Контакты особого рода - Василий Головачёв

В отличие от стройки на Тритоне установку для ТФ-взрыва на Земле монтировали на поверхности полигона. Со стороны она выглядела внушительно: стометровой высоты рупор, расширяющийся в небо, укутанный в ажурную вязь вторичных конструкций.

Представителей отдела безопасности встречал Кирилл Травицкий, неторопливый и грустный, как всегда. У Филиппа шевельнулось в душе чувство вины, но Травицкий, проницательный Травицкий, знавший его, как отец, не дал ему уйти в дебри самоанализа. Сдержанно поздоровавшись со всеми, он задержал руку Филиппа в своей, сказал:

— Ты, конечно, хочешь поработать на материале?

— Хочет, хочет. — Томах беспечно махнул рукой. — Мне он порядком надоел, забирайте его к себе.

— Спихиваете? — пошутил Травицкий с едва уловимым упреком, направленным неизвестно кому, и задумался. — Угловский работает на каскаде автоматики инициатора, возьми на себя контроль управления… если не утратил навыков.

Еще один маленький укол Филиппу-инженеру, но Филипп-безопасник принял его как должное. Кирилл Травицкий имел право быть недовольным его выбором, хотя выражал чувства в очень корректной форме.

Керри Йос и Томах остались с руководителем эксперимента, а Филипп, прежде чем отправиться на определенный ему участок, для ознакомления обошел стройку кругом. Одет он был в универсальный рабочий костюм: голубовато-серую куртку и такие же брюки с автоматической регуляцией температуры, так чтобы не пришлось переодеваться.

Конструкторы, с которыми он проработал бок о бок шесть лет, приняли его без лишних расспросов, и, обрадованный их реакцией, Филипп с головой ушел в работу.

— Прежде всего такой вопрос, — сказал Керри Йос и в упор посмотрел на Травицкого. — Почему вы решили провести этот предупреждающий эксперимент?

Тот выдержал взгляд и попытался улыбнуться, но так как улыбаться он не умел, то Керри пожалел, что задал вопрос.

— Потому что я вдруг испугался, — сказал Травицкий. — Научно обоснованного ответа у меня нет, не надейтесь, есть только предчувствия, а это, сами знаете, из сферы психологического субъективизма, весьма далекого от всякой науки.

— Однако ВКС и СЭКОН вы убедили, — сказал Керри. — Как и Земплан. А им подавай аргументацию, а не предчувствия. Дело в том, что у меня тоже есть нехорошие предчувствия, и я хотел бы их развеять. Надеюсь, ваш опыт «малого» взрыва расставит точки над «i», и большой эксперимент на Тритоне пройдет успешно.

— Я тоже надеюсь, — вздохнул Травицкий.

— И все же странно, что Земплан пошел на расходы, связанные с этим дорогостоящим опытом. Насколько я знаю, есть более важные задачи, требующие больших затрат энергии и материалов. Ведь в научном плане ваш эксперимент не слишком информативен?

Травицкий поморгал.

— Я бы так не сказал. По сравнению с чем он не слишком информативен?

— Земплан пошел на расходы потому, что вмешался отдел дальнего координирующего прогноза ВКС, — вступил в разговор скучающий Томах. — Обнаружилось, что совпадают мнения двух разных организаций: УАСС в лице руководителя первого сектора Дикушина и СЭКОН в лице его председателя Морозова. Плюс мнение руководителя бюро Травицкого.

— Ага, — сказал Керри Йос. — Ну, если ВКС заинтересовался… Все равно непонятно. Что касается Владибора, то я знаю, чем он руководствовался, а какие соображения, кроме предчувствий, выдвинул Травицкий?

— Кирилл чересчур восприимчив к ТФ-эху, — сострил Томах. — Отсюда все его страхи.

Керри недовольно посмотрел на Станислава.

— С чего это ты веселишься? Шутки какие-то плоские…

— А может быть, я тоже… — туманно пояснил Томах.

— Видите ли, — начал Травицкий; на панели видеоселектора заработал виом, начальник стройки выслушал сообщение, кивнул и выключил связь. — Видите ли, человечество до недавнего времени было географически незрелой цивилизацией. С тех пор прошло определенное количество лет, мы полностью обжили Землю, и география перестала быть романтической наукой. Сейчас мы обживаем космос, Солнечная система теперь для нас все равно, что Земля для путешественника, скажем, двадцатого века. Но вот стало ли человечество космически зрелой цивилизацией?

Керри Йос искоса посмотрел на Станислава. Тот, казалось, тоже был удивлен преамбулой.

— Кирилл, друг мой, — сказал он, — ты стал длинно говорить.

— Длинно, — грустно согласился Травицкий. — Но короче не умею.

— Не перебивай, — негромко произнес Керри. — Продолжайте, Кирилл.

— Собственно, я уже все сказал. — Травицкий беспомощно посмотрел на неподвижного Йоса и пожал плечами.

— М-да… Если я вас понял правильно, вы говорите о способности человека совершать ошибки? Нет?

— Собственно… н-нет. Ошибки — это уже результат каких-то стремлений, понимаете? Я говорил о несоответствии, в первую очередь о несоответствии научных и психологических стремлений человека философскому содержанию познавательного процесса, психологии и этике космического масштаба. Не об этом ли, кстати, предупреждает нас Наблюдатель? Такое отставание в двадцатом веке грозило гибелью цивилизации, а теперь?

— Страшно подумать! — фыркнул Томах. — Развалим весь космос!

Травицкий улыбнулся.

— Может быть.

— Вы и о Наблюдателе знаете? — пробормотал Керри Йос.

— Может, и в самом деле мысль можно выразить иначе, — через некоторое время сказал начальник конструкторского бюро. — Если говорить о несоответствии, то в двух словах можно сказать так: мы не всегда замечаем несоответствие своих желаний и возможностей.

— Мысль, честно говоря, не новая.

— А разве от этого она потеряла смысл?

— Хорошо, кажется, я вас понял, — вздохнул помрачневший Керри Йос. — Показывайте свое взрывчатое хозяйство.

— Чего ты меня будишь среди ночи? — сердито сказал Томах, протирая кулаками глаза. — Не мог подождать утра? Что стряслось?

Филипп молча протянул пуговку объемного фото.

Станислав сдавил пуговку пальцами, и сон его как рукой сняло.

— Где?!

— В блоке ограничителя, на крышке каркаса.

Томах еще раз вгляделся в мигающую в материале «звезду Ромашина», вернул фото.

— Ч-черт! Этого нам только не хватало!

— Не нравится мне это.

— Думаешь, мне нравится? Видишь, и Наблюдателю тоже… знать бы, что именно.

— Полагаешь, это он?

— Кто еще?

— Н-ну, пошутил кто-нибудь… Бассард, например. Что делать?

— Бассард шутить не способен. Погоди, дай сообразить… Во-первых, сообщи Никите, ну и Керри, само собой. Во-вторых, обыщи всю аппаратуру, может, отыщется еще что-нибудь странное. Ну а потом решим, что делать дальше. Беги.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});