Мясник - Мария Барышева

Наташа уже была возле машины, когда она снова резко и отрывисто просигналила, потом дверца открылась, и Мила, встав, сердито прокричала, глядя в сторону сквера, где возле одной из скамеек стояла кучка оживленно разговаривающей молодежи:

— Татьяна!!! Тань!!! Головко!!! Да елки-палки!.. — она зло хлопнула дверцей и почти побежала вглубь сквера. Длинные прямые волосы вздрагивали на ее плечах и спине в такт движению.

Наташа быстро и воровато огляделась. Представился шанс и размышлять было некогда. Она нажала ручку, ручка подалась, и Наташа, взглянув в спину быстро удалявшейся Милы, юркнула внутрь, осторожно прикрыв за собой дверцу. Осмотревшись, она протиснулась в проем между креслами на заднее сидение, потом глянула в окно и увидела, что Мила уже идет обратно вместе с худенькой, коротко стриженой и очень похожей на нее девушкой. Наташа запаниковала, закрутила головой. Куда спрятаться? В кино в таких ситуациях на задних сидениях обязательно оказывались свалены какие-то тряпки, чехлы, одеяла, но сиденье было пустым. Абсолютно пустым. Рассчитывать, что если она забьется за одно из передних кресел и ее просто не заметят, сложно — все-таки, она не такая уж маленькая. Ее пальцы судорожно дернули красивую, ворсистую ярко-синюю обивку, и неожиданно она поддалась, съехав немного в сторону, — это была не обивка, а только большое покрывало. Наташа быстро стащила покрывало, бросила сумку на сидение, съежилась за креслом водителя, стоя на коленях и кое-как уместив ноги между сиденьем и спинкой, легла на сиденье лицом вниз и набросила на себя покрывало. Секундой позже хлопнули обе дверцы, «пассат» вздрогнул и двинулся вперед, и, услышав голоса, Наташа сжалась еще сильнее.

— В следующий раз я за тобой не побегу! Договорились же, нет, она стоит и…

— Да ладно, уже с сокурсниками нельзя потрепаться! Я все равно уже собиралась уходить. Куда едемто? В наш старый?

— Да, только часа на два, не больше. Мне надо Лешу будет забрать, он в свою церковь пошел опять…

Наташа, старавшаяся дышать потише, услышала смешок.

— Господи, в церковь! Милка, да у твоего драгоценного Леши совсем крыша съехала! Чего ты его не кинешь?! Из-за финансов? Брось ты, плюнь, найди себе другого! Выглядишь ты шикарно, высший сорт и одета прекрасно! Давай я тебя познакомлю?! У Сережки дядя есть, так у него…

— Много ты понимаешь, плюнь… — устало сказала Мила. — Это тебе легко говорить: плюнь! А вот проживешь еще лет восемь… Я уже не в том возрасте, чтобы все сначала начинать, выстраивать… Леша у меня уже давно, я к нему привыкла во всех отношениях, у нас все налажено, накатано и рвать все это… заново к кому-то привыкать, изучать, подстраиваться — нет, я этого не хочу.

— Мила, но он же псих! Ему лечиться надо! Он же на религии совсем двинулся! Нет, ну нормально — с родной сестрой запрещает встречаться! Нет, ты помнишь, как он меня обозвал?! Шлюхой Сатаны! И после этого ты еще продолжаешь с ним жить!

— Раньше он таким не был — ну ты же сама помнишь его! Это после Крыма он стал таким — вначале все было нормально, а потом… буквально за две недели. Единственное, что случилось хорошего, так это то, что он наконец-то предложил мне выйти за него — после шести лет совместной жизни. А, каково?! Даже не просто расписаться — обвенчаться!

Покрывало было очень пыльным, и в носу у Наташи защекотало. Она сморщилась, чтобы не чихнуть, слушая как Татьяна с жадным любопытством спрашивает сестру:

— Мил, а вы что теперь правда друг с другом ни-ни из-за того, что невенчанные? Неужели он уже настолько…

— Не твое дело! — резко ответила Мила, и «пассат» слегка дернулся. Татьяна снисходительно фыркнула.

— Гос-с-споди, Милка, да бросай ты его — жизнь себе сломаешь и только! Я еще понимаю, был бы мужик выдающийся, а то — обычное славянское чмо! Все у него теперь наизнанку, у твоего драгоценного Леши! Вон, смотри, даже покрывало его теперь не устраивает — видишь, содрал! Наверное, цвет не катит под его нынешние моральные устои! Еще удивительно, что он тебе машину дает до сих пор!

Наташа застыла под покрывалом, молясь, чтобы Мила не вспомнила, что несколько минут назад покрывало было аккуратно постелено, а не валялось бесформенной грудой. В носу щекотало все сильней и сильней, но она боялась даже вздохнуть — не то, что пошевелиться. Сейчас Мила остановит машину, сдернет покрывало и…

— Да, действительно, а я и не заметила, — произнесла Мила недовольно. — И когда успел?! Эта обивка — сплошное уродство! Все, приехали!

«Пассат» подпрыгнул на выбоине, притормозил, дверцы хлопнули одна за другой, послышался легкий скрежет ключа в замке и все стихло. Подождав несколько секунд, Наташа выбралась из-под покрывала и, взглянув в окно, успела увидеть, как Мила и ее сестра скрываются за черной стрельчатой дверью бара. Тогда она села и начала растирать затекшие ноги и поясницу, раздумывая над услышанным.

Сестры вернулись через полтора часа. За это время Наташа успела слегка задремать и юркнула под покрывало в самый последний момент, когда Мила уже поворачивала ключ в замке дверцы. Ее спасло только то, что Мила смотрела не в машину, а на сестру, с которой продолжала спорить.

«Пассат» снова поехал куда-то, и Наташу снова начало покачивать в пыльной, душноватой темноте. Несмотря на то, что она находилась в очень неудобной позе, Наташа постепенно опять задремала. Она видела странные горячие образы, лицо Славы, почему-то мертвенно бледное, с синими губами — он что-то говорил ей, но она не услышала ни слова и проснулась во сне и заплакала, думая, что он умер. А потом вдруг оказалась в больших санях, рядом с ней сидело несколько болтающих и смеющихся людей. Сани мчались по бесконечной снежной равнине, увлекаемые тремя серебристыми лошадьми, со звоном бившими копытами по прочному снежному насту. А далеко впереди, где белое сменялось серым, мчалась стая огромных темных волков, и за ними серое, на мгновение вспыхивая ярко-красным, вдруг прорастало пушистой белизной. Никто из сидевших в санях не смотрел на них, и Наташа подумала, что они их даже и не видят.

Один из волков вдруг замедлил бег, отстал от стаи и вскоре поравнялся с санями. Приоткрыв пасть, он внимательно смотрел на Наташу ледяными глазами, и лунный свет блестел на его клыках. Потом он прыгнул, и Наташа, вскрикнув, закрыла лицо руками, тотчас же она услышала глухой удар, и кто-то отчаянно закричал рядом. Она убрала руки и успела увидеть, как волк исчезает вдали, волоча за собой чье-то тело, потом раздался громкий выстрел, и, вздрогнув, Наташа открыла глаза в душной тьме и едва не вскочила, с трудом удержавшись и сообразив, что всего лишь лежит под покрывалом, а в выстрел превратился резкий хлопок дверцы. Машина дернулась, поехала, и Наташа вдруг услышала низкий голос Тарасенко:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});