И.П.Павлов PRO ET CONTRA - Иван Павлов

<1935>

Условный рефлекс

Условный рефлекс — это теперь отдельный физиологический термин, обозначающий определенное нервное явление, подробное изучение которого повело к образованию нового отдела в физиологии животных— физиологии высшей нервной деятель ности как первой главы физиологии высшего отдела централь ной нервной системы. Уже давно накоплялись эмпирические и научные наблюдения, что механическое повреждение или заболевание головного мозга и специально больших полушарий обусловливало нарушение высшего, сложнейшего поведения животных и человека, обыкновенно называемого психической деятельностью. В настоящее время едва ли кто из лиц с меди цинским образованием подвергнет сомнению положение, что наши неврозы и психозы связаны с ослаблением или исчезновением нормальных физиологических свойств головного мозга или с бóльшим или меньшим его разрушением. Тогда возникает неотступный фундаментальный вопрос: какая же связь между мозгом и высшей деятельностью животных и нас самих и с чего и как начинать изучение этой деятельности? Казалось бы, что психическая деятельность есть результат физиологической деятельности определенной массы головного мозга, со стороны фи зиологии и должно было идти исследование ее, подобно тому как сейчас с успехом изучается деятельность всех остальных частей организма. И, однако, этого долго не происходило. Психическая деятельность давно уже (не одно тысячелетие) сделалась объек том изучения особой науки — психологии. А физиология порази тельно недавно, только с семидесятого года прошлого столетия, получила при помощи своего обычного метода искусственного раздражения первые точные факты относительно некоторой (именно двигательной) физиологической функции больших по лушарий; с помощью же другого, тоже обычного, метода частичного разрушения были приобретены добавочные данные в отно шении установления связи других частей полушарий с главней шими рецепторами организма: глазом, ухом и другими. Это воз будило было надежды как физиологов, так и психологов в отношении тесной связи физиологии с психологией. С одной стороны, у психологов стало обыкновением начинать руковод ства по психологии с предварительного изложения учения о центральной нервной системе и специально о больших полуша риях (органах чувств). С другой стороны, физиологи, делая опы ты с выключением разных частей полушарий, обсуждали резуль таты на животных психологически, по аналогии с тем, что происходило бы в нашем внутреннем мире (например, мунков ское «видит», но не «понимает»). Но скоро наступило разочарование в обоих лагерях. Физиология полушарий заметно останови лась на этих первых опытах и не двигалась существенно дальше. А между психологами после этого опять, как и раньше, оказа лось немало решительных людей, стоящих на совершенной не зависимости психологического исследования от физиологиче ского. Рядом с этим были и другие пробы связать торжествующее естествознание с психологией через метод численного измерения психических явлений. Одно время думали было образовать в физиологии особый отдел психофизики благодаря счастливой находке Вебером и Фехнером закона (называемого по их имени) определенной численной связи между интенсивностью внешне го раздражения и силой ощущения. Но дальше этого единствен ного закона новый отдел не пошел. Более удалась попытка Вунд та, бывшего физиолога, а затем сделавшегося психологом и философом, применить эксперимент с численным измерением к психическим явлениям в виде так называемой эксперименталь ной психологии; таким образом, был собран и собирается значи тельный материал. Коекто математическую обработку числово го материала экспериментальной психологии, по примеру Фехнера, называет психофизикой. Но сейчас не диво встретить и между психологами и особенно между психиатрами многи горько разочарованных в деятельной помощи эксперименталь ной психологии.

Итак, что же делать? Однако чувствовался, воображался и намечался еще один путь для решения фундаментального во проса. Нельзя ли найти такое элементарное психическое явление, которое целиком с полным правом могло бы считаться вместе с тем и чистым физиологическим явлением, и, начав с него — изучая строго объективно (как и все в физиологии) усло вия его возникновения, его разнообразных усложнений и его исчезновения, — сначала получить объективную физиологическую картину всей высшей деятельности животных, т.е. нормальную работу высшего отдела головного мозга вместо раньше произво дившихся всяческих опытов его искусственного раздражения и разрушения? К счастью, такое явление давно было перед глаза ми многих; многие останавливали на нем внимание и некоторые даже начинали было изучать (особенно надо упомянуть Торн дайка), но останавливались почемуто в самом начале и не раз работали знания его в основной, существенный метод система тического физиологического изучения высшей деятельности животного организма. Это явление и было тем, что теперь обо значает термин «условный рефлекс» и энергичное изучение ко торого вполне оправдало только что высказанную надежду. По ставим, сделаем два простых опыта, которые удадутся всем. Вольем в рот собаке умеренный раствор какой-нибудь кислоты. Он вызовет на себя обыкновенную оборонительную реакцию животного: энергичными движениями рта раствор будет выбро шен вон, наружу и вместе с тем в рот (а потом наружу) обильно польется слюна, разбавляющая введенную кислоту и отмываю щая ее от слизистой оболочки рта. Теперь другой опыт. Несколь ко раз любым внешним агентом, например определенным зву ком, подействуем на собаку как раз перед тем, как ввести ей в рот тот же раствор. И что же? Достаточно будет повторить один лишь этот звук — и у собаки воспроизведется та же реакция: те же движения рта и то же истечение слюны.

Оба эти факта одинаково точны и постоянны. И оба они дол жны быть обозначены одним и тем же физиологическим терми ном «рефлекс». Оба они исчезнут, если перерезать либо двига тельные нервы к ротовой мускулатуре и секреторные нервы к слюнным железам, т.е. эфферентные приводы, либо афферент ные приводы от слизистой оболочки рта и от уха или же, нако нец, разрушить центральные станции перехода нервного тока (т.е. движущегося процесса нервного раздражения) с афферен тных приводов на эфферентные; для первого рефлекса это будет продолговатый мозг, для второго — большие полушария.

Никакая строгая мысль не найдет ввиду этих фактов возра жений против этого физиологического заключения, но вместе с тем видна уже и разница между этими рефлексами. Во-первых, их центральные станции различны, как только что указано. Во вторых, как ясно из постановки наших опытов, первый рефлекс был воспроизведен без всякой подготовки, без всякого условия, второй был получен при специальном приеме. Что же это значи ло? При первом — переход нервного тока с одних приводов на другие произошел непосредственно без особенной процедуры. Во втором — для этого перехода нечто требовалось предварительно. Всего естественнее представить себе дело так. В первом рефлек се существовало прямо проведение нервного тока, во втором дол жно быть произведено предварительное образование пути для нервного тока; такое понятие давно уже было в нервной физио логии и выражалось словом «Bahnung». Таким образом, в цент ральной нервной системе оказывается два разных центральны аппарата: прямого проведения нервного тока и аппарата его за мыкания и размыкания. Было бы странно остановиться в каком то недоумении перед таким заключением. Ведь нервная систе ма на нашей планете есть невыразимо сложнейший и тончайший инструмент сношений, связи многочисленных частей организ ма между собой и организма как сложнейшей системы с беско нечным числом внешних влияний. Если теперь замыкание и размыкание электрического тока есть наше обыденное техниче ское приспособление, то неужели можно возражать против пред ставления об осуществлении того же принципа в этом изумитель ном инструменте? На основании изложенного постоянную связь внешнего агента с ответной на него деятельностью организ ма законно назвать безусловным рефлексом, а временную — ус ловным рефлексом. Животный организм как система существу ет среди окружающей природы только благодаря непрерывному уравновешиванию этой системы с внешней средой, т.е. — бла годаря определенным реакциям живой системы на падающие на нее извне раздражения, что у более высших животных осуще ствляется преимущественно при помощи нервной системы в виде рефлексов. Первое обеспечение уравновешивания, а следователь но, и целостности отдельного организма, как и его вида, состав ляют безусловные рефлексы как самые простые (например, ка шель при попадании посторонних тел в дыхательное горло), так и сложнейшие, обыкновенно называемые инстинктами, — пи щевой, оборонительный, половой и др. Эти рефлексы возбужда ются как внутренними агентами, возникающими в самом орга низме, так и внешними, что и обусловливает совершенство уравновешивания. Но достигаемое этими рефлексами уравнове шивание было бы совершенно только при абсолютном постоян стве внешней среды. А так как внешняя среда при своем чрез вычайном разнообразии вместе с тем находится в постоянном колебании, то безусловных связей как связей постоянных недо статочно и необходимо дополнение их условными рефлексами, временными связями. Например, животному мало забрать в рот только находящуюся перед ним пищу, тогда бы оно часто голодало и умирало от голодной смерти, а надо ее найти по разным случайным и временным признакам, а это и есть условные (сиг нальные) раздражители, возбуждающие движения животного по направлению к пище, которые кончаются введением ее в рот, т.е. в целом они вызывают условный пищевой рефлекс. То же относится и ко всему, что нужно для благосостояния организма и вида как в положительном, так и в отрицательном смысле, т.е. к тому, что надо взять из окружающей среды и от чего надо бе речься. Не нужно большого воображения, чтобы сразу увидеть, какое прямо неисчислимое множество условных рефлексов по стоянно практикуется сложнейшей системой человека, постав ленной в часто широчайшей не только общеприродной среде, но и в специально социальной среде, в крайнем ее масштабе до сте пени всего человечества. Возьмем тот же пищевой рефлекс. Сколько надо разносторонних условных временных связей и общеприродных и специально социальных, чтобы обеспечить себе достаточное и здоровое пропитание, — а это все в основном корне условный рефлекс! Нужны ли для этого детальные разъяс нения? Сделаем скачок и сразу остановимся на так называемом жизненном такте как специально социальном явлении. Это — умение создать себе благоприятное положение в обществе. Что же это, как не очень частое свойство держаться со всяким и со всеми и при всяких обстоятельствах так, чтобы отношение к нам со стороны других оставалось постоянно благоприятным; а это значит — изменять свое отношение к другим лицам соответ ственно их характеру, настроению и обстоятельствам, т.е. реа гировать на других на основании положительного или отрица тельного результата прежних встреч с ними. Конечно, есть такт достойный и недостойный, с сохранением чувства собственного достоинства и достоинства других, и обратный ему, но в физио логической сущности тот и другой — временные связи, условные рефлексы. Итак, временная нервная связь есть универсальней шее физиологическое явление в животном мире и в нас самих. А вместе с тем оно же и психическое — то, что психологи назы вают ассоциацией, будет ли это образование соединений из все возможных действий, впечатлений или из букв, слов и мыслей. Какое было бы основание как-нибудь различать, отделять друг от друга то, что физиолог называет временной связью, а пси холог — ассоциацией? Здесь имеется полное слитие, полное поглощение одного другим, отождествление. Как кажется, это признается и психологами, так как ими (или по крайней мере некоторыми из них) заявлялось, что опыты с условными рефлек сами дали солидную опору ассоциативной психологии, т.е. психологии, считающей ассоциацию фундаментом психической деятельности. И это тем более, что при помощи выработанного условного раздражителя можно образовать новый условный раз дражитель, а в последнее время убедительно доказано на живот ном (собаке), что и два индифферентных раздражения, повторя емые одно за другим, связываются между собой, вызывают друг друга. Для физиологии условный рефлекс сделался центральным явлением, пользуясь которым можно было все полнее и точнее изучать как нормальную, так и патологическую деятельность больших полушарий. В настоящем изложении результаты этого изучения, доставившего к теперешнему моменту огромное коли чество фактов, конечно, могут быть воспроизведены только в са мых основных чертах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});