Хундертауэр - Сергей Чичин

— А какой прок от гоблина-руководителя? — почти что деликатно уточнила Тайанне. — Помимо того же самого вреда?

— А пинательные способности ты не учитываешь, дурила? Кто лучше потомственного гоблина построит таких как ты раздолбаев, предотвратит разброд и смятение умов, выдаст ценные указания и проследит за их соблюдением?

Эльфийка озадаченно засопела, ища подвох.

— Вообще-то кто угодно. Разброд у тебя творится полный, да и смятение умов было бы нешуточное, кабы нашелся хоть один ум помимо моего, и так уже смущенного донельзя.

Генерал обиженно хрюкнул и сделал вид, что по примеру компании тоже отбыл ко сну, хотя судя по надсадному пыхтению и раздраженному хождению желваков под кожей — предался измышлению достойного ответа на злую критику. Что, в принципе, вывело его из строя ничуть не менее надежно. Через пару минут размышлений Панк сменил позу, улегшись на спину и закинув руки за голову, еще через пару потерял нить рассуждений, а под конец неразборчиво пробурчал что-то вроде «бабы дуры» и впрямь начал героически похрапывать.

Тайанне засчитала себе очередную победу над гоблинским родом и гордо оглядела поле разгрома. Проигравшие валялись в произвольном порядке, Хастред уткнулся физиономией в раскрытую книгу, ноги Чумпа торчали в отдалении из-под кожаного полога, и даже Кижинга, долго крепившийся в своем нежелании вылезать из доспеха, наконец улегся прямо в нем. Для него, как и для Чумпа, прошлый день был наполнен трудами — не столь неправедными, но ничуть не менее утомительными. А из опыта общения с генералом орк давно вынес, что надо пользоваться любой возможностью отдохнуть, потому что никогда не знаешь, предоставится ли подобная возможность в обозримом будущем. И расслабляться при этом не стоит! Хоть после сна в железной скорлупе и проснешься с затекшими суставами — но это куда лучше, чем вылезать из нее и потом в спешке влезать по новой, рискуя плохо застегнуть ремни и пряжки и потом осыпаться, подобно осенней липе, тяжеловесной стальной листвой посреди битвы. Все, что паладин себе позволил — это снять и поставить рядом шлем, а также уложить вынутые из-за пояса мечи. В общем, вся ударная мощь отряда обратилась в мирное сонное царство, прямо и не поверишь, что вскорости поднимутся, поворчат по поводу отсутствия завтрака и, на ходу почесываясь и переругиваясь, отправятся жестоко дубасить безобидных маленьких гномов. И стыдно им ни разу не будет. Гоблины!

Прямо завидно.

Обозрев лежбище и посетовав на эльфийскую свою природу, ввиду которой даже спать не нужно, Тайанне подобрала свой посох, лениво ткнула им в ближайшее дерево, поставив арканную метку — а то искать потом стоянку до скончания веков — и неспешно отправилась, насколько хватило умения ориентироваться в лесу, в сторону от замка. Охранять гоблинов от кого бы то ни было показалось ей унизительным, охранять кого-либо от гоблинов, пусть даже дрыхнущих — бесполезным, а рассиживаться среди храпящих туш — попросту скучным. Хоть пройтись по знаменитому своими магическими оказиями Злому Лесу! Сколько времени проторчала в башне, но за магическими изысканиями так и не удосужилась хоть раз высунуть нос наружу. Даже встречу с лепреконом и то застала краешком, причем не впечатлил лесной карлик совершенно! Всего и было в нем занятного, что побрякушка на шее, так и излучающая непонятную силу, да выдающиеся способности к регенерации. Амулет, кстати, почти совсем заглох по мере удаления от Злого Леса, а сейчас, оказавшись в нем снова, ожил в кармане у эльфийки и энергично пульсировал, прокачивая через себя чудовищные токи природной мощи. Пожалуй, сам папа-архимаг позавидовал бы энергиям, которые скручивались вместе с этим причудливым корешком в тугой узел… Но как ими пользоваться, Тайанне при всем своем высоком магическом образовании понимала слабо. Внутренние силы во все времена заменяли эльфам умение усваивать и ставить себе на службу силы внешние, заемные, коими никогда не брезговали хумансы и иже с ними. Отобрала же амулет у изметеленного бедолаги больше затем, чтобы тот, очухавшись, не припустился сразу в погоню. Теперь хоть друиду отдавай, тому оно если и не нужно, то хотя бы не настолько чуждо.

Лес впечатления злого, надо сказать, не производил. Не выпрыгивали из-за деревьев зубастые чудовища, не валились на голову древесные стволы, низко опущенные ветви, хоть и цеплялись за волосы, вовсе не норовили обратиться в разящий клинок и в коварном броске лишить глаза, на что в хрониках неоднократно жаловались именитые эльфийские витязи. Ну да, и среди эльфов бывают коровы, которым и черепаха скакун, и муха коршун, сумрачно догадалась Тайанне, отмахиваясь от очередной ласковой еловой лапы. Или лес тоже порой переходит на военное положение, возможно даже по прямому сговору-пакту с гоблинами. Тогда как еще до сих пор не пророс внутрь города и не вымел из него гномов с прихвостнями?.. Генерал вон как разбухает, все живое на лигу вокруг проникается к гномам неприятием. Уж небось окрестные елки не тупее гоблинов!

Где-то очень далеко угадывалась сильная, хотя и застарелая аура магии более близкой, сильно смахивающей на ту, что пропитывала некромантскую башню; а гораздо ближе и куда свежее ощущался след магии мощной, но не по-эльфийски скроенной. Вспомнились экскурсы в историю — о многочисленных магах-изгоях, уходивших в Злой Лес воздвигать там свои бастионы. Не будь генерал столь тороплив и не кидай судьба его вкупе со всем предприятием, как предвыборную программу гулгита-политика, из огня да в полымя — можно было бы по одним этим башням собрать такое грозное наследие, что гномы в преддверье неприятностей вылетят из замка, как пробка из бутылки с шипучим сидром, да еще и новых гоблинов завезут и определят на постоянное местожительство. Но нет, все у этих зеленых через пень-колоду, через стучание кулаками по головам, а победа без того, чтобы самому похлюпать разбитым носом, вовсе не в радость. Зато не заскучаешь. Не тому ли завидовала много лет, томясь веками отточенным эльфийским рационализмом? На звук это гоблинское варево, конечно, булькает странновато, можно даже сказать преотвратно, но начав его прихлебывать, быстро обнаруживаешь, что есть своеобразная прелесть и в его вкусе, замысловато свитом из грубой свободы, первобытной правильности, варварского понимания дружбы и… и желания врезать от души какому-нибудь неподобно эпохе и обстоятельствам разряженному хумансу. В берете с лихим пером и расшитым серебром камзоле. Вроде вот этого, что торчит между деревьями.

Хуманс и впрямь высился между двумя стволами — дородный дядька с лихими усами и с разукрашенным луком в руках, вытаращивший на эльфийку преисполненные охотничьей удали воловьи очи. Стрела, наложенная на тетиву, смотрела оголовком в землю, но сам уже факт дядькиной вооруженности заставил Тайанне сурово нахмуриться. Пусть-ка попробует теперь доказать, что он тут безобидный грибник, а почти к самой к гоблинской стоянке его вывели причудливые извивы мицелия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});