Очерки истории чумы (фрагменты) - Михаил Супотницкий

86. Вагон-изолятор противочумного поезда. Посадка ввагон-изолятор подозрительного по чуме китайца, снятого с пассажирского поезда на станции Угольная

С момента появления чумы в крае (17 марта), во Владивостоке, на базе «Первого Владивостокского Крепостного военного на материке госпиталя», был развернут чумной городок. Он включал: летучий отряд, дезинфекционный отряд, крематорий, обсервационное отделение, изолятор, анатомический покой, чумной барак и диагностическую лабораторию (рис. 87).

87. План чумного городка во Владивостоке: I . Сарай. 2. Отхожие места. 3. Цейхгауз изоляционного отделения. 4. Цейхгауз летучего отряда. 5. Не функционирующий анатомический покой. 6. Кладовая

В морском порту города были организованы: временный пропускной пункт в бухте «Золотой рог», морская санитарно-наблюдательная станция и брандвахта.

Аналогичный чумной пункт развернули в Никольске-Уссурийском. Там же были созданы: пропускной пункт для поездов, следующих из Владивостока (у восточного семафора), пропускной пункт у станицы Полтавки, пропускной пункт для китайцев на городском железнодорожном вокзале, эпидемический отряд по осмотру китайского базара (подробнее, см. ниже). В Ольгинском узде открыты пропускные пункты у станицы Кавалерово и Тетюхинский пропускной пункт, создана Ольгин-ская СИК. В Спасске созданы СИК и летучий отряд.

С момента появления чумы во Владивостоке (10 апреля) в области развернуты следующие организации. Во Владивостоке: пропускной пункт на станции Владивосток; амбулаторный пропускной пункт при городской больнице; отряд карантинной стражи и участковая СИК Углово-Угольных копей. В Ольгинском уезде: Сучанская рудничная СИК (с пропускным пунктом на станции Тигровая, чумным бараком, изолятором, обсервационном отделением); Владимирско-Александровская участковая СИК; летучий морской отряд; обсервационно-изоляционный пункт в Шкотове. В Спасске организован железнодорожный санпропускник.

В Никольске-Уссурийском активно подключились к противоэпидемическим мероприятиям капеллевские медицинские организации. Ими создана Раздольническая участковая СИК — финансирования из области она не получала.

Противочумной поезд. Организован для обслуживания линии Уссурийской железной дороги между станциями Владивосток и Угольная. Начал действовать с 18 марта. Функции поезда:

1) врачебный осмотр с термометрированием пассажирских поездов, идущих из Никольска-Уссурийского во Владивосток (Маньчжурский № 4 и Хабаровский) и идущих из Владивостока в Никольск (Маньчжурский № 3, Хабаровский), а также на Сучан (№ 33);

2) снятие с пассажирских поездов и направление в изолятор или обсервационный вагон для временного наблюдения до транспортировки в чумной городок подозрительных по чуме пассажиров;

3) ликвидация случаев чумы на линии и при дорожном районе Уссурийской железной дороги между Владивостоком и Никольском;

4) транспортировка снятых с пассажирских поездов и подобранных с линии железной дороги больных и обсервируемых в чумной городок.

Первоначально поезд находился на станции Владивосток, 3 апреля был поставлен на ст. Угольная. Подвижной состав поезда состоял сначала из 8, затем из 11 вагонов: цейхгауз, кухня, аптека-лаборатория, изолятор, обсервационная, дезинфекционная камера, баня и вагоны для персонала, карантинной стражи и трупов. Личный состав поезда составляли: 2 врача, в том числе старший врач, заведующий поездом Б.П. Вельмовский, 4 фельдшера, 1 дезинфектор, 10 санитаров и 6 человек карантинной стражи.

Отряд карантинной стражи. Когда эпидемия чумы стала принимать широкие размеры, милиция перестала справляться со своими задачами по охране очагов и обсервируемых. Более того, медицинскому персоналу противочумных организаций области приходилось вести борьбу не только с чумой, но и с милицией. Например, первого апреля в обсервационном отделении Никольска, 10 милиционеров, охранявших помещение, по соглашению между собой, получили взятку от обсервируемых китайцев в размере 250 иен и затем их отпустили.

Из донесения врача Противочумного поезда на станции Угольной следует, что «из двух милиционеров, явившихся по вызову к вагону-изолятору, один, пьяный, мог стоять, только прислонившись к стенке и... оба явились безо всякого оружия и в самом растерзанном виде». Не имея силы повлиять на работу милиции, ОСИК сделала безуспешную попытку заменить милиционеров, обратившись 26 апреля за содействием

в Никольск-Уссурийскую бригаду Дивизиона Народной Охраны. Однако уже 28 апреля ОСИК поспешила отказаться от ее «услуг», так как оказалось, что охраняющий очаги чумы дивизион «представляет собой пьянствующую банду, берет взятки с обсервируемых, вместе с ними пьянствует».

Тогда ОСИК был поставлен вопрос об организации специального отряда карантинной стражи. Отряд был организован 12 мая и помещался по Корейской улице. Отряд во главе с начальником отряда полковником В.И. Любомудровым и двумя его помощниками состоял из 100 человек, из которых 44 было принято из числа Студенческой трудовой артели, остальные 56 — преимущественно были офицеры — участники «Ледяного Похода» Каппелевской армии. Для вооружения отряда от японского командования было получено 100 винтовок и 1000 патронов.

Отрядом велся:

1)   журнал работ, где ежедневно записывались все вызовы отряда, ежедневные наряды и прочие работы;

2)   журнал телефонограмм;

3)   книга приказов. В своей работе отряд Карантинной стражи руководствовался особо выработанным положением о правах и обязанностях Карантинной стражи, а также специальными инструкциями.

Отправляясь в наряд, чины стражи должны были обязательно надевать маску-респиратор и не снимать ее до окончания наряда. Отряд отличался очень строгой дисциплиной, разумно и тактично относился к местному населению и к китайцам.

Противочумная организация города Никольска-Уссурийского. Включала: 1) дежурство врачей и фельдшеров; 2) три пропускных пункта на станции Никольск-Уссурийский; 3) санэпидотряд по наблюдению за китайским базаром; 4) чумной пункт.

При определении места для устройства чумного пункта, Уездная СИК остановила свое внимание на казармах так называемого «Саперного городка», занятого японскими войсками и расположенного в двух верстах к западу от станции Никольск-Уссурийский.

Но, несмотря на все старания, их получить не удалось, пришлось организовывать чумной пункт в вагонах (отделения обсервации и изоляции), а для чумного барака уездным земством был предоставлен деревянный барак земской больницы. Чумный пункт состоял из следующих отделений: а) чумной барак; б) изоляционное отделение; в) обсервационное отделение; г) летучий и дезинфекционный отряд.

К организации и оборудованию летучего и дезинфекционного отряда СИК приступил 7 марта, причем первоначально отряд имел только карету для чумных больных и ящик, обитый цинком, предназначенный для перевозки трупов. Лошади и дезсредства были предоставлены из городского обоза и военного госпиталя, защитную одежду выдало японское командование. С появлением чумы в Никольске-Уссурийском, отряд развернули до штата в 24 человека: один врач, заведующий отрядом А. Шипилов (с 18 марта); 4 фельдшера и 19 санитаров, одновременно увеличены были и перевозочные средства. После прекращения первой вспышки чумы в Никольске, доктор Шипилов был откомандирован во Владивосток, и отрядом временно заведовал доктор Дернов; с появлением второй вспышки чумы в Никольске (6 мая), заведующим отрядом был назначен доктор Н.П. Голубев.

Лабораторные исследования. До появления чумы в Никольске, исследования подозрительных случаев производились в лаборатории при Военном госпитале (микроскопические) и в японской лаборатории (бактериологические). С появлением чумы была организована собственная лаборатория при чумном пункте, которая помещалась в одной части барака Земской больницы, взятая под изолятор, и состояла из 4 комнат с передней, коридором и изолированным входом: комната для работы с заразным материалом, в ней находился термостат; комната для микроскопических работ с мазками; чистая — раздевальня для персонала; и комната для санитара, жившего при лаборатории. Штат состоял из заведующей лабораторией доктора Саввиной, лаборанта Фортунатова и санитара.

Крематорий. Трупы, так же как и во Владивостоке сначала сжигались на костре, потом была сооружена специальная печь — кирпичная из трех невысоких стенок без трубы и крыши с поддувалом. На сожжение одного трупа требовалось от 40–60 поленьев дров и около банки керосина. Труп сгорал в течение 3-х часов.