Ловцы ветра - Владимир Клименко

Наконец из предвещавших непогоду туч полил дождь. И без того большая влажность стала абсолютной. Не имея возможности пробить зеленую крышу деревьев напрямую, дождь струился по исполинским стволам, капал и переливался с яруса на ярус, стекал под ноги, превращая зыбкую почву в болото.

Куда идти, Бакаль не знал. С одинаковым успехом он мог вернуться по собственным следам, пойти вдоль берега по течению, повернуть на юг навстречу ветру. Но больше всего Бакаль боялся заблудиться. Единственным ориентиром пока была река, там же на бателоне сейчас оставались его товарищи, поэтому Бакаль предпочел идти, не слишком удаляясь от берега.

Вскоре колючие заросли тикуаре кончились и потянулись плотно стоящие, но все же вполне проходимые маленькие пальмочки, названия которых Бакаль не знал. Но видимость оставалась плохой – не более пяти-шести шагов. Мачете со свистящим и одновременно хлюпающим звуком врубался в листву и ветки. Каждый раз при этом Бакаля обдавало, а вернее, окатывало с ног до головы водой, так что он чувствовал себя скорее пловцом, чем пешим путешественником.

С началом дождя сельва примолкла. Прекратилась возня на ветках, перестали летать птицы, исчезли кровососущие насекомые. Но это Бакаля уже не радовало. Он словно оказался один на один не только со своим невидимым противником, но и с молчащей и потому совсем непонятной сельвой.

Карабин пока только мешал. Два раза, когда чувство надвигающейся опасности становилось особенно невыносимым, Бакаль останавливался и снимал оружие. Он стоял, держа палец на спусковом крючке, напрасно прислушивался, а потом опять перекидывал карабин за плечо.

Он не знал, какого противника сейчас встретит. Та женщина-брухас, которую Анита ему показала из окна гостиницы, выглядела вполне безобидной. Но он кожей, всем своим существом чувствовал, что сила и ненависть преследующего его врага никак не соотносится с вполне мирным обликом обычной горожанки. Да и опыт предыдущей жизни говорил об обратном. Когда-то он знавал других брухас. Они тоже выглядели как обычные люди, и все же даже жрецы, случалось, обращались к ним за советом или за помощью и боялись их. Это вечное знание темной силы, идущей из глубины тысячелетий, не могло быть случайным. Оно существовало всегда и всегда выживало, как бы ни менялись обстоятельства. Бакаль когда-то и сам считал себя чем-то сродни брухас благодаря своему скрытому умению двигать предметы, не прибегая к помощи рук. Но как же он тогда ошибался!

Бакаль рубанул заслонявшую ему путь хрупкую пальмочку, и на него сверху обрушился целый водопад. И до этого на нем уже не оставалось ни одной сухой нитки, но на этот раз окатило так, что он на миг потерял возможность видеть. Вытирая с лица воду, Бакаль воткнул мачете в землю. И в этот момент он увидел себя.

Нет, это не было каким-нибудь отстраненным зрением, и это не была галлюцинация. Навстречу ему, неуклюже проламываясь через подлесок, брел человек, которого Бакаль не смог бы перепутать ни с кем, потому что это был он сам. Та же промокшая насквозь одежда, слипшиеся и падающие на глаза волосы, немного косолапая походка. Да что тут говорить, это был он, точно он, только почему-то совершенно чужой и страшный.

– Не подходи! – крикнул Бакаль и попытался снять карабин, но мокрый ремень прилип к одежде, карабин не поддавался. Тогда Бакаль схватил мачете.

– Эй, друг! – услышал он в ответ хриплый, как будто придушенный голос. – Почему ты нервничаешь?

Незнакомец, а вернее – его близнец, дубль, если угодно, даже не замедлил шага. Бакаль понял, что он и не остановится, потому что его цель – он сам. А что произойдет, когда это чудовище приблизится к нему, схватка, борьба или полное растворение Бакаля в себе самом – он не знал. Но такой первобытный, всепоглощающий ужас поднялся откуда-то из глубин сознания при виде этой неотвратимой походки, этих глаз, не выражающих ничего, кроме пустоты, что Бакаль закричал, словно уже оказался в чьих-то беспощадных лапах и теперь погибал. Он стал отступать, насколько это позволяли сделать густые заросли, запутался в ползучих стеблях и упал на спину.

– Не подходи! – заорал он еще истошнее и выставил перед собой мачете, как меч.

Он не знал, что следует сделать, чтобы страшный пришелец оставил его в покое, дал хотя бы перевести дух. Бакаль, отползая, уперся в ствол дерева и приподнялся. Затем, понимая, что от этого зависит его жизнь, словно на последней игре, когда надо было направить тяжелый мяч в кольцо, попытался оттолкнуть пришельца взглядом.

Бакаль не рассчитывал на успех. Все так же его тело продолжал сковывать ужас, не слушались дрожащие руки, поэтому всю оставшуюся силу он постарался вложить в свой взгляд, хотя уже не надеялся ни на что.

Но его страшный двойник, не дойдя до него двух шагов, вдруг остановился. Он протянул вперед руки, и те словно наткнулись на невидимую преграду.

– Эй, парень! -сказал двойник. – Давай поговорим. Для того чтобы разговаривать, Бакаль был слишком испуган.

Да у него не хватило бы сил даже открыть рот, так как вся энергия уходила на то, чтобы держать пришельца на расстоянии.

– Давай поговорим, – упрямо повторил тот. – Ты ведь хочешь остаться живым?

Как и тогда, на игре, у Бакаля от напряжения пошла кровь носом. V пришельца чутко шевельнулись ноздри, и он вновь вытянул вперед руки.

Мачете был тяжелым, очень тяжелым. Бакаль тянул его за рукоятку сантиметр за сантиметром и все не мог поднять до уровня груди. Потом он понял, что надо выбирать что-то одно – или мачете, или взгляд. Сколько он сможет продержаться, создавая между собой и двойником невидимую стену, он не знал, но, видимо, недолго. Значит – мачете.

Он чуть крепче сжал рукоятку – на это ушли последние силы – и на секунду прикрыл глаза. Вслед за этим он поднял свое тело отчаянным рывком и, уже не видя, достигнет ли его удар цели, рубанул мачете перед собой.

Раздался отчаянный вопль, и, когда Бакаль вновь обрел возможность видеть и соображать, он увидел перед собой двойника. Правой рукой тот держался за левое плечо, которое выглядело странно пустым, вся его фигура перекосилась, и спустя еще мгновение Бакаль понял, что тот лишился левой руки.

– Зря, – прохрипел пришелец и отпустил плечо.

Бакаль ожидал увидеть страшную рану, но крови не было, лишь матово блеснула обнажившаяся кость.

– Зря, – повторил двойник и сделал еще один шаг навстречу.

На Бакаля снизошло безумие. Мачете засверкал в его руках, как нож мясника, разделывающего тушу. Он рубили кромсал, и, кажется, колотил своего врага рукояткой, а потом топтал поверженное тело ногами. Опомнился он лишь тогда, когда поскользнулся на месиве из мяса и костей и упал лицом в землю.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});