Путь - Антоний Амурский

Марио совсем не был худощав, но дыхание у него сперло.

— Бабушка, раздавишь моего Уголька! — смеялась Феникс.

— Еще чего! Его пятеро не смогли раздавить! А я тут одна…

— Их четверо было всего… — улыбался Марио.

Наконец, бабушка отпустила его. И тут Марио пришлось почувствовать крепкое рукопожатие деда Феникс.

— В наше время все были такие как ты, парень. Сейчас же таких, как ты, мало…

— Поняла, Наденька? Береги его!

— Я знаю, бабушка! Уголек у меня самый лучший!

— Почему ты его все время называешь «угольком»?

— Потому что он способен сам сгореть, но людям оставить тепло! — весело заявила Феникс.

Дедушка все тряс руку Марио, и этот хват совсем немного не дотягивал до пожатия Судьи Дредда.

— Спасибо тебе, парень! Как тебя зовут?

— Святослав.

— Ох, а имя-то какое! — воскликнула бабушка. — Ну точно, наш герой! Что ж, Наденька, что же ты сделала с собой?

— Напилась, бабушка… — Феникс стыдливо опустила глаза.

— Ох, ну что же ты, внученька! — бабушка погладила Феникс по голове, — разве ж ты не знаешь, что нельзя тебе!

— Да знаю…

— А то станешь как родители… Они тоже вот так вот разгульничали! И что случилось?

Феникс опустила глаза ещё ниже.

— Нина, ну что ж ты девоньку нашу грузишь! — выступил вперед дед, — она сама все прекрасно понимает! И больше так не будет, верно, Надя?

Феникс помотала головой из стороны в сторону.

— Не буду-не буду. Честно-честно.

— Тем более с таким защитником! — дедушка с уважением похлопал Марио по плечу.

Бабушка перевела взгляд на Марио.

— Так и что же, внучек? Вот тогда бы не ушел, глядишь, и познакомили бы тебя с нашей внучкой! Такого героя!

— Видимо, так нужно было — развел плечами Марио.

А перед ним промелькнул весь этот нелегкий путь к сердцу Феникс.

«Все получилось бы по-другому» — и Марио представил себе самовар, дымящиеся кружки и то, как бабушка расхваливает Свята перед Надей. А Феникс смотрит и по её взгляду читается «Ну и что?».

Бабушка хитро смотрела на Марио.

— Ты, надеюсь, не думаешь, что у тебя получится смыться в этот раз?

Феникс засмеялась.

— От моей бабули никто еще так просто не уходил!

Тут бабушка опомнилась, глядя на свои авоськи. Она присела на сидение, на котором ночевал Марио.

— Нам вообще, как позвонили, «Ваша внучка в больнице». Ну, я не растерялась, номер палаты и адрес узнала, деда из гаража вызвонила, мы собрались и приехали. И идем, а дед говорит «Давай-ка с другого хода зайдем. А-то тут нас не пустят». Ну, мы пробрались по лестнице, спустились як шпийоны — Бабушка подняла повыше авоськи, — а то б и не пустили бы с продуктами-то!

Бабушка огляделась и заприметила столик для своих целей.

— А то ж внученьку тут никто и не покормит-то!

— Бабушка, да я не хочу есть! У меня вон — лекарства!

— Ничего-ничего! Бабушкины пироги тоже лекарство!

И тут в палату зашла медсестра.

— Ну и что здесь происходит? О, очнулась девочка! — медсестра просияла. — Так, бабушки-дедушки! Что это? Это что, внутривенно собираетесь вводить? — она помахала бумагами на пироги. — У нас вообще-то режим! С трех до шести посещение!

— Не волнуйтесь, мы сейчас уходим — заверил ее дедушка.

— Продукты заберите! Все равно пропадут! Мне доктору нужно сообщить, очнулась Жемчужина! — повеселела медсестра. — Извините, но вам придется выйти. Больной нужен отдых.

— Эх, ну что ж… В храм тогда отнесу, за спасение… — бабушка начала складывать все обратно, — а ты, внучек, не думай ускользнуть!

Марио понял, что просто так уйти не удастся.

— А вы так же готовите, как Надя?

Феникс звонко засмеялась. Медсестра улыбнулась.

— Да у моей бабушки самые крутые пироги в городе! — воскликнула она.

— Ну ладно, пойдем, внучек! Расскажешь, как нашу внучку уберег — и бабушка взяла Марио под руку.

Марио погладил Феникс по руке на прощание и они пошли за дедушкой к выходу.

* * *

До конца сентября Марио сдал свой последний экзамен с пятого раза по счету. В пятницу, как и обычно, он пришел к декану, показал зачетку и сказал:

— Как и обещал, Любовь Петровна!

Декан осталась довольна.

— Не зря я на вас ставку сделала, Святослав! Ух, не зря! — с озорным прищуром смотрела она в глаза Марио, — больше не заваливайте! Какие проблемы — сразу ко мне!

Марио кивнул головой «Хорошо». Тут взгляд случайно упал на длинную катану[60], лежавшую на диванчике. Она как будто впопыхах была брошена туда.

Марио с душой поблагодарил декана и вышел из кабинета, поклявшись себе, что будет заходить в этот кабинет только с хорошими новостями.

— Вовка, привет! Как ты?

— Оу, Свят, какие люди! Я слышал, ты бой выиграл?

— Аххах, Вован, это шутят, наверное! Мне руку судья не поднимал после боя.

— Ну так ты дрался, да? Выступал?

— Был у меня противник, да. Но я проиграл, Вован.

— Ну ничего. Кто не падает, тот не встает!

— Вован, я получил намного больше!

— Чтоо? Ты?! Ее добился? Ты смог? Она с тобой?

— Да, Вован, она просто золото…

— Ахаа!!! Друг, я очень рад за тебя! А сессия?

— Сессию сдал, вот два дня назад закрыл.

— Ну хорош! Что звонишь тогда, хвастаешься?

— Да не, Вован, извини. Но я тут задумал кое-что…

— Опять?! Ну-ка давай-ка я заеду…

* * *

— Куда мы идем?

— Сейчас сама все увидишь.

— Ну, Уголек, так же нечестно! Скажи сейчас!

— Давай, залазь! — и Марио отодвинул сетку в заборе так, чтобы Феникс могла пролезть.

— А там точно нет собак?

— Да там только сторож. Он уже спит!

— Вы его напоили?! Зачем?

— Мы его напоили чаем, с пирожками! Дали хорошую книгу почитать и привезли ди-ви-ди проигрыватель. Он нам пообещал крепко спать! Давай, залазь!

Феникс вступила в дырку в заборе. Марио тут же пролез следом, прикрыв сетку. Он взял Феникс за руку и повел по тропинке, петлявшей между высоких кустов.

Территория стройки была погружена во тьму. Лишь со стороны разгрузочной площадки виднелся яркий свет фонарей. Но Марио вел Феникс с другой стороны. На небе чуть теплились предрассветные сумерки.

Марио прошел по известному ему маршруту до бетонной плиты, над которой зиял широкий проем входа в здание. Он повернулся к Феникс, чтобы поднять ее на монолит.

— Уголек, ахах, ты решил встречать рассвет на стройке?

— Увидишь! — Марио взял ее за талию, поднял и усадил на плиту.

— Ахах! Другие своих девчонок по ресторанам и клубам водят! Ты бы еще на кран залез!

— Тише-тише, Огонь-птица.

Марио подтянулся и сам взобрался на плиту. Он извлек небольшой фонарик из внутреннего кармана.

— Пойдем! Только след в след?

— Почему след в след?

— Так надо! — Марио взял ее за руку и завел в пространство могучего новостроя.

— Тут где-то гасторбайтеры спят, да? — хихикала Феникс.

— Нет, тут все нормально.

Марио шел, светя по углам.

— Ты же Уголек, почему ты не светишь?

— А ты почему не светишь? Ты же Жар-птица?

— Я маленькая еще, не выросла. Вырасту — буду освящать людям путь.

Марио шел по серому бетону, заглядывая и освещая проемы. Что-то они с Вованом замудрили…

— Что мы ищем, Уголек?

Феникс рядом с Марио было совсем не страшно. А вот Марио напрягся. «Неужели лестницу закрыли?». По его воспоминаниям, они должны были уже давно увидеть ее.

— Уголек, надо было фотоаппарат взять, что ж ты не предупредил!

Марио было не до фотоаппарата. Наконец, в очередном проеме фонарик высветил параллели бетонных ступенек, уходивших наверх.

Марио облегченно выдохнул. Когда они были здесь днем, лестница была расположена, казалось, гораздо ближе ко входу.

— Пойдем, Зеленоглаз! — Марио повеселел. Он потянул Феникс на лестницу.

— Сколько же здесь некрасивых стен, посмотри, Аче! Они так и хотят быть разрисованными! — Феникс шла за Марио по ступенькам.

Марио аккуратно поднимался, подсвечивая дорогу себе и Феникс.

— А я взяла с собой краски!

Марио еще давно заприметил перекинутую через плечо холщовую сумку Феникс. Он подумал, что Феникс скоро устанет подниматься по множеству ступенек и будет жаловаться Марио. Но она ни слова не сказала про свою усталость, озорно радуясь всему, что видела вокруг.

— Смотри, Уголек, какой змеиный шланг!

На одном из этажей торчал гофрированный шланг для заливки бетона. Марио лишь переступил через него.

— Представляю, если он кинется за нами, как змея — смеялась Феникс. — Ты сможешь его задушить?

— Я его замотаю в узел и задушу самим собой! — улыбался Марио ей.

Общая атмосфера стройки была таинственной и интригующей. Тени по углам опасливо скакали от движения фонарика. Если вслушиваться, то в тишине раздавались типичные для стройки звуки: стук тросов о стены, свист ветра в коробах и трубах, шелест перекатывающейся мелкой щебенки. Но в антураже стройки эти звуки звучали зловеще.