«На суше и на море». Выпуск 2 - Альманах

Тигр издалека увидел и почуял запах разгоряченного изюбра. Он неторопливо, как опытный охотник, рассмотрел подходы к отстою. Прямо идти было нельзя: место открытое и олень увидит его. Припадая к земле, Амба стал обходить отстой кругом, скрываясь за гребнем увала. Он крался так бесшумно, что даже сам не слышал легкого шелеста своих шагов. Мягкие подушечки его широких лап с втянутыми когтями, соприкасаясь с мокрыми листьями и травой, не производили никакого шума. Ветки кустарника, задевая за бока, скользили по шелковистой шерсти без шороха. До отстоя оставалось недалеко, когда Амба заметил лежащих на земле волков, внимание которых было сосредоточено на изюбре, переминавшемся с ноги на ногу.

Олень вкуснее худого жилистого волка, но тигр без колебания решил схватить волчицу, лежащую поближе к нему. То ли предвечная вражда кошки и собаки, то ли голод толкнули Амбу на это решение. Нацелившись на волчицу, тигр осторожнее стал подползать к ней, переходя от одного прикрытия к другому, а когда до цели оставалось не более двадцати метров, он прильнул на несколько мгновений к земле, подобрал задние лапы, сжав мышцы до дрожи во всем теле, и прыгнул. Десять метров пронеслось его тело в воздухе, прежде чем коснулось земли. Волки бросились в стороны, но было поздно. Еще один прыжок — и тяжелые лапы Амбы впились в волчью спину. Не успела волчица огрызнуться, как ее позвонки хрустнули и разошлись в мощных тигровых челюстях. Воспользовавшись бегством своих врагов, изюбр спрыгнул с отстоя и опрометью бросился в спасительные заросли.

Амба нес в зубах волчицу так же легко, как кошка мышь. Ему не хотелось ужинать под дождем. Вернувшись к своему сухому логову, он не торопясь съел переднюю часть волчицы, облизал лапы и задремал. Разбудил его резкий тревожный крик сойки. Занимался солнечный день. Амба спустился к ключу, напился холодной прозрачной воды.

Позавтракав остатками волчицы, он развалился под скалой, и когда солнце стало клониться к горизонту, отправился в обход своих владений. Косогор, по которому шел Амба, был покрыт смешанным лесом. На пути попадались старые дуплистые липы, белокорые пихты. Местами деревья были обвиты лианами. Высокие перистые папоротники скрывали его с головой. Лесные поляны густо поросли колючей аралией и диким перцем, даже тигру было трудно пройти, и он обходил их. Лес оглашался птичьими голосами. Особенно резко выделялись крики желны и дрозда. Пахло перегнивающей листвой. В воздухе проносились крупные иссиня-черные бабочки-махаоны.

По морщинистому стволу тополя, подобно живой лиане, поднимался кверху узорчатый полоз. И хотя тигр питал отвращение к змеям и никогда их не трогал, полоз поспешил забраться повыше.

С наступлением сумерек жизнь в лесу не прекращалась. С дерева на дерево перепрыгивали летяги, вышли на охоту непальские куницы. Шелестел в сухих листьях еж. Амба прошел несколько километров, но нигде не встретил изюбра или кабана, к мясу которых питал особое пристрастие. Рассвет застал его на берегу горной реки. Утолив жажду, он растянулся на мягком зеленом мху и проспал весь день в тени старых елей. Вечером зверь снова отправился на охоту. Пробираясь дубняком, он чуть было не схватил молодого жирного гималайскою медведя. Пестун проворно взобрался на дерево и, устроившись в развилке высоких веток, стал наблюдать за тигром, разлегшимся у комля. Сидеть на сучьях было жестко и неудобно. Медведь отгрыз несколько веток и устроил из них некоторое подобие настила, на котором он и разместился, как в гнезде. Теперь тигру не дождаться его на земле. Прокараулив до утра медведя, Амба побрел по лесу в поисках кабанов.

Вскоре он вышел на торную изюбровую тропу, приведшую его к солнцу. Здесь на вязкой земле было много свежих следов изюбров. Пахло оленями. Тигр настороженно озирался по сторонам. Выбрав сухой бугорок, густо поросший вейником, Амба прилег в ожидании изюбров. В полночь треснула ветка: к солонцу шел какой-то зверь. Тонкое чутье тигра уловило запах изюбра раньше, чем зоркие глаза рассмотрели его неясные очертания. Изюбр подходил к ключу осторожно. Он долго принюхивался к воздуху, поводил своими большими ушами и останавливался через каждые десять шагов. Но, кроме запаха солоноватой земли, его черные ноздри не улавливали ничего. После некоторого колебания изюбр подошел к солонцу и начал жадно поедать землю. Этого только и ждал Амба. В два огромных прыжка он очутился на спине оленя. Обезумевшее животное, напрягая все силы, помчалось в чащу, неся на себе страшного седока.

Вцепившись когтями в спину изюбра, тигр в несколько хваток раздробил ему шейные позвонки — олень упал мертвым. Содрав с одного бока кожу, Амба наелся парного мяса и лег на траве невдалеке от своей жертвы. Но пользоваться сытым блаженством ему довелось недолго. Пока он нежился на прохладной земле, по его следу брел огромный бурый медведь. Под полутонной черной тушей мох проваливался глубоко, хотя у зверя были и широкие лапы. Десятисантиметровые когти зловеще постукивали о корни деревьев и камни, лежащие на тропе. Медведь был голоден. Он знал, что тигровые следы приведут его к сытному обеду, и не ошибся! Резкий запах внутренностей изюбра заставил его остановиться и принюхаться: кроме изюбрятины пахло тигром.

О своем появлении «хозяин тайги» оповестил глухим грозным ревом, от которого задрожали ветки деревьев. Поднявшаяся дыбом шерсть на его загривке увеличила и без того высокий, полутораметровый, рост медведя, стоявшего на четырех лапах. Он требовал своей доли. В случае отказа готов был на все.

Будь тигр голоден, он, может быть, и принял дерзкий вызов медведя, но сейчас, после обильной трапезы, драться не хотелось. Глухо ворча, амба уступил медведю свою добычу и ушел в сопки. За несколько дней Амба обошел свой охотничий участок. Иногда его дневные переходы превышали пятьдесят километров. За месяц охоты он поймал двух изюбров и одного крупного кабана, но полностью съесть свою добычу ему не удавалось. По его следам ходил медведь. Инстинктивно чувствуя в шатуне более сильного противника, Амба уступал ему, но злость все больше и больше наполняла сердце тигра.

Наступила осень. Начали осыпаться на землю коричневые желуди, а ягоды винограда покрылись черно-синей кожицей. Спокойствие леса стало нарушаться выстрелами охотников. Среди следов обитателей Катэна появился новый — след человека.

Амба не боялся этого следа и даже подолгу ходил по нему, но им овладела какая-то смутная тревога, которая боролась с любопытством. Однажды ночью он долго шел по следу человека. Подойдя к ключу, Амба увидел крохотную избушку. Из железной трубы летели искры и пахло дымом, как в тот год, когда горел лес. Тигр не боялся огня, этой крохотной избушки, но ему было неприятно соседство человека, и он ушел прочь.