Государыня - Александр Антонов

   — Но это не так. Я почти ничего не помню.

   — Ты вспомнишь. Я это знаю. Да, мы вместе витали в волшебных снах, но они улетучатся, и останется прекрасная явь. Теперь то, что ты видишь, всё земное. Зачем ты оделся, мой государь? Иди ко мне, и я расскажу тебе о нашей яви, приоткрою завесу о волшебных снах, и наш праздник продолжится.

   — Хорошо, я поспешу к тебе, как только узнаю, как живёт моё королевство. Я ведь и этого не ведаю.

   — Тебе всё расскажет мой дядюшка, но после того, как ты меня поцелуешь, обнимешь и мы с тобой справим маленький праздник.

Кристина откинула атласное одеяло и оказалась перед королём во всём блеске своей наготы. Король покачал головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. Нет, это не было наваждением, это была явь, в которой он жил всё последнее время. У него появилось желание владеть этой явью. Он торопливо сбросил одежды и упал на ложе в объятия юной баронессы. Она приняла его, забавно мурлыкая, как ласковая кошечка. Тешились они долго, пока Александр не почувствовал изнеможение, но и оно было приятным. Александр тихо посмеивался и ласкал Кристину.

   — Ты небесный ангел. Благодаря тебе я жив, я здравствую и жажду, чтобы наш праздник никогда не кончался!

   — Вот видишь, а ты хотел убежать от меня, — смеялась Кристина и покусывала ухо короля.

   — Я люблю тебя, Кристина, и мы никогда не расстанемся, — отозвался Александр, продолжая ласкать её.

Чуть позже Кристина омыла Александра, помогла ему одеться, сама омылась и оделась. Делала она всё это с весёлой песенкой на устах. Закончив обряд, она певучим голосом произнесла:

   — Мы проголодались, мой милый государь, и нам пора на трапезу.

Александра удивляла притягательность её нежного голоса, она обращалась к нему просто, как к равному, но это не казалось фамильярностью, а было похоже на поведение очень близкого, родного человека. Они спустились в трапезную. Их ждал Михаил Глинский. Он пригласил Александра и Кристину к столу. Король осмотрел всё, что было на столе, и не увидел хрустального сосуда, в котором хранился бальзам императора Ци Ши-хуанди. Он огорчился. Глинский заметил это и сказал:

   — Ваше величество, праздники кончились и вам пора возвращаться в Краков.

   — Это почему же? — спросил король. — Я волен в своих желаниях и не намерен расставаться с Кристиной.

   — Но тебя, государь, всюду ищут. По всем дорогам мчатся в поисках короля гонцы. Радзивилл и Сигизмунд собирают сейм и раду. Депутатов созывают не по чьей‑то прихоти, а по воле народа.

   — Это ещё с какой стати? — удивился Александр.

   — А вот этого я не знаю, но твоё отсутствие в Вавеле действительно затянулось.

   — Хорошо, я сегодня же уеду в Краков, но только вместе с Кристиной. А по–иному и не быть, — твердо произнёс король.

   — Это разумно, мой государь, — согласился князь Михаил и спросил племянницу: — Моя дорогая, ты готова уехать в Краков?

   — Да, дядюшка, — с улыбкой ответила Кристина.

   — Тогда помолимся и вкусим пищу, — сказал князь, словно положил конец всем разговорам.

Король сел к столу и глубоко задумался. Он никак не мог понять, зачем князь Глинский затеял всю эту игру, мог бы просто познакомить его с Кристиной, и они остались бы в Кракове. Он, Александр, конечно же, стал бы встречаться с Кристиной и полюбил бы её. Он написал бы папе римскому прошение о разводе с Еленой и взял бы в жены Кристину. Он уже верил, что Бог наградит их наследником. Всё так просто, считал Александр, а Глинский что‑то скрывает. «Нет, я потребую, чтобы князь всё выложил начистоту», — сделал вывод король и принялся за еду, потому как был голоден.

Чуть позже, потребовав от князя чистосердечного рассказа о том, с какой целью он отлучил его от трона на месяц, Александр добился своего. Однако князь сказал не всю правду и был краток:

   — Мой государь, истинно говорю, что я пытался спасти тебя от неминуемой беды. За дни, проведённые в моём замке, ты избежал её. Кто хотел причинить тебе зло, я не стану о том говорить. Будешь в Кракове, отыщешь злочинцев сам. И сам будешь судить их, если найдёшь их вину преступной. Большего, государь, от меня не требуй.

   — Хорошо, князь, я тебе верю. Ты всегда преданно служил литовскому народу, и я отблагодарю тебя: ты станешь маршалом королевского двора.

В этот же день, близко к полудню, Александр и Кристина покинули замок Михаила Глинского. Он дал им две кареты: не должно было королю и любовнице ехать вместе. В двух крытых возках расположились слуги и служанки. Ещё были повозки с кормом. Весь этот маленький кортеж сопровождали пятьсот вооружённых воинов, сотня из которых была королевской. Александр удивился этой силе и даже возразил, но Михаил сказал, что в пути они могут сойтись с крымчанами, разбойничавшими в пределах восточных земель державы.

   — Так что, ваше величество, бережёного Бог бережёт, — напутствовал в дорогу князь.

Через неделю, в час глухой полуночи, король Александр въехал в Краков. Стражи у городских ворот не признали короля, да и число воинов их напугало. Кто- то крикнул:

   — Это не король! Не пускайте его!

Александр вышел из кареты и показался у ворот. Его осветили факелами, узнали и ворота открыли. Раздались громкие голоса:

   — Король, король вернулся!

Близ дворца всё было проще. Его встретили гвардейцы и с нескрываемой радостью распахнули ворота. Вместе с воинами кортеж въехал во двор. Дверцы кареты короля распахнулись у парадной лестницы. Король вышел из кареты, прошёл к Кристине и, когда она покинула экипаж, вместе с нею поднялся по парадной лестнице во дворец. Александр велел слугам не беспокоить вельмож до утра и прошёл с Кристиной на свою половину. Здесь его встретил постельничий Мартын. Привыкший к ночному бдению, он словно ждал короля.

   — Ваше величество, слава Богу, вы живы и здоровы,

   — со слезами на глазах произнёс Мартын и перекрестился. — Господи милосердный, дошли до тебя мои молитвы!

Александр устал. Ему хотелось поскорее лечь в постель. Он лишь спросил, где королева, и, когда услышал, что её нет в Кракове, искренне обрадовался, но попытался узнать:

   — Разве она не вернулась из Гливице?

   — Сказано, ваше величество, что она на пути к Руси…

   — Слава Спасителю! — воскликнул Александр.

Его радость была искренней. Что ж, королю Польши

и великому князю Литвы уже не суждено было встретиться с супругой. Шли последние дни их совместной жизни. Александр обратился к Мартыну:

   — Отведи баронессу в покой для гостей и поставь стража, чтобы никто её не побеспокоил. До полудня меня не буди, кто бы ни пришёл.

   — Исполню, батюшка–государь, — ответил Мартын, уже подумав, что надо бы сообщить принцу Сигизмунду о возвращении короля.

Но и без усердия Мартына с наступлением утра уже все знали, что король жив и здоров и вернулся в Вавель. Однако бурных проявлений радости по этому поводу во дворце не последовало. Шла какая‑то суетливая беготня, и все перешёптывались, говорили вполголоса. Постельничий Мартын всё-таки с утра отправился к принцу, чтобы уведомить его. Сигизмунд был ещё в постели. Мартын, боясь, что его кто‑либо услышит, шёпотом сказал:

   — Ваше величество, в полночь вернулся государь.

Сигизмунд был настолько удивлён, что не находил слов, лишь спросил:

   — Почему не пришёл ко мне сразу?

   — Государь повелел никого не тревожить. Думаю, потому, что с ним приехала женщина.

   — Кто такая?

   — Того не ведаю. Лицо её было закрыто.

   — И что же, она с ним в спальне? Какой конфуз!

   — Нет, ваше высочество, она в покое для гостей.

Сигизмунд задумался. Надо было что‑то предпринимать, потому как рушились все его планы. Он рассчитывал, что Александр не вернётся или вернётся не так скоро. У принца уже были встречи со многими депутатами сейма и рады. Он договорился с ними о том, чтобы они заявили об отлучении короля от трона. Ему рьяно помогал в том архиепископ Радзивилл. Большинство польских вельмож были готовы требовать низвержения Александра. Литовские паны рады оказались менее сговорчивы. По мнению Сигизмунда, на них уже повлиял канцлер Монивид. Теперь обстоятельства изменились в пользу Александра. Он сам сможет донести до сейма причины отсутствия в Кракове, но может обо всём и умолчать, на это у него есть своя воля. Сигизмунд пришёл к выводу, что нужно искать новые средства, дабы освободить для себя трон. Какими они будут, принц пока не знал, но надеялся найти. Мартыну он сказал:

   — Спасибо, любезный, службы твоей не забуду. И ещё что: сходи к канцлеру и передай, чтобы шёл в палаты архиепископа. Мы будем его ждать.

Мартын поклонился и ушёл. Не задержался в своей спальне и принц. Его одели, и он в сопровождении двух телохранителей отправился на «прогулку». Он покинул дворец и двор, обошёл площадь и скрылся на улице, где стояли палаты архиепископа.