Скажи пчелам, что меня больше нет - Диана Гэблдон

миссис Эббот. Потом заползла ко мне в постель и заплакала. Я ее обнимала… и гладила, н… но она не перефтавала.

Фанни поджала под себя руки и затряслась от безмолвных рыданий.

— Саксоночка? — раздался у двери хриплый сонный голос Джейми. — Что случилось? Я повернулся на бок и вместо тебя обнаружил в постели Джема.

Он говорил спокойно, пристально глядя на дрожащую спину Фанни. Затем перехватил мой взгляд, приподнял бровь и слегка кивнул в сторону дверного проема, спрашивая, не лучше ли ему уйти.

Посмотрев на Фанни, потом снова на него, я беспомощно дернула плечом. Он сразу же вошел в комнату и придвинул табурет к кровати. Заметив следы крови, Джейми покосился на меня — может, это сугубо женское дело? — но я покачала головой и погладила девочку по спине.

— Фанни скучает по своей сестре. — Я назвала единственную причину, которую, как мне казалось, можно было уладить в настоящий момент.

— Вот как, — тихо проговорил Джейми.

Прежде чем я успела его остановить, он наклонился и осторожно взял девочку на руки. Я опасалась, как бы мужское участие не испугало ее, однако она тотчас же повернулась к Джейми, обвила руками за шею и разрыдалась у него на груди.

Он усадил Фанни на колено, гладил по волосам и что-то бормотал по-гэльски. Она не знала языка, но понимала суть сказанного, как бывает с лошадьми и собаками. При виде этой сцены у меня будто гора упала с плеч.

Всхлипнув еще пару раз, Фанни постепенно успокоилась от его прикосновений и теперь лишь изредка икала.

— Я видел твою сестру всего раз, — осторожно сказал Джейми. — Ее звали Джейн, да? Джейн Элеонора. Красивая девушка. И она тебя любила, Фрэнсис. Я точно знаю.

Фанни кивнула, по щекам у нее потекли слезы. Я глянула в угол, где на маленькой раскладной кроватке лежала Мэнди. Она все еще крепко спала, засунув в рот большой палец. Однако Фанни быстро взяла себя в руки, и мне стало любопытно, не доставалось ли ей в борделе за слезы или несдержанные эмоции.

— Она сделала это ради меня, — проговорила девочка с невыразимым отчаянием в голосе. — Убила капитана Харкнесса. А теперь Джейн мертва. Я во всем виновата.

Она с усилием стиснула кулаки, так что побелели костяшки пальцев, и все же не сдержала слез. Джейми посмотрел на меня поверх ее головы, затем сглотнул, унимая дрожь в голосе.

— Ты бы сделала что угодно для сестры, правда? — спросил он, ласково поглаживая Фанни между выступающими маленькими лопатками.

— Да, — глухо ответила она ему в плечо.

— Разумеется. И Джейн сделала то же самое для тебя, ведь так? Ты бы отдала за нее жизнь без колебаний, и она тоже. Это не твоя вина, a nighean.

— Моя! Если бы я не подняла шум… Ох, Джейни!

Девочка прильнула к Джейми, предавшись горю. Тот гладил ее, давая выплакаться, а сам тем временем вопросительно посмотрел на меня поверх растрепанной макушки.

Я встала, подошла к нему сзади, положила руку на плечо и шепотом на французском вкратце рассказала, из-за чего еще переживает Фанни. Он на мгновение поджал губы, а затем кивнул, не переставая гладить девочку и бормотать утешения. Чай к тому времени уже остыл, на мутной поверхности плавали частички розмарина и молотого имбиря. Я взяла заварник с чашкой и тихонько вышла, чтобы сделать свежий.

Тут же за дверью я чуть не налетела на Джемми в темноте.

— Иисус твою Рузвельт Христос! — в сердцах прошептала я, едва не перейдя на крик. — Что ты здесь делаешь? Почему не в постели?

Внук пропустил вопросы мимо ушей, обеспокоенно вглядываясь в полумрак спальни и горбатую тень на стене.

— Что случилось с сестрой Фанни, бабушка?

Глядя на Джема сверху вниз, я медлила с ответом. Ему всего девять. И, конечно, в первую очередь родители должны объяснять ребенку то, что, по их мнению, ему следует знать. Но он дружит с Фанни, а девочка, видит Бог, нуждается в друге, которому можно доверять.

— Идем со мной. — Я положила руку Джему на плечо и повела к лестнице. — Расскажу, пока завариваю чай. Только смотри — матери об этом ни слова.

Я объяснила все, упрощая рассказ и опуская то, что узнала от Фанни о пристрастиях покойного капитана Харкнесса.

— Тебе известно, кто такие шлюхи? Э-э… их еще называют hoor?[84] — добавила я, и озадаченное выражение на лице внука сменилось пониманием.

— Конечно. Жермен мне рассказывал. Это дамы, которые ложатся в постель с мужчинами, даже если те им не мужья. Фанни уж точно не шлюха, правда? Значит, ее сестра?.. — Он пришел в замешательство.

— В общем, да, — подтвердила я. — Но не стоит придавать этому слишком большое значение. Женщины или девушки становятся шлюхами не от сильного желания, а потому, что не могут заработать на жизнь иначе.

Похоже, я его совсем запутала.

— Как тогда они зарабатывают?

— Ну… Мужчины платят им за то, чтобы… э-э… лечь с ними в постель. Поверь мне на слово, — убедительно произнесла я при виде его расширившихся от удивления глаз.

— Я постоянно сплю в одной постели с Мэнди и Фанни, — возразил он. — И Жермен тоже. Вот еще — платить им деньги за то, что они девчонки!

— Джеремайа, — сказала я, наливая в заварник свежий кипяток. — «Ложиться в постель» — это эвфемизм. Слышал такое слово? Его используют, когда хотят приукрасить в разговоре что-то не очень приличное. Например, совокупление.

— Ах, вот ты про что… — Его лицо прояснилось. — Как у свиней? Или куриц?

— Примерно. Найди мне чистую тряпку, хорошо? Кажется, несколько лежат в нижнем шкафчике.

Я опустилась на колени — суставы слегка хрустнули — и при помощи кочерги достала из золы нагретый камень. Послышалось тихое шипение, когда холодный воздух комнаты коснулся раскаленной поверхности.

— В общем… — Я протянула руку за тканью, которую принес Джем, и попыталась придать голосу непринужденную интонацию. — Родители Джейн и Фанни умерли. У девочек не было возможности себя прокормить, вот Джейн и стала шлюхой. Но среди мужчин попадаются и негодяи… Тебе ведь это уже известно? — Я взглянула на внука, он серьезно кивнул.

— Ладно. Так вот, один из них пришел в дом, где жили Джейн с Фанни, — хотел заставить Фанни лечь с ним в постель, хотя для подобных вещей она была слишком мала, и… э-э… Джейн его убила.

— Ого!

Я пристально поглядела на внука, но он говорил с глубочайшим уважением. Кашлянув, я начала сворачивать ткань.

— Действительно, очень смелый поступок. Только она…

— Как она его убила?

— Зарезала, — коротко ответила я, надеясь,