне становится слишком тяжело дышать, когда он не останавливается на достигнутом, а встает на колени позади меня и к ласкам рук, добавляется и его грешный рот. Святой Космос, мне бы вынести все это и не умереть от возбуждения!

— Кил, прошу!

— Да, моя хорошая? — его голос и на голос-то не похож. Это уже больше звериное рычание и оно только еще сильнее заводит меня.

Но ответить сразу я не смогла, он резко