История России от древнейших времен до начала XX - Игорь Фроянов

Разложение третьеиюньской политической системы (1911–1914). Новый революционный подъем

Свертывание правительственной программы преобразований имело своим следствием прогрессировавшее нарастание противоречий внутри третьеиюньской политической системы. В «обществе», часть которого в лице октябристов, связывая свои надежды на реформы с П.А.Столыпиным, оказывала последнему всемерную поддержку, начали нарастать оппозиционные настроения (об этом свидетельствовала как деятельность Государственной думы, так и резкая критика правительственного курса буржуазными кругами).

Противостояние власти и «общества» таило в себе в конечном счете угрозу всему существующему строю, поскольку сочеталось с обозначившимся еще на рубеже 1910/1911 гг. оживлением массового движения в стране. Уже в 1911 г. увеличилось число стачек. В обстановке растущего рабочего движения активизировали свою деятельность революционные организации. Большевики, размежевавшиеся на Пражской партийной конференции в 1913 г. с меньшевиками (ликвидаторами), вели борьбу с менее радикальными течениями российской социал-демократии за влияние в пролетарской среде.

Существенное влияние на дальнейшее развитие внутриполитической ситуации в стране оказал расстрел мирного шествия рабочих Ленских золотых приисков 4 апреля 1912 г. (270 человек было убито, а 250 — ранено). В прокатившемся по городам России движении протеста участвовало около 300 тыс. рабочих. Широкого размаха достигли выступления, проходившие под политическими лозунгами. Число забастовщиков в 1912 г. составило примерно 1 млн. 463 тыс. человек. Еще более бурным был 1913 г., когда в стачках участвовало около 2 млн. рабочих. Размах движения, его активность, сочетание экономических и политических требований напоминали 1905 г.

В столь сложной обстановке осенью 1912 г. прошли выборы в IV Думу. По своему составу новая Дума мало отличалась от старой. Правда, октябристы потерпели на выборах серьезное поражение, лишившись около трети мандатов. Буржуазные круги, поддержавшие в свое время октябристов на выборах в III Думу, частично отошли от них, разочарованные неспособностью Союза 17 октября добиться от самодержавия желанных реформ. IV Дума в целом оказалась менее покладиста, чем ее предшественница. И либералы, и многие представители консервативного крыла в условиях роста массового движения в стране были едины в признании необходимости предотвращения революции путем реформ, по-разному, однако, представляя себе их суть и объем. Октябристско-националистские круги — прежняя опора П.А.Столыпина в Государственной думе — выступали за возвращение в том или ином варианте к программе покойного премьера. За более последовательные преобразования либерального толка ратовали кадеты и близкие к ним прогрессисты. При этом кадетское руководство все больше склонялось к мысли, что только массовое народное движение (его, впрочем, кадеты сами сильно опасались) способно заставить власть пойти на реформы.

Весьма ощутимым становился и разброд в верхах. Оппозиционные выступления в Думе стимулировали антидумские настроения в правящих кругах. Внутри Совета министров усиливались противоречия между сторонниками сотрудничества с «обществом» в лице его умеренных элементов и приверженцами жесткого курса. Председатель Совета министров В.Н.Коковцов, сменивший на этом посту П.А.Столыпина, казался крайним реакционерам чрезмерно либеральным, при всем том, что премьер никоим образом не собирался реанимировать столыпинскую программу реформ. Позиции правых в верхах значительно укрепились после назначения в 1912 г. министром внутренних дел Н.А.Маклакова, отличавшегося своими ультрамонархическими убеждениями. Осенью 1913 г. в Совете министров рассматривались планы государственного переворота, призванного превратить Думу в лишенное всякого влияния законосовещательное учреждение. В конце концов на этот шаг министры не решились, но сам факт обсуждения подобной перспективы являлся весьма симптоматичным. В начале 1914 г. В.Н.Коковцов был уволен в отставку. Его преемником стал И.Л.Горемыкин, чьи политические воззрения не претерпели каких-либо изменений со времени его пребывания главой правительства в 1906 г. Наиболее влиятельной фигурой в Совете министров являлся, однако, главноуправляющий землеустройством и земледелием А.В.Кривошеин. Мастер политической интриги, опытный и способный государственный деятель, А.В.Кривошеин был инициатором «нового курса», на реализацию которого он, после отставки В.Н.Коковцова, получил согласие Николая II. «Новый курс» предусматривал улучшение отношений с Думой и внесение существенных корректив в экономическую политику самодержавия. А.В.Кривошеин выступал за увеличение капиталовложений в сельское хозяйство, усиление помощи выделяющимся из общины крестьянам и дворянству. Объективно это означало готовность пойти на некоторое замедление промышленного роста во имя ускорения развития аграрного сектора, преодоления его сохранявшегося отставания. «Новый курс» царского правительства не принес, однако, сколько-нибудь ощутимых результатов, оставшись во многом чистой декларацией. Сотрудничества с Думой не получилось. Благожелательное отношение к ней, демонстрировавшееся первоначально кабинетом, скоро сменилось линией на мелочное ущемление думских прерогатив, что создало основу для новых конфликтов между властью и «обществом». С другой стороны, еще до начала войны выявилась неспособность финансового ведомства добиться заметного увеличения государственных вложений в сельское хозяйство или привлечения туда частного капитала.

Тем временем обстановка в стране накалялась. В первой половине 1914 г. в забастовках приняло участие 1 млн. 500 тыс. человек. Размах движения был чрезвычайно велик. 28 мая 1914 г. началась стачка 500 тыс. рабочих в Баку. Расстрел митинга путиловских рабочих 3 июля 1914 г. вызвал волну забастовок и демонстраций в столице, где в ряде районов (впервые после 1905 г.) начали сооружаться баррикады. Ситуацию в стране резко изменила лишь начавшаяся в июле 1914 г. первая мировая война.

Внешняя политика России во второй половине 90 — начале 900-х годов. Русско-японская война

В конце XIX — начале XX в. обострились противоречия между ведущими державами, завершившими к этому времени в основном территориальный раздел мира. Все более ощутимым становилось присутствие на международной арене «новых», бурно развивающихся стран — Германии, Японии, США, целеустремленно добивавшихся передела колоний и сфер влияния. В мировом соперничестве великих держав на первый план постепенно выдвигался англо-германский антагонизм. В этой сложной, насыщенной международными кризисами обстановке и действовала на рубеже веков российская дипломатия.

Основой внешней политики самодержавия являлся франко-русский союз, который гарантировал западные границы империи от германской угрозы и играл роль одного из важнейших элементов политического равновесия, нейтрализуя влияние и военную мощь Тройственного Союза (Германия, Австро-Венгрия, Италия) на европейском континенте. Упрочение контактов с Францией — главным кредитором царского правительства — имело для самодержавия существенное значение и по соображениям финансово-экономического характера.

Прогрессировавшая по мере обострения противоречий между великими державами гонка вооружений перенапрягала силы России, что заставляло российскую дипломатию искать выход из сложившейся ситуации. Россия выступила инициатором созыва Гаагской «конференции мира», состоявшейся в 1899 г. Правда, пожелания относительно ограничения вооружений, принятые на конференции, фактически ни к чему ее участников не обязывали. Они заключили конвенцию о мирном разрешении международных споров, подписали ряд конвенций и деклараций, регулировавших правила ведения войны.

Вместе с тем самодержавие приняло активное участие в борьбе великих держав за колонии и сферы влияния. На Ближнем Востоке, в Турции ему все более приходилось сталкиваться с Германией, избравшей этот регион зоной своей экономической экспансни. В Персии интересы России сталкивалось с интересами Англии. Важнейшим объектом борьбы за окончательный раздел мира в конце XIX в. являлся отсталый экономически и слабый в военном отношении Китай. Именно на Дальний Восток с середины 90-х годов переносится центр тяжести внешнеполитической активности самодержавия, Пристальный интерес царского правительства к делам этого региона во многом обусловливался «появлением» здесь к концу XIX в. сильного и весьма агрессивного соседа в лице вступившей на путь экспансии Японии.

После того как в результате победы в войне с Китаем в 1894–1895 гг. Япония по мирному договору приобрела Ляодунский полуостров, Россия, выступив единым фронтом с Францией и Германией, вынудила Японию отказаться от этой части китайской территории. В 1896 г. был заключен русско-китайский договор об оборонительном союзе против Японии. Китай предоставил России концессию на сооружение железной дороги от Читы до Владивостока через Маньчжурию (Северо-Восток Китая). Право на постройку и эксплуатацию дороги получил Русско-Китайский банк. Курс на «мирное» экономическое завоевание Маньчжурии осуществлялся в соответствии с линией С.Ю.Витте (именно он во многом определял тогда политику самодержавия на Дальнем Востоке) на захват внешних рынков для развивающейся отечественной промышленности. Крупных успехов достигла русская дипломатия и в Корее. Япония, утвердившая свое влияние в этой стране после войны с Китаем, вынуждена была в 1896 г. согласиться с установлением совместного русско-японского протектората над Кореей при фактическом преобладании России. Победы русской дипломатии на Дальнем Востоке вызывали растушее раздражение Японии, Англии и США.