Путь - Антоний Амурский

Марио шел вперед с мощной уверенностью, что на стройке точно никого нет. Он просто не мог хотя бы каплю вспотеть в присутствии Феникс. Ведь для нее он был героем.

Наконец, они дошли на самый верхний уровень. Марио повел ее между колонн, сложенных груд кирпичей и арматуры. Он вывел ее к месту, с которого открывался вид на окружающий простор, девятиэтажные дома и пожелтевшие деревья.

Из-за свежей перегородки из кирпича Марио извлек спортивную сумку.

— Ахах, это тебе друзья оставили? Рабочие, да? — Феникс прильнула к Марио.

Еще Марио достал туристический коврик. Он расстелил его возле кирпичной перегородки. Достал кусок клеенки, вывалил на него яблоки, груши, соки и воды. Достал ворох разноцветных жвачек и кинул их тоже вниз. И «киндер-сюрпризы» туда же.

— Уголек, ты похож на Деда Мороза! — веселилась Феникс. Она потянулась и взяла желтый кубик. Развернула и принялась с наслаждением жевать.

— «Любовь это… встречать рассвет на стройке!» Ахах! — Феникс залилась смехом, прочитав вкладыш, — ты это сам подсунул, точна-точна? Аче, а как они похожи на нас!

Феникс показывала на изображенных на картинке.

— Буду краток, — Марио улыбался, — у нас тут не романтический ужин, это все лишь так — для приличия. Так что хочешь — бери, ешь, пей!

Марио какой-то потаенной частью сознания опасался, что Феникс спросит про шампанское или виски, но она промолчала.

Марио открыл свой, ставший любимым, питьевой йогурт и вдоволь отпил. Он глянул на горизонт. Там проявилась светлая полоска. Он вспомнил, как они ходили с Вованом по стройке с компасом, вычисляя, откуда будет всходить солнце.

— Уголек, ты жуткий романтик! Главное здесь — слово «жуть» — Феникс смеялась, распаковывая «киндер-сюрприз».

— Мне всё равно — улыбался Марио.

Постепенно рассвет набирал силу. Феникс веселилась, но Марио как-то напряженно замолчал. Феникс сразу же почувствовала его настроение.

— Я не то сказала что-то, да? — Феникс положила руки ему на плечи.

— Надь, мне очень важно знать…

Марио собирался с духом. Ладони вспотели. Он чувствовал себя неловко. Но он знал, что должен сказать это и Феникс должна понять его.

— Просто пойми, мне очень важно знать… — и он посмотрел в ее лучистые глаза, — Феникс, обещай мне, что никогда не предашь, не оставишь, не отступишь, стоя рядом со мной. Не поведешься на жирный «лексус» и яхту… Не оставишь меня, даже если мне придется оставить и потерять все ради других людей, даже не ради тебя…

Марио глянул на горизонт. Рассвет… Солнце…

— Просто, пойми: у меня просто нет времени на глупые переживания, и мне очень важно чувствовать прикрытие за спиной. Чувствовать, что я могу прийти к кому-то и поделится всем, что у меня есть на душе. Знать, что где-то есть ты, которая думает обо мне так же, как я думаю о тебе. Пойми, для спортсмена, для бойца очень важно знать, что у него есть та, ради которой он и живет своими подвигами. Ради той, которой он может доверять всей душой, а не переживать, готовясь к бою, куда его ненаглядная могла отправиться. Просто я хочу быть уверен до конца в тебе. Уверен, что ты будешь рядом, будешь со мной до конца…

Феникс слушала с очень серьезным видом. И Марио любил ее еще больше за этот серьезный взгляд, сжатые губы и сосредоточенное личико.

— Ты не отступишь, даже если я стану нищим?

— Нет.

— Ты не отступишь, если я упаду, а тебе придется быть рядом, когда я буду подниматься?

— Нет.

— Будешь ли ты со мной, если все будут против меня? Люди, обстоятельства, потусторонние силы, неважно… Будешь ли ты со мной?

— Да!

— Тогда будем идти дальше вместе! — и Марио протянул раскрытую ладонь.

Феникс очень значительно вложила свою руку в его руку и сжала как могла крепко-крепко.

— Святик, я ни за что не отпущу тебя, и не отдам никому-никому-никому! И если ты упадешь и не сможешь подняться, я подойду и обниму тебя и буду лежать вместе с тобой! И если мы будем нищими, я отдам тебе все что у меня есть, и даже больше! Если ты будешь один против всех, я сама плюну всем в лицо! Я буду с тобой до конца, не важно, увенчается ли он Победой или чем-нибудь другим.

Марио улыбнулся и прижал ее к себе.

— Какая бойкая Жар-птица ты у меня!

Марио провел пальцем по ее подбородку и крепко-крепко поцеловал.

Ангелы порхали над ними. Артемий стряхнул хрустальную слезу, которая упала на бетон и обратилась в маленький цветок.

Пархомий сдувал с ладони небесно-голубую пыль, которая, искрясь и вспыхивая белыми всполохами, падала на двух людей, искрившхся Радостью и Любовью.

Антоний скрестил руки на груди и смотрел на все с ангельским умилением.

— Это Великое Чудо, что они встретились!

— Ладно, Братья, давайте не будем мешать людям — Хранитель Свята одновременно и гордился за своего подопечного, и стеснялся, так как люди увлеклись обществом друг друга. И ангел испытывал неловкое чувство, как будто они подглядывают за людьми.

— Да, Братья, давайте вернемся к своим удовольствиям — понял замысел Среднего ангела Антоний.

Ангелы расположились на самом краю монолитного перекрытия, под которым было сто метров расстояния до земли. Они сидели на холщовых подстилках, пили Святую воду из кубков и вели неторопливую беседу о Вечности. Потом ангел Антоний начал прыгать вниз и раскрывать крылья вблизи земли. Артемий, подражая ему, пикировал вниз и у самой земли расправлял крылья. А Пархомий подбадривал их бурными возгласами, все-таки иногда поглядывая на людей, не подкрадываются ли к ним хищные твари.

Марио чувствовал, как ему становилось все теплее. Блаженство разливалось по телу. Марио почувствовал — теперь он не один. Теперь их двое.

Пархомий прочитал его мысли и ему стало немного грустно, что Свят так часто забывает своего Хранителя. А точнее, вообще не помнит.

— Уголек, а я тебе часто снюсь? — спросила Феникс, положив голову ему на грудь.

— Почти каждую ночь. Эти сны такие яркие… Невыносимо… Особенно, когда просыпаюсь, а тебя нет рядом. Хочется сразу спать.

— Теперь же мы будем просыпаться всегда вместе?

— Не расставаясь даже во сне — Марио поцеловал ее в лобик.

— Это наши души чувствуют друг друга. Ты мне тоже снишься. Не каждую ночь, но…

— Как это не каждую ночь?

— Хаха! Купился! Так и знала, что зацеплю! — она показала язык.

Уже почти рассвело и Феникс вернулась к своему привычному озорно-энергичному задору.

— Эй, Уголек, хочешь я буду твоей гейшей?

— Ахах, как это?

— Я буду танцевать, петь для тебя! — и Феникс встала с коврика.

— Ахха, и как это будет выглядеть?

— Это будет выглядеть как-нибудь так! — и Надя подняла маленький кусок арматуры и, скорчив рожу, вставила его себе в поднятую копну волос на голове.

Марио смеялся. И совсем легко было им обоим в этот момент.

И они любили друг друга, забыв ход времени.

Уже совсем рассвело и они опомнились, только когда увидели желтые униформы и каски, сновавшие там, далеко внизу.

С безудержным весельем они собрались и побежали со стройки. Им уже было все равно, что их заметят и они могут попасть за правонарушение.

У него была она, у нее был он, они были счастливы.

Марио вышел на крышу. Явственно ощущалось чувство легкой нереальности происходящего.

Его переполняло чувство безграничной любви к Миру. Он ощущал, что все вокруг настолько прекрасно, что ему хотелось нажать на паузу, чтоб этот момент длился вечно. Как будто сейчас он чувствовал тонкие энергии, наполнявшие Мир, ощущал, как тонко все устроено в Мире по Божьему помыслу. Как тонко, что они встретились с Надей и как он прошел через все победы и поражения и ценил за это прежде всего ее, а не себя.

Марио сделал несколько шагов. Вот и самый край крыши. Он чувствовал, как безгранично обожает все, созданное Богом и по Божьей воле. Он понимал, насколько слаженно устроен Мир и что просто логичнее и продуманнее быть не может. И он любил весь Мир, ибо этот Мир был проявление любви Бога.

Марио делает маленький подшаг. Вот он балансирует на самом краю. Он смотрит вниз и все как будто ненастоящее. Дух захватывает от высоты. Свежие потоки ветра окатывают его. Но дрожи нет, ему приятно чувствовать потоки гонимого воздуха.

И он шагнул вперед.

Могучие крылья взлетели у него из-за спины и расправились. Мощным толчком вниз он взял под контроль потоки ветра и завис на месте. Над улицей. Взмах еще и еще.

Смеясь, Марио взмахнул еще несколько раз. Вот он уже высоко над крышей. Как он давно хотел летать. Он выставил вперед руки, наслаждаясь ветром.

И он летел над городом, который только приходил в движение. И Марио видел этих людей, пожелтевшую листву у них под ногами и мелких букашек. И Марио любил их еще больше.

Марио заливисто смеялся и наслаждался тем, что мог управлять ветром.