Все еще люди - Белая лиса

решилась озвучить следующее, — Алексея Мясникова и Элис Мерсер видели на выходе из корпоративного района. Похоже, они отправляются на задание и их всего один отряд.

— О нет-нет-нет, — Цзин с этими словами начал гладить девушку по голове, — этот урод умрет от моих рук. Узнай о его отряде все. Я хочу знать даже сколько родинок у них на заднице. А я… — Цзин злобно ухмыльнулся, — свяжусь с Suicide Squad.

***

— Сдавайтесь, блять! — Мясников кричал китайским солдатам, засевшим в глубине бункера, держа на прицеле вместе со Шнайдером единственный проход впереди.

Операция проходила успешно. Отряд “Лотос-1” под прикрытием плащей-невидимок смогли подобраться максимально близко к бункерным укреплениям, миновав обнаружение. После чего сержант скомандовал о начале штурма. Весь отряд действовал достаточно быстро — убрать ближайших противников, уничтожить дронов и зайти внутрь. Все было хорошо до нынешнего момента. Несколько солдат в бункере успели закрепиться и сейчас серьезно огрызались, замедляя прохождение своего противника.

Мясникова это нервировало, он понимал, что если их сейчас зажмут в тиски — буквально закроют единственный вход в бункер — им не выбраться отсюда и, скорее всего, придется сдаваться в плен или умереть. Ни одно из этого, абсолютно не входило в планы операции. Тем более что мораль новобранцев в такой патовой ситуации может исчезнуть достаточно быстро и начнется паника. Нужно было что-то делать.

— Я даю вам пять секунд! Один… Два… Три… Четыре… — Мясников громко отчитывал, так чтобы слышали противники.

— Пошли нахер! — крикнул китайский солдат в ответ и в этот же момент вылез в полный рост из-за своего укрытия с ручным реактивным гранатометом на плече.

Мясников и Шнайдер сразу же нажали на спуск, раздался гулкий звук автоматных очередей. Десятки пуль в считаные секунды вгрызались в тело китайского солдата — в руки, ноги, тело — но он успел нажать на спуск. Реактивный снаряд слегка отклонился от изначальной цели, пролетая в нескольких сантиметрах от угла, за которым прятались Мясников и Шнайдер — пролетел дальше, устремляясь в стену, рядом с которой находились новобранцы. Слишком мало времени, слишком тесное пространство, чтобы среагировать.

Взрыв.

Осколки разлетались в разные стороны. Большинство новобранцев окатило мелкой стружкой — им повезло быть подальше от места взрыва. Всем, кроме Эмили. Она находилась в центре змейки, слишком близко к точке взрыва. Большое количество группы осколков пришлось на нее. За считанную секунду они вгрызлись в ее правый бок, разрывая правую руку на части и дробя кости на ноге. Дикий крик Эмили раздался в рации отряда и по проходу, лишь слегка заглушаемый шумом автоматных выстрелов.

Генри рванул вперед вместе с Итаном, пытаясь оттянуть в безопасное место раненую Эмили — тем временем Мясников уже запускал в сторону противника одну за одной гранату из подствольного гранатомета. Никакой больше пощады, никаких больше примирительных сторон, для сержанта это был последний рубеж со стороны противника.

— Статус! — кричал в рацию Мясников, стараясь перебить продолжающийся крик Эмили в эфире и шум выстрелов автомата Шнайдера, взрывов, что сейчас раскатывались в помещении впереди.

— Цел! — докладывал Генри.

— Цела! — крикнула Элис, стараясь продолжать следить за входом в бункер и не думать о состоянии Эмили.

— Цел! — доложил Лорен, перебегая к Элис, заменяя место Генри, который бросился помогать.

— Цел! — громко произнес Итан, быстро доставая жгуты из своей аптечки, — Эмили серьезно ранена!

— Мерсер к Шнайдеру! Вуд, Ирис — займитесь Эмили! Майер за мной! ЖИВО! — крикнул Мясников, отдавая приказы и уже перемещаясь на позицию Элис.

Генри смотрел на Эмили, пытаясь хоть как-то помочь, зажимая раны и пытаясь удержать бесновавшую от боли девушку. Даже сквозь непроницаемое стекло шлема, он видел, как ей больно и никак не мог с этим помочь. Пока Итан накладывал жгут на самое серьезное повреждение, чтобы остановить кровотечение — в голове Генри только и раздавался крик девушки, который полностью заполнял его разум. До того самого момента, как не почувствовал, как его резко схватили сзади за бронежилет и начали тащить за собой.

— Майер, блять! ЗА МНОЙ! — крик сержанта пытался привести Генри в чувство.

Парень шел на ватных ногах за сержантом, пока мимо пробегали Элис и Лорен.

— Это должен был быть я! — громко воскликнул Генри, остановившись на месте, глядя на сержанта.

В ответ Мясников схватил за плечо парня и резко швырнул парня на пол.

— Если не придешь в себя. Мы все будем мертвы! — сержант кричал, кричал изо всех сил, пытаясь достучаться до солдата, который впал в панику, — ЖИВО ЗА МНОЙ!

Генри вновь схватили за лямку бронежилета и потянули за собой. Парень был подобен тряпичной кукле последние мгновения — безвольный и беспомощный. Он пытался понять, почему так произошло, почему Эмили сейчас ранена. Крик сержанта лишь эхом отдавался в голове, а перед глазами раз за разом возникала картина лежащей в собственной крови Эмили и несмолкающий крик девушки. Но Генри пошел за сержантом на позицию.

Тем временем Лорен подбежал к Итану, который уже наложил жгуты на руку и ногу, останавливая кровотечение. Один лишь взгляд на девушку и Лорен сразу понял, насколько все плохо. Добрая половина тела Эмили была покрыта кровью — на одежде, внутри одежды, на полу и стене, к которой девушка была прислонена. Лорен не первый раз видел серьезные ранения людей — автокатастрофы, видеоматериалы, да даже просто фильмы и буквально недавний инцидент, но когда это происходит с твоим знакомым, который неистово кричит от боли — для Лорена такое было впервые. Впервые смотреть так вблизи на неестественно лежащую ногу, будто сломанная спичка; на руку, от которой оставалось лишь одно название — изорванная, растерзанная, переломленная, сохранившая вид лишь из-за костюма.

— Лорен! Помоги! Раздень ее! — громко кричал Итан, под несмолкающие стенания боли девушки. Трясущимися руками парень пытался достать необходимые медикаменты из аптечки и открыть их.

Пока Лорен освобождал тело Эмили от защитного снаряжения, которое мешало получить доступ к ранам. Пока он снимал шлем с головы девушки — ее разум сходил с ума от боли — неописуемой и