Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, не новизна отдельных элементов, а их принципиально новое сочетание. Именно это и сделал Сергей Синякин в своей повести, совместив, казалось бы, несовместимое: прозу в духе Варлама Шаламова и абсурдное фантастическое допущение. Ради чего? Вот вопрос, который так и не задал автор статьи. Да и зачем оно ему? И так все ясно: Земля — круглая!
Тем не менее ради чего? П. Амнуэль пишет: «Я так и слышу хор моих оппонентов: ведь повесть-то совсем не о том! Повесть-то о герое-мученике, о его мужественном сопротивлении бездушной машине подавления…»
Что ж, тема. определена более или менее верно. Однако речь в данном случае идет не о теме, а, скорее, об идее повести. Пользуясь формулировкой Михаила Зощенко: «Чего хотел сказать автор этим художественным произведением?»
Своей повестью «Монах на краю Земли» Сергей Синякин хотел сказать и сказал: «Научное утверждение может быть истинным, может быть ложным, но, взятое на вооружение идеологией, оно неминуемо становится поводом к уничтожению людей!»
Для П. Амнуэля, видящего спасение человечества именно в науке и технике, подобная мысль — нож острый. Так и не доказав литературной ущербности «Монаха…», он прибегает к последнему, отчаянному аргументу: «Но я, извините, не верю этому герою, и этому автору, и этому сюжету — по той простой причине, что не могу поверить в то, что это — серьезно».
Не верит, потому что не может поверить… Нет, критик не притворяется — он искренне возмущен. А теперь спросите себя: если в наши дни гражданин цивилизованного государства Израиль П. Амнуэль с таким пылом негодования обрушивается на еретическую мысль о плоской Земле, то что же должны были сделать с аэронавтом Штерном за подобную ересь в СССР сталинских времен?
Стало быть, идея повести — верна. И П. Амнуэль, нечаянно уподобившись гонителям Штерна, доказал это с блеском. Всем, кроме себя самого.
Я уже предупредил, что по мелочи придираться не намерен. Поэтому готов считать забавным недоразумением явный промах, когда критик в качестве положительного примера приводит роман Святослава Логинова «Многорукий бог далайна», где мир, если помните, не просто плоский, но еще и квадратный.
Я даже готов допустить, что ошибка, послужившая поводом к написанию данной статьи, также сделана критиком неумышленно. Кстати, вот она: «А поджанр всех этих произведений один — научная фантастика. Как и повести Синякина».
Кто ему это сказал? Найти бы, в глаза посмотреть…
И это все о Синякине. Но далеко еще не все об авторах, выродившихся вслед за читателем, который «голосует рублем».
«Авторы вывелись еще и потому, — пишет П. Амнуэль, — что на протяжении десятилетий слышали от мэтров: новые идеи фантастике не нужны, фантастика не должна прогнозировать, фантастика не должна то, а должна это…»
О каких же это он, интересно, мэтрах? Да уж, наверное, не о тех озорных старикашках эдельвейсах, что учинили когда-то мятеж в литературоведении, объявив НФ жанром, разбив ее на поджанры и окончательно отгородившись от прочей изящной словесности частоколом самодельной терминологии. Той самой терминологии, которую использует в своей статье П. Амнуэль. Слово «идея», к примеру, он употребляет в од-ном-единственном смысле: сюжетообразующая научно-фантастическая гипотеза…
Так что же это за мэтры, испортившие вкус читателю и, как следствие, растлившие авторов? Имен, к сожалению, критик не называет, лишь пространно пересказывает наставления этих вредителей. Суть наставлений можно выразить одной фразой: «Фантастика — это прежде всего литература».
И дальше — без перехода: «Вот еще утверждение, которое мне в последнее время приходилось многократно и читать, и слышать: «Читателям плевать на философские мысли и проблемы автора, они платят деньги не за это, а за интересную историю».
Чье утверждение-то? Тоже мэтров? Выходит, тоже…
Остается лишь надеяться, что и эта подтасовка сделана П. Амнуэлем не умышленно, а по простоте душевной…
За десять последних традиционно проклинаемых лет те, кто пытался в условиях России мыслить самостоятельно, вынуждены были резко повзрослеть. Недаром же сказал Достоевский: «От истинного, настоящего горя даже дураки иногда умнели… это уж свойство такое горя». Мы лишились многих иллюзий — в том числе убежденности, что наука работает на благо человека. Увы, наука работает исключительно на благо науки и к счастью людскому никакого отношения не имеет.
Невольно возникает ощущение: в каком возрасте человек покинул Россию — в том он и остается до конца дней своих. Статья Амнуэля «Время сломанных велосипедов» словно вынута из 80-х годов. Именно с позиций критики тех лет громит он антинаучное и, стало быть, реакционное произведение. Скажу больше: если заменить обобщающее слово «читатель» на более обтекаемое выражение «некоторые наши читатели» (то же самое и с авторами), статью эту можно было бы смело публиковать еще при Советской власти.
Не верите? Ну так я вам сейчас приведу две цитаты, изъяв из них пару-тройку слов, чтобы задание не казалось слишком легким: «Какие замечательные примеры можно найти в фантастике, где герои <…> восстают против косности, идут вперед и побеждают (или погибают, но все равно побеждают, ибо в любом случае новое, неизведанное одерживает победу над косным, отживающим)…»
«Фантастика — это прежде всего мечта, проникновение в возможные события, это показ людей <…>, преодолевающих трудности, борющихся и побеждающих. Это литература, пробуждающая любовь к знаниям, <…> зовущая к светлому началу, а не тянущая в болото невыкорчеванных недостатков и в темный угол безысходности».
А теперь вопрос на засыпку: которая из цитат принадлежит П. Амнуэлю (2000 г.) и которая А. Казанцеву (1983 г.)?
Как будто и не было этих семнадцати лет, верно?
Видно, сладко им там живется, «в безмятежной аркадской идиллии», если только и осталось, что сидеть да мастерить заводные механические игрушки НФ.
P.S. А что, Земля в самом деле круглая? □
Александр Шалганов
ПЛЯСКИ НА ПЕПЕЛИЩ
Согласно Шолом-Алейхему, труднее всего объяснять очевидное. Но Евгений Лукин сумел справиться и с этой задачей, не оставив редакции ни малейшей возможности сказать хоть пару слов по сути своего преступления перед российской фантастикой — публикации в «Если» повести Сергея Синякина «Монах на краю Земли».
Однако осторожный намек писателя на расстояние, которое отделяет автора критической статьи от России, нам представляется сомнительным. Литература — не таможня, где предъявляют паспорта. Единственное, что вправе требовать объект критического анализа, это досконального с ним, объектом, знакомства. При наличии Интернета, переполненного текстами, спорами, информацией, при наличии книг российских фантастов, разлетевшихся по всему свету, подобное знакомство можно сделать вполне исчерпывающим. Было бы желание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Итерации Иерихона - Аллен Стил - Научная Фантастика
- Далила и космический монтажник - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Энергия ярости - Владимир Мухин - Научная Фантастика
- Чаша ярости: Мой престол - Небо - Артем Абрамов - Научная Фантастика
- Эллигент - Вероника Рот - Научная Фантастика
- Чародей в ярости - Кристофер Сташеф - Научная Фантастика
- УЖОСы войны [Fan Edit] - Джин Родман Вулф - Научная Фантастика
- Постоялец со второго этажа - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Жилец из верхней квартиры - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Окно в футурозой - Михаил Пухов - Научная Фантастика