История России от древнейших времен до начала XX - Игорь Фроянов

Третьеиюньская монархия (1907–1914)

Третьеиюньская монархия стала последней фазой эволюции российского самодержавия. Переворот 3 июня 1907 г. завершил процесс формирования своеобразной российской разновидности бонопартистской государственности, в принципе типичной для эпохи утверждения буржуазного строя, для эпохи перехода от абсолютизма к правовому государству. В третьеиюньской политической системе причудливо сочетались элементы нового и старого, черты парламентаризма и черты «классического» самодержавия. Преобразования, проведенные в период революции (создание Государственной думы и пр.), знаменовали собой движение к правовому государству. Вместе с тем в политической жизни страны огромную, во многом ведущую роль продолжали играть институты и нормы, унаследованные от прошлого. Известной двойственностью отличалась и социальная природа третьеиюньской монархии. Хотя дворянство сохраняло статус первого сословия империи, преобразования, осуществленные в 1905–1907 гг., открыли российской буржуазии более широкие возможности для воздействия на управление страной, чем это было раньше. Зримым воплощением третьеиюньской системы стала III Дума, собравшаяся осенью 1907 г. Благодаря новому закону о выборах в III Думе резко сократилось (по сравнению с первыми двумя) представительство левых партий (трудовики получили 13 мест, социал-демократы — 19). Самую крупную фракцию образовали октябристы, имевшие (вместе с примыкающими к ним) 154 мандата. Поддерживая курс П.А.Столыпина, они играли в Государственной думе роль правительственной партии. Кадеты смогли провести в Думу 54 депутата. Значительно укрепили свои позиции правые: группа из 51 депутата образовала фракцию крайних правых, а 96 мест имели умеренно правые и националисты, которые также стали опорой П.А.Столыпина.

Период третьеиюньской монархии характеризовался попытками части правящих кругов решить наболевшие проблемы социально-экономического и политического развития страны путем реформ с тем, чтобы предотвратить новый революционный взрыв. Эти попытки были в первую очередь связаны с деятвльностью П.А.Столыпина. Не отказываясь (и после разгрома революции) от широкого применения репрессий для окончательного «успокоения» страны, П.А.Столыпин вскоре после своего прихода к власти выдвинул обширную программу преобразований, реализация которой должна была, по его мнению, сделать невозможным новый революционный взрыв.

Столыпинская аграрная реформа

Центральное место в столыпинской программе занимали планы решения аграрного вопроса. Революция показала несостоятельность политики, проводившейся по отношению к крестьянству после отмены крепостного права. В частности, надежды на общину как на гарант спокойствия деревни себя не оправдали. Напротив, лишенные в силу общинного характера землевладения «понятия о собственности» (как в свое время говорил С.Ю.Витте) крестьяне оказались весьма восприимчивы к революционной пропаганде. Общинные традиции воспитывали у крестьян привычку к коллективным действиям, вносили в их движение элементы организованности. Поэтому правящие круги начали ориентироваться на разрушение общины и на насаждение в деревне собственника, способного стать оплотом порядка (в силу своей кровной заинтересованности в нем) в условиях медленного, но неуклонного ухода в прошлое старых патриархальных отношений и сопутствовавшего им наивного монархизма, с помощью которого власть ранее удерживала в повиновении крестьянские массы. С ликвидацией общины с ее неизбежными спутниками — чересполосицей, принудительными севооборотами и т. п. — связывались надежды на улучшение обработки земли, что должно было уменьшить потребность крестьян в дополнительных угодьях, обеспечить увеличение сельскохозяйственного производства и тем самым заложить основы для устойчивого экономического развития, роста государственных доходов.

Новый курс в аграрном вопросе, во многом, впрочем, являвшийся продолжением той линии, которую в свое время наметило Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности, начал реализовываться еще в период революции. Правовую основу для него заложил именной указ 9 ноября 1906 г., разрешивший свободный выход крестьян из общины и укрепление надельной земли в личную собственность. Указ позволял отвод укрепленной земли к одному месту в целях образования отрубов или хуторов (в последнем случае на участки из деревни переносились дома и хозяйственные постройки). Акт 9 ноября 1906 г. был издан в порядке 87-й статьи Основных законов, позволявшей правительству принимать меры законодательного характера (в перерывах между сессиями Думы с последующим их внесением на ее утверждение). Осенью 1906 г. I Дума была уже распущена, а ее преемница еще не собралась. Впрочем оппозиционная II Дума не стала рассматривать правительственный законопроект, подготовленный в соответствии с указом 9 ноября 1906 г. Этим занялась III Дума, одобрившая его голосами правых и октябристов (при противодействии кадетов, трудовиков и социал-демократов). Санкционированный затем Государственным советом законопроект 14 июня 1910 г. был утвержден Николаем II и обрел силу закона. Одной из наиболе существенных поправок, внесенных в законопроект в процессе его движения по упомянутым инстанциям, являлась та, в соответствии с которой общества, не производившие переделов со времени наделения их землей, автоматически переходили к наследственному владению. Важную роль в реализации реформы сыграл и закон 29 мая 1911 г. В соответствии с ним землеустроительные работы, направленные на ликвидацию чересполосицы, могли проводиться вне зависимости от укрепления земли в собственность. При этом сам факт устранения чересполосицы превращал общинников в собственников.

Линия на разрушение общины дополнялась попытками правительства решить в той или иной мере проблему крестьянского малоземелья. Существенная роль здесь отводилась Крестьянскому банку, который еще в 1895 г. получил право скупать помещичьи имения и, раздробив их на участки, перепродавать крестьянам. Наконец, были приняты энергичные меры по стимулированию переселенческого движения за Урал.

Результаты нового аграрного курса, выявившиеся к началу первой мировой войны, были довольно противоречивы. К 1915 г. из общины вышло 3084 тыс. дворов (32,5 % к числу общинников) по данным на 1905 г., а с учетом продолжавшегося дробления хозяйств — 26 %. Однако среди вышедших преобладали бедняки, стремившиеся, укрепив наделы в собственность, их продать. Слой зажиточных деревенских хозяев, который хотел создать П.А.Столыпин, не успел сложиться в более или менее крупную силу к тому моменту, когда страна вступила в полосу очередных потрясений. Наиболее активно выход из общины шел в Поволжье и на юге Украины. Значительно отставали в этом отношении земледельческий центр, северо-восточные и северные губернии Европейской России. Следует отметить, что далеко не всем хуторянам и отрубникам удалось наладить крепкое хозяйство. Государство не могло оказать им помощи в том размере, в каком требовала ситуация, поскольку не располагало необходимыми финансовыми ресурсами. Землеустроительная часть столыпинской аграрной реформы во многом была лишена надлежащего финансового обеспечения, и это обстоятельство негативно отражалось на процессе модернизации российской деревни. Особенно маломощными были хутора и отруба центрально-черноземных губерний,

Деятельность Крестьянского банка способствовала увеличению земельных угодий, принадлежавших крестьянам. Всего для продажи им банк приобрел в 1906–1916 гг. 4614 тыс. десятин земли. Вместе с тем лишь сравнительно узкая прослойка богатых крестьян смогла с выгодой для себя воспользоваться услугами банка, налагавшего на заемщиков большие проценты. Переселенческое движение благодаря содействию правительства достигло значительных масштабов. За 1906–1914 гг. из губерний Европейской России за Урал переселилось примерно 3100 тыс. человек (в два раза больше, чем за предыдущее десятилетие). При этом изменился социальный состав переселенцев. Если прежде среди них преобладали середняки, то после 1906 г. — бедняки. Значительное само по себе число переселившихся крестьян (даже при том, что около 17 % выехавших, в частности по недостатку средств, не смогло прижиться на новом месте и вернулось назад) тем не менее покрыло всего менее 20 % естественного прироста сельского населения и, таким образом, не компенсировало увеличившегося избытка рабочих рук.

Столыпинская аграрная реформа, бесспорно, ускорила становление буржуазных структур в сельском хозяйстве России, способствовала его развитию. Накануне первой мировой войны наблюдался существенный рост сельскохозяйственного производства. С 1901 по 1913 гг. посевная площадь в 62 губерниях империи (без Закавказья, Туркенстана и Дальнего Востока) расширилась на 15,6 %. Это обстоятельство, а также рост урожайности обусловили увеличение годового сбора сельскохозяйственных культур. Среднегодовой валовой сбор хлебов в 1904–1908 гг. составлял 3,8 млрд пудов, а в 1909–1913 гг. — 4,6 млрд пудов (повысился на 20 %). Производительность единицы посевной площади в России по-прежнему оставалась более низкой, чем в наиболее развитых государствах. Так, средний урожай зерновых с гектара составлял в России 8,7 центнеров, в Австрии — 13,6, в Германии — 20,7, в Бельгии — 24,2. Тем не менее сдвиги, происшедшие в аграрном секторе российской экономики, позитивно отразились на положении крестьянства. Доход на душу деревенского населения от сельского хозяйства, будучи по-прежнему в целом низким, все же с 1900 по 1913 г. увеличился с 30 до 43 руб., в том числе чистый доход (т. е. за вычетом налогов, платежей за купленную и арендованную землю и т. п.) — с 22 до 33 руб. Необходимо, впрочем, отметить, что рост сельскохозяйственного производства, улучшение экономического положения крестьян в предвоенный период являлись не только результатом реформы, но и следствием благоприятных в целом погодных условий и повышения цен на сельскохозяйственную продукцию на мировом и внутреннем рынке, отмены выкупных платежей.