Людоеды (СИ) - Mиxoнoв Cepгей

Как вскоре выяснилось — не везде. Один из иродов в цепи, словно сквозь землю провалился, если бы не грязевые пузыри, и воспламенившиеся газы, вырвавшиеся из них под воздействием пламени факела.

Последовала ослепительная вспышка, заставившая шарахнуться идущих с ним по краям соратников по оружию, и они также оказались с ним по несчастью. Одного подкинуло вверх на вырвавшемся из-под нижних конечностей столбом кипятка, а иного облило, из-за чего ирод полинял раньше времени. С него сползла чешуйчатая кожа с доспехами, да и цветом походил на запеченную ящерицу, от которой исходил жар, тогда как ироды являлись исключительно хладнокровными по жизни…  и убийцами.

Вожак и не думал обращать внимания на потери в отряде. Мало ли у него в клане ещё молодых неопытных иродов, коих плодили их самки и в большей степени являлись его выродками, так как право первой случки было именно у него. Отсюда и всадники — его родня и по линии отца, а пешие воины — уже собственное отродье. Слушались, повинуясь каждого рыка, не думая перечить, а и нападать со спины. Родственные узы — большая сила — она же и опасность при определённых моментах жизни и непредвиденной ситуации. Да и потом пехота — это молодняк иродов, который натаскивали ветераны на ящерах. И прежде чем заслужить стать вровень с всадником или погонщиком, требовалось проявить незаурядную преданность вожаку. А и смелость, даже силу. Поэтому кто больше из них добудет в набеге на земли двуногих приматов из числа примитивов черепов и доставит пленников — тому почёт и уважение — получит ящера в своё распоряжение и ту сучку, которая станет рожать ему выродков с ублюдками. С этого момента и можно будет считать: у него зарождается собственный клан. Из-за чего в собственном мире иродам становилось тесно. И они всё чаще отправлялись в набеги, порой захватывая новые земли, объявляя своими очередными владениями.

Вот и здесь — в долине людоедов — объявились неспроста, а устраивали набеги с завидным постоянством, не давая возможности опомниться дикарям и придти в себя. Угоняли туда, где обустраивались сами. А строить не любили, поэтому привлекали рабсилу для создания своей новой столицы — тех иродов, кто отправился в бесконечный поход, покинув исконно-законные земли предков. А вышли оттуда все, как один, откуда ныне забравшись в долину смерти. И не желали больше жить в тесных и мрачных пещерах подземелий. Катакомбы они променяли на пастбища, где куда больше простора, а соответственно возможности добыть пищу. И в избытке. Как говориться: бери — не хочу, если сможешь, а не сможешь — не дано! И всем — не могло везти.

Вот и в случае с кланом Магора было нечто такое — им достался упёртый противник, и они понесли серьёзные потери. Обычно по возвращении из земель людоедов на порубежье подсчитывая потери, ироды обнаруживали недостачу порядка из двух-трёх сородичей и столько же ящеров, ну и где-то до своры нагров с цепными псами. В худшие времена вдвое больше — и только-то. Но здесь и сейчас…

Чужаки поражали своей смелостью и решительностью, являясь достойными врагами. Маграх по-прежнему видел черепа тех, кого не сумел захватить при выходе из подземелья, на собственном кукане — всё ещё надеялся нагнать их в долине и перебить поодиночке. А помнил тех сучек, которых намеревался превратить в собственных самок, дабы они плодили ему таких иродов, в генах которых будут как его черты, так и чужаков. Он затеял создать новую непобедимую расу, способную в будущем сокрушить все дикие земли и объединить в единую вотчину под началом своих потомков — смотрел далеко в будущее, как любой разумный захватчик, и никогда не жил одним днём, а не любил. В противном случае его клан зачахнет и потеряет былое величие, отличавшее его предков.

Поэтому с завидным постоянством предпринимал участие во всех сколь значимых набегах на земли дикарей, обнаружив там странные могильники, которые заинтересовали его. И о них говорилось в древних наскальных пиктах: тот, кто разбудит их, станет владыкой этого мира — сможет повелевать троглодитами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Один лазутчик обладал похожим экземпляром, принадлежа к роду Маграха, но бесследно исчез в преддверии набега странным образом. А ведь являлся тем, кто умел разговаривать с духами стихий, населявших их мир. Похоже, что рассердил, и они наслали на клан проклятье, а именно — амазонку с неведомыми чужаками.

Да ничего — ему это не впервой — покончит с ними, сам займётся вплотную «гибью», имея на тамошних духов свои виды с намерениями.

И новый сюрприз. Некто из иродов разгонял перед собой туман у земли, прежде чем ступать, куда бы то ни было. За что и поплатился. Туман в одном месте неожиданно воспламенился и…  Прогремел оглушительный по силе и мощи выброса взрыв.

Все кто находился рядом с ним, разметало в стороны, как пушинки. И не все поднялись вновь на свои конечности. Досталось и своре цепных тварей с ручными.

Ироды зароптали. До слуха стали доноситься жалобные рыки, больше смахивающие на вопли — и в исполнении не только тварей, но воинов.

А тут новая напасть. На них стеной катил туман, скрывая всякую видимость, когда ироды заприметили чужаков — хвост уходящих вдаль долины дымных столбов ватаг беглецов. Сами устремились туда, да беда. Теперь и факелы не выручали. Туман подавил их, заставляя гаснуть.

Ироды терялись, как в прямом, так и переносном смысле. Они не знали, куда им идти. Рыки порой также не проходили сквозь окутавшую их беспроглядную пелену. И только крики, преисполненные сострадания и боли, сводили их с ума.

Казалось, ожили призраки долины, и теперь донимали их, сводя с ума, а сбивая с намеченного пути преследования дикарей с чужаками.

Всё это делала амазонка, и пока что у неё получалось. Она заманивала их в ту часть долины, где зыбкую почву заменяли огненные проявления подобно магме или лавы, вырвавшейся из недр земли.

На огненную реку и наткнулись ироды, а она стала заполнять собой всё больше пространства — и вокруг них. Завыли. Что уже было отмечать про тварей. Одна из них ринулась в брод, воспламенилась, потонув в огненной заводи.

Потери в стане иродов возросли — и в значительной степени. Ещё около десятка воинов лишился клан Маграха. А он продолжал идти наперекор судьбе к победе, продолжая преследовать беглецов. На его рыки и реагировали те, кто тянулся за ним, выстроившись позади гуськом, не зная устали.

* * *

Варвар остановился. Он не собирался выбирать наобум направление дальнейшего движения. Его беспокоило не это, а то, что поверхность под ногами колебалась и чем дальше, тем больше. Пока не уяснил: это никакие не тектонические подвижки. Просто их преследует кто-то — и гонится по пятам.

Наказав далее Йоё вести отряд «союзников», сам остался на месте. И не один, с ним на защиту соратников по несчастью с оружием встало ещё несколько практикантропов. Те, кто имели стрелы и луки. И таковых у них набралось на два-три залпа. Не бог весть что, и сколько, но отвлечь внимание преследователей основной массы беглецов хватить, а затем увести за собой, уводя с главной тропы проделанной ими в долине смерти.

Разочарование сменилось ликованием, когда из дымки вынырнул бронезавр, а верхом на нём они приметили парочку недостающих сокурсников. Но почему-то без амазонки? Вопрос!

Вид у наездника был такой, что Варвар не стал его расспрашивать об Астре — куда та могла запропаститься. Да и Зуб был ни живым, ни мёртвым.

Как в дальнейшем выяснилось: он схлестнулся с вожаком иродов.

— Жаль не я! — посетовал Варвар.

— Ты думаешь: справился бы с ним? — озабоченно выдал Мих, и так, словно укорил.

Ясюлюнцу стало очевидно: у него ещё появится такая возможность в будущем. И мог не сомневаться: ироды шли по их следу. А Астра, похоже, стремилась отвлечь их от них — водила за собой по долине.

Но всех исчадий не перехитрить — их слишком много, а она там…

— Одна…  — горевал Мих.

Недолго. То, что произошло небольшое время спустя, заставило его измениться в корне, а лицо вытянуться от удивления.