Искусная ложь - Екатерина Владимирова

— Ты еще и глухой? Странно, я никогда бы не по…

— Ты хочешь, чтобы я был с тобой? — перебил Дэниэл — Всегда? Я правильно тебя понимаю, Фейт? Потому что если нет, тогда…

— Ты правильно понимаешь, — перебила в ответ девушка — Я подумала и… Знаешь, я в последнее время очень много думала! У меня было много времени для того, чтобы хорошо — очень хорошо! — подумать. И вот я подумала и решила, что нам стоит, наверное, начать все сначала, если ты не против, конечно, — она увидела, как лицо Дэна осветилось — Ради малышки.

Свет в глазах мужа мгновенно погас.

— Только… из-за нее? — спросил он — А как же мы?

— Мы? — удивилась девушка. Она поняла, что надо брать ситуацию в свои руки. Иначе все может затянуться надолго — А когда-то были мы?

Дэниэл чертыхнулся себе под нос. Фейт ожидала такого всплеска эмоций.

— Были, — сказал он — Да, были! И есть! — он подошел к Фейт и встряхнул ее за плечи, заставив посмотреть себе в глаза — И так будет всегда, потому что я люблю тебя!! И всегда буду любить! Понятно? — даже не обращая внимания на то, что Фейт с улыбкой смотрит на него, Дэниэл продолжал: — Хочешь ты того или нет, но я стану твоей персональной тенью, твоим ангелом-хранителем, и рано или поздно, ты полюбишь меня так же отчаянно, как и я люблю тебя!! Полюбишь!

Фейт улыбнулась уголками губ, но Дэн этого не заметил.

— А если не полюблю? — спросила девушка осторожно.

Черные брови Дэна сошлись на переносице.

— Полюбишь! — уверенно заявил он — Любила раньше, полюбишь и еще раз! — Фейт промолчала, а Дэн мрачно добавил: — А если не полюбишь, увезу тебя на необитаемый остров вместе с малышкой подальше от других мужчин и от соблазна влюбиться в кого-то, кроме меня! И ты не сможешь меня не полюбить.

— Ты, правда, так сделаешь? — осведомилась девушка.

— Да!! — рявкнул Дэниэл — И даже не мечтай, что я не осмелюсь, Фейт Райен! Я специально куплю остров, постою там дом и увезу тебя с малышкой…

— Обещаешь?

Дэниэл взглянул на нее удивленно. Он никак не ожидал такого развития событий.

— Что… обещаю? — запинаясь, спросил он. Он боялся даже подумать о том, что пришло ему в голову в это мгновенье.

— Купить остров и увезти меня и нашу дочь туда, — пояснила Фейт со счастливой улыбкой — Так как? Обещаешь? — Фейт улыбнулась шире и предупредила: — Если нет, я сама увезу тебя на необитаемый остров, чтобы ты никому, кроме меня не мозолил глаза!

Дэн уставился на нее. Постепенно до него стали доходить ее слова. Его лицо осветилось счастливой улыбкой, глаза засияли.

— Значит ли это, что ты… что ты… — он боялся произнести вопрос до конца — Значит, ты меня… ты…

— Это значит лишь то, что я люблю тебя! — сказала Фейт, а потом, толкнув мужа рукой в грудь, спросила грозно: — Почему ты так долго не приходил?!

Дэниэл облегченно вздохнул, улыбка на его лице стала шире.

— Правда? Это правда? — спросил он, запинаясь от радости — Ты меня действительно любишь? Любишь меня, человека, которого должна ненавидеть? О, Фейт!

Он раскинул руки, и Фейт, счастливая, упала в его объятья. Он целовал ее в волосы, вдыхая милый сердцу аромат, целовал в глаза, самые красивые на свете, целовал в губы, которые шептали ему: «Люблю!». Целовал и смотрел в это дорогое, любимое лицо, лицо женщины, которая умудрилась одним своим появлением изменить его жизнь навсегда.

— Я так тебя люблю! — шептал он, как заведенный — Так люблю, родная моя! Моя милая, моя любимая Фейт. Моя, только моя! Моя!!

Он сжимал в объятиях эту женщину, на которую, наверное, и не взглянул бы при определенных обстоятельствах, целовал ее и думал, что обрел то самое счастье, о котором пишут лишь в книгах.

Эта женщина — его. Только его! И он никогда никому ее не отдаст. Раз уж она стала его женщиной, то останется ею навсегда.

Как же приятно все-таки осознавать, что у тебя есть что-то свое, принадлежащее только тебе. О чем ты можешь смело сказать «мое». У Дэниэла Райена была Фейт, была его маленькая дочь, была любовь в жизни. И он был счастлив.

И он мог честно заявить любому, кто бы ни спросил: «Да, Фейт — моя, лишь моя. Но и я — ее. Только ее!».

Три месяца спустя

Паулина Амелия Хэмли терзала глазами телефон, испепеляя его взглядом.

Нет, она не будет звонить Фейт и Дэниэлу. Ни за что не будет. Она справится со всем сама. Ведь это ее проблемы. Зачем вмешивать в них посторонних? Хотя чета Райен, естественно, ей помогли бы. Помогли бы, не задумываясь. Но она не хотела принимать от них помощь. Она ни от кого не хотела принимать помощь. Она желала, даже мечтала ни от кого не зависеть. Быть самостоятельной.

Быть самостоятельной — какое хорошее желание для двадцатисемилетней женщины!

Что ж, первая попытка стать самостоятельной закончилась весьма плачевно. До того плачевно, что Паулина теперь гадала, что ей сделать такого, чтобы на ее голову не упала еще одна большая проблема под названьем «финансовый крах». Она была уже на краю этого самого краха. Нужны деньги. Огромные деньги! А где их взять?..

Паулина встала, походила по комнате, отвлекаясь взглядом от телефона.

Стоит лишь набрать номер, дозвониться до Фейт, рассказать все, и вот она — помощь придет! Деньги найдутся. Не будет больше проблем. Не будет финансового краха. Но… будет крах моральный. Это точно.

Нет, звонить Фейт не стоит. Иначе Паулина никогда не сможет отделаться от мысли, что использует богатство лучшей подруги в своих целях. Но ведь именно так и будет обстоять на самом деле. Она попросит денег — естественно, в долг, — Фейт не откажет, и Паулина будет чувствовать себя так, словно обокрала лучшую подругу. Нет, этого допустить нельзя.

Паулина снова присела на диван, покосилась на телефон, но теперь определенно решила, что никого не привлечет к решению своих проблем. Проблемы ее, и решить их должна она сама.

Девушка облокотилась на спинку и глубоко вздохнула. Теперь надо думать, как решать проблемы. Решать в ближайшее время, пока не стало поздно.

— Боже, подскажи, что мне делать. Я прошу тебя, Боже, помоги мне! — воскликнула девушка отчаянно и закрыла глаза.

Где-то далеко раздался июньский гром, разрывая небо раскатами. С неба неожиданно полил проливной дождь, молнии полосовали небо, ветер рвался в окна.

Кто-то вдалеке будто прошептал: «Будет исполнено!».