Скандинавский детектив. Сборник - Мария Ланг

— Он что-нибудь говорил о назначении в Стокгольм нового посла?

— Не прямо, но намекал.

— Могу я об этом написать? — поспешно спросил Лунд.

— Да, только ни на кого не ссылаясь.

Лунд тут же вскочил и молча покинул комнату. Это было в его стиле — прерывать фразу на середине и куда-то бежать. Сундлин давно уже привык к такому поведению и никак не отреагировал. Секретарь же казался обескураженным.

— Не обращай внимания,— махнул рукой Сундлин,— его не переделаешь. Но он, вне всякого сомнения, самый осведомленный и авторитетный политический обозреватель в Швеции. Так что будь с ним в хороших отношениях.

Сундлину было под пятьдесят. Достаточно солидный, он двигался тем не менее с удивительной живостью. В когда-то иссиня-черных волосах стали появляться седые пряди. Он не полагался на интуицию, зато, как никто другой, чувствовал момент. И ловко использовал любые возможности.

— Нужно поработать над моим английским, — заметил премьер.— Я, разумеется, способен изложить свои мысли и выделить нюансы, но слишком медленно.

— Не могу с этим согласиться, — возразил секретарь.

— Мне иногда кажется, что ты лицемеришь, — буркнул Сундлин. — Прекрасно знаешь, в языках я не силен.

Секретарь не ответил, прикинувшись всерьез обиженным. Он даже словно стал ниже ростом.

— Ну не расстраивайся. Ты человек новый и еще не знаешь, что сам я откровенен и ценю откровенность в других.

Последовала пауза. Сундлин налил себе немного виски и пару раз пригубил.

— Кем должен быть человек, который бросает ручную гранату в машину американского посла?

— Сумасшедшим.

— Говорят и так. Полиция копается в его прошлом. Говорят, он всегда был немного эксцентричен. Активный участник всяческих движений протеста. Но никогда прежде не проявлял склонности к насилию. Врачи не могут понять, что толкнуло его на преступление.

— Попросту перепил.

— Быть может, но не только.

— Значит, накурился или принял героин.

— Полиция учитывает и такую возможность. Но ничто не указывает на то, что он наркоман.

— А госсекретарь в самом деле намекнул, что вскоре будет назначен новый посол?

— Нет, тут я блефовал. Но интересно, какова будет реакция американской стороны… Приятно все же вернуться домой и снова чувствовать себя нормальным человеком.

Секретарь отважился спросить:

— А как ты сам оцениваешь поездку?

— Полагаю, прошла она неплохо. Никаких заслуживающих внимания демонстраций, и я уверен, госсекретарь поймет, что убийство посла — случайный инцидент. Удались ли торговые переговоры, меня совершенно не интересует. У крупных фирм такие проворные представители, что справятся и без моей помощи. Хорошо уже то, что удалось устроить встречу с госсекретарем. А ведь они на нас всерьез обиделись.

— А теперь нас ждут выборы, — заметил секретарь.

— Да, впереди выборы. И нелегкие. Все жалуются на отсутствие интереса.

Сундлину пришло в голову, что нужно уговорить Анни, чтобы она осталась хотя бы на время выборов. И тут же он подумал о дочке.

— Черт, — буркнул он,— забыл.

— О чем?

— Нужно купить какой-нибудь подарок Кристине. Иначе лучше дома не показываться.

— Мне сходить?

— Нет, этим я займусь сам.

Премьер встал, надел пиджак и вышел в коридор. Двое охранников поднялись из кресел.

— Не нужно, — махнул рукой Сундлин. — Я только, в вестибюль, за сувенирами.

Охранники переглянулись.

— Мы с вами, — возразил один, — таковы инструкции. — И застегнул пиджак, из-под которого виднелась кобура.

Втроем они вошли в лифт и спустились с двадцать третьего этажа в фойе. В вестибюле кишел народ. На Сундлина никто не обратил внимания, кроме двух шведских репортеров, оплачивавших счета в кассе. Сундлин помахал им в надежде, что его оставят в покое. Вдобавок одного из них он терпеть не мог — нью-йоркского корреспондента крупной вечерней газеты. Считал его не заслуживающим доверия и вдобавок еще тупицей. Глупость — самый страшный из недостатков. Разумеется, если не считать принадлежности к оппозиции.

Сундлин подошел к одному из многочисленных киосков, растерянно пригляделся к безделушкам, наконец нашел полку с куклами. Купил он куклу-индейца за восемь долларов.

Корреспондент вечерней газеты был тут как тут.

— Покупаете подарок дочке?

— Да,— вежливо ответил Сундлин.

Он никогда не показывал, что кого-то терпеть не может. Впрочем, журналист был всегда настолько занят самим собой, что вовсе бы этого не заметил.

— Сколько ей сейчас?

— Четыре. В ноябре будет пять.

Сундлин уже видел статью на первой полосе завтрашнего номера. Уже год после смерти жены его положение одинокого отца в высшей степени интересовало вечерние газеты и женские еженедельники.

— Любит кукол? — спросил журналист.

— Как все девочки.

Журналиста прежде всего интересовало то, чего хотят читатели и руководство редакции.

— Может, вскоре у нее появится новая мама? — поинтересовался он.

Сундлин заплатил за куклу.

— Не думаю. Я слишком стар, чтобы жениться еще раз. Летишь с нами в Стокгольм?

— Нет, возвращаюсь в Нью-Йорк.

«Слава Богу!»— подумал Сундлин, но вслух сказал:

— Какая жалость! Ну мне нужно наверх — пора укладываться. Если больше не увидимся, то до следующей встречи!

Сунув коробку под мышку, он отправился в свои апартаменты в сопровождении охранников.

А оказавшись в номере, пожалел, что не купил куклу поменьше. Нет, он прекрасно знал, что было кому поручить заняться багажом, но терпеть не мог пользоваться своим положением. Взглянул на часы. Время подходило к шести. Значит, дома, в Стуреби, уже полночь. При мысли о дочери губы его тронула мягкая ласковая улыбка.

«Приятно все же возвращаться домой», — подумал он, позвонил одному из сопровождающих и отдал ему коробку.

— Должен же ты хоть как-то отрабатывать свое высокое жалованье, — сказал он молодому советнику, вручая коробку. — Не забудь в Арланде отдать это мне.

Советник, Свен Б. Энг (он тщательно следил, чтобы не упустили это Б.), высокий блондин, которым партия заинтересовалась, едва он окончил факультет политологии, был человеком способным, хорошо воспитанным и весьма пекущимся о своей карьере.

— Еще чем-нибудь могу помочь? — спросил он.

— Нет, не думаю. Проследи, разумеется, чтобы ничего не забыли. Генеральный консул обещал отвезти нас в аэропорт. Включи его в список тех, кого следует отметить по окончании визита.

Энг кивнул, несколько обиженный. О таких вещах ему напоминать не стоило. А Сундлин, словно снабженный каким-то сверхчувствительным детектором, тут же поднял брови.

— Ты, разумеется, считаешь, что не я должен вмешиваться в такие мелочи. Но таков уж я есть. Хочу быть уверенным, что все будет в порядке. Раньше я мог на сто процентов полагаться на свою память, но теперь уже нет.

Задребезжал один из белых телефонов. Энг поднял трубку, прислушался, сказал несколько слов.

— Генеральный консул будет здесь через полчаса, — сообщил он.

Через несколько минут телефон зазвонил снова. Энг снял трубку и тут же сунул ее Сундлину, прикрывая микрофон.

— Министр.

— Какой еще министр?

— Эриксон.

Сундлин усмехнулся.

— Привет, Готе! — бросил он в трубку.

Сухой трескучий голос Эриксона, сидевшего в стокгольмском кабинете на площади Густава Адольфа, во дворце наследника престола, был прекрасно слышен через Атлантику и Американский континент.

— Только что в последних известиях передали, что Соединенные Штаты (цитирую) «…в ближайшее время пришлют нового посла» (конец цитаты).

— Я ничего не знаю. Это Лунд нахватался здешних сплетен.

— Что мне говорить журналистам?

— Говори, как есть — что ты ничего не знаешь.

Они еще немного побеседовали, Сундлина разговор, похоже, утомил.

— Пора заканчивать. Еду в аэропорт. Стой на посту, пока я не вернусь.

Премьер, украдкой похихикав, снова снял трубку и попросил соединить с Лундом. Ему сообщили, что журналист уже уехал в аэропорт.

Советник все еще был в номере. Его заинтриговала довольная мина премьера. Что же произошло? И его любопытство было удовлетворено.

— Два часа назад я сказал Лунду, что американский госсекретарь намекнул о скором назначении нового посла. Теперь Готе уже про это знает и не скрывает удовольствия.

— А новый посол действительно собирается в Стокгольм?

— Нет, я специально распустил этот слух, чтобы проверить реакцию американцев. А сам я полагаю, понадобится не меньше трех месяцев, прежде чем они найдут подходящую кандидатуру.

Когда вся делегация прибыла в аэропорт, Сундлин заметил Лунда. Тот потягивал виски в зале ожидания.

— Ловкий ты парень, — констатировал премьер. — Твоя новость о назначении посла уже прошла по радио.