Где ты, Маленький Птиль - Сергей Вольф

-- Идите, уль Митя. Может быть налет.

Я побрел к лестнице вниз. Уже спускаясь, я услышал "свист" приближающихся машин квистории и то, как заработали пушки и пулеметы на баррикадах. Неожиданно я покраснел, вспомнив, что я говорил Рольту об Оли при Трэге и Эл-ти.

Слыша пальбу и взрывы, едва волоча ноги, я брел по длинной, освещенной искусственным светом улице, иногда отмечая еще один очередной перекресток. Женщин и детишек видно не было. Крылатые и бескрылые политоры, которых я встречал, -- все двигались быстрым и деловитым шагом. Некоторые при встрече со мной поднимали приветственно руку; я не знал их, да возможно скорее всего и они меня. Я тоже поднимал руку и брел дальше. У шестого перекрестка я остановился и спросил у первого же встречного гел-ла, как теперь идти к Латору. Он объяснил и очень крепко, очень жестко пожал мне руку, сказав:

-- Я видел твоего отца на поляне в лесу, это он так научил меня жать руку.

Я, улыбнувшись и кивнув, побрел дальше и вскоре сам узнал улицу и дом Латора. Я поднялся по лестнице до его квартиры, прикоснулся к ней рукой, дверь открылась, и я увидел Лату.

-- О-о-о! -- выдохнула она. -- Хвала небу и Чистому Разуму! Уль Митя! -- И одновременно взмахнула и руками, и крыльями. Потом она как бы втянула, мягко так, меня в квартиру, я сделал несколько шагов по кухне, мелькнуло личико Мики, я рухнул на кушетку и сразу же отключился, уснул.

6

Ее лицо было освещено мягким фиолетовым светом, и, потому что я едва-едва пришел в себя, -- оно немного плыло передо мной, а его края были слегка размыты и чуть-чуть светились. У нее были большие, красивые (и совсем рядом со мной), нежные, влажные глаза; не сразу, но я уловил, как лицо ее за два дня осунулось и стало более жестким. Я обнял ее за шею.

-- Пилли, Пилли, -- прошептал я. -- Это ты! Живая! Пилли!

-- Тс-с, -- сказала она. -- Тихо. Лежи.

Мы и так говорили тихо; "плеер" был не на мне, висел на стенке рядом со мной, и я слышал, что мне говорит Пилли по-русски, а рядом одновременно мое ухо улавливало ее птичье "щебетанье".

-- Пилли, -- шептал я. -- Я очень люблю тебя. Ты одна из моих самых любимых женщин на свете: мама, одна... нет, две девочки и ты. И еще две-три кинозвезды, но они не в счет, они на кинопленке... ненастоящие, их нельзя потрогать, а тебя...

-- Лежи тихо, -- сказала Пилли. -- И обнимай меня тихо.

-- Что со мной было? -- сказал я. -- То ли сознание потерял, то ли уснул...

-- Ты, главное, здорово простудился, -- сказала она, -- но я уже сделала тебе укол -- все будет нормально через пару часов.

-- Укол?! -- сказал я. -- А во сне меня ужалила тутта. Надо же. Такой сон был. Я -- в болоте, а она летает, зараза, и жалит.

-- Это была я, -- сказала Пилли. -- С жалом.

В глазах у меня все немного плыло, и в ореоле легкого свечения лица Пилли появлялись иногда и исчезали лица Латы и Мики.

-- Слушай, Пилли, а как все, а? -- спросил я. -- Где отец?..

-- Он добрался. Он в отряде и пока не пробился сюда.

-- А Орик, а Ир-фа, а Латор -- как они?

-- Все воюют, все живы. А ты... тоже мне -- ходок по лесам, болотам и рекам -- там и простудился. Я все знаю!

-- Хорош бы я был, если бы не удрал от а,Урка. Кстати, о нем-то что слышно? А а,Грип? Оли же тогда его "выключила".

-- Она не убила его, ранила. Смех смехом -- он опять в отряде повстанцев под Калихаром. А с а,Урком неясно что.

-- Пилли! Он украл меня, чтобы обменять на Орика!

-- Странный ход. Что-то здесь не то.

-- Я боюсь, что он все расскажет об Орике в квистории.

-- Какой Орик заложник, если и другие члены оппозиции воюют против квистории? Да Орика могли и видеть в момент боя. Не то здесь что-то.

-- Да, но я жив, а,Урк вылезет и начнет действовать.

-- Он будет воевать в отрядах квистории, вот и все.

-- Я его ненавижу, -- сказал я.

-- Резонно. Ты у нас вообще умница.

-- Пилли!

-- Что "Пилли"?! Лежи тихо, а я пойду, пора...

-- Да, да, иди, Пилли, иди. А они не бомбят нижний город?

-- Представить подобную бомбежку может только такой дурачок, как ты. Толщина "потолка" нижнего города внушительна и имеет мощнейшую прокладку. Не бомбят, а стараются его отбить, взять через спуски в него.

-- А как вообще положение, общее?

-- Ситуация в наших руках. Но у них лучше техника и ее больше, а армия -- это профессионалы, а повстанцы -- нет.

-- Но геллы! -- сказал я.

-- Если бы ты видел, как они гибнут, -- как дети; иногда такое ощущение, что они лишены всякой осторожности -- безрассудная месть за столетия рабства. Их трудно сдерживать. -- Это все она произнесла совсем тихо, из-за Латы.

-- Что еще, ну, скажи же? -- настаивал я.

-- Доктор Бамбус придет навестить тебя.

-- Да я не об этом! Где Фи-лол, а,Тул, а,Шарт?

-- Все живы! Погиб Палиф, помнишь, ученый по биополям?

-- Ка-ак?!

-- Он взорвал одну из казарм квистории с тысячами солдат.

-- А Олиф, Кирст как, ну, ученые? -- спросил я.

-- У Рольта. Воюют. Кстати, их группа захватила еще пару таких же фигур, как уль Патр.

-- А сам -- то где, Горгонерр?

-- Слухи подтвердились, у него есть свой подземный город -- мощнейшая крепость. Слухи, что он там.

-- А как в стране, а? В других местах.

-- Раньше наши позиции были потверже. Тюрьмы пустуют. Началась война -всех в тюрьмах перестреляли.

-- Пилли, что же будет, а?

-- Мы победим, -- сказала Пилли. -- Но будет очень много крови. Это такая война, которую мы не имеем права проиграть, иначе...

Заработал ее коммуникатор, ее вызывали -- полно раненых.

Пилли ушла, и тот ее укол, который сбил мне температуру и разбудил меня, теперь подействовал усыпляюще, и я снова уснул. Вообще, когда Пилли произнесла слово "температура", на меня пахнуло чем-то земным, домашним и привычным. Я уснул легко, спокойно и спал, кажется, долго и уютно как-то, так что потом, когда пробудился, тоже долго лежал, не отдавая себе толком отчета в том, проснулся я или все же не до конца, и что это продолжается во мне -- жизнь, или сон, похожий на жизнь. В какой-то момент лицо Орика склонилось ко мне, а руки мягко легли на плечи (я открыл глаза, или они и были открыты?), но и надавили потом мне на плечи, чуть сильнее...

-- Это я, -- сказал он, улыбаясь. -- Привет, Митя!

-- Может, я сплю? Что-то я запутался. -- И я крепко сжал его руку.

-- Да, поволновались мы за тебя, -- сказал он. -- Рольт благодарит тебя. Все в порядке: Рест и Митар у него.

-- Мне они понравились. -- сказал я. -- Все казалось, что они не тем занимаются, не с той стороны воюют.

-- Твоя подсказка моро -- не убивать их, -- была правильной. Огромное спасибо.

-- А что же с отцом, а? Орик!

-- Я говорил с ним два часа назад, -- сказал Орик. -- Все в порядке. Он под Тарнфилом.

-- Пока в порядке, -- сказал я, покачав головой.

-- Он хочет воевать за нас -- и все тут, -- сказал Орик, будто бы не слыша моего "пока". Здесь ситуация была яснее ясного: папа думал и о Земле -- попробуй запрети ему держать в руках автомат.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});