Стеклянный суп - Джонатан Кэрролл

— А что будет, когда он вырастет?

Старик откинулся на спинку стула и сплел пальцы на затылке.

— Вы подарите ему отличную подружку или жену, работу по его вкусу и сверкающий красный «феррари». — Он улыбнулся собственной шутке и поглядел в небо на пролетающий над ними самолет. — Позже можно подарить ему пару детишек, если он их захочет, или большой дом с видом на океан… В общем, что-нибудь по его вкусу. Все в твоей власти. Дай ему, что он захочет. Ты ведь будешь там хозяином, это будет твой мир.

— В чем же тут подвох?

Патнем отвечал без колебаний:

— В том, что ты всегда будешь знать. Вы с Изабеллой всегда будете знать, где вы находитесь, как это место называется и как вы в него попали. Каким бы прекрасным ни стал ваш мир, вы всегда будете знать, что на самом деле его не существует.

— Ха! — не сдержав раздражения, крякнул из «бебий баскета» Броксимон.

По улице проехала машина с опущенными стеклами. Из ее окон грохотала старая песня «Эй-си/Ди-си».

Сидя на скамейке в двадцати футах от них, Лени услышала песню и слегка улыбнулась. Ей вспомнились прежние деньки и то, как она совсем недавно перешла «Шоссе в ад» в своем собственном мире.

Изабелла тоже слышала музыку, но отреагировала на нее совершенно иначе. В миг, когда машина проезжала мимо, она как раз смотрела на Броксимона в рюкзаке. И спросила себя: когда же я в последний раз слышала «Эй-си/Ди-си»? Когда мы с Саймоном ели пиццу и я рассказывала ему о своем прошлом, потому что он приставал с расспросами. Она рассказала ему немного о своем детстве. О Брогсме, своем воображаемом друге. О том, как он повсюду ходил вместе с ней, потому что Изабелла многого боялась. Ее Брогсма был наполовину взрослым, наполовину ребенком одного с ней возраста. Вот потому-то он всегда знал, что делать, ведь в нем соединились лучшие черты взрослого и ребенка. Он давал ей самые лучшие советы. С ним было веселее, чем с другими. И никто, кроме самой Изабеллы, не мог его видеть, поэтому он всегда был на ее стороне, когда она в нем нуждалась. Он приходил, когда она нуждалась в утешении, и ободрял ее, когда ей было страшно.

Брогсма.

Броксимон.

— О господи боже мой! Он имя перепутал! Он подумал, что его звали Броксимон. Как это ужасно мило.

Патнем посмотрел на нее после этого неожиданного всплеска эмоций и подумал: о чем это она? Но она продолжала смотреть на Броксимона, ничего больше не говоря, и он вернулся к разговору с Этрихом.

Изабелла всегда знала, что небезразлична Саймону Хейдену, но никогда раньше не понимала, до какой степени. Теперь она осознала, что Саймон забрал воспоминания о ее детских рассказах с собой в Смерть, и одним из обитателей его мира снов стал ее Брогсма.

И потому, что Саймон был привередой в одежде, он передал это качество и ее Брогсме. Это сейчас на нем почему-то был костюм скейтбордиста, а когда она встречала его раньше, он неизменно бывал одет с безукоризненностью английского лорда или итальянского миллионера. Но это все из-за Саймона, ведь он тоже так одевался.

С самого начала щеголеватый Броксимон всегда приходил ей на помощь. Именно он первым заговорил с ней в мире Саймона Хейдена. Позже, когда она повстречала его в реальном мире на похоронах Лени, он тоже пытался ей помочь, но не вышло.

Она оглянулась на скамью, где рядом с фальшивым Броксимоном сидела Лени. Какая ирония: она, Изабелла, создала его по воспоминаниям о «настоящем» Броксимоне, думая, что он выручит ее из этой передряги. Но теперь она поняла, что оба Броксимона были лишь бледными копиями того существа, которое она выдумала, когда была девочкой.

Тогда она создала Брогсму для того, чтобы он утешал и защищал ее. Потом Саймон создал Броксимона, а теперь Винсенту предлагают построить мир, где все они будут жить долго и счастливо… Там, там, там. Все только и делают, что лихорадочно лепят миры где-то там, чтобы спасти себя. Но дверь-то открывается внутрь, это она знала точно.

Изабелле вспомнилась прочитанная недавно строка: «Найди себя там, где ты уже есть». Ей было тридцать два. В ее жизни бывало так много разных периодов. И так много разных Изабелл Нойкор населяло ее дни на земле. Почему бы теперь ей не обратиться за помощью к каким-нибудь из них? К тем, которые уже жили и побеждали в этом мире. Почему не попросить помощи у них? Почему не попросить помощи у самой себя?

Например, у шестнадцатилетней Изабеллы, которая одна, ночью, шла пешком через весь Бомбей до своего отеля, потому что потеряла бумажник со всеми деньгами и не могла взять такси. Той храброй импульсивной девушке ночная прогулка представлялась забавным приключением. Ей и в голову не пришло, что это может быть опасно.

Так помоги же мне теперь, мое шестнадцатилетнее «я». Займи мое место за рулем. Помоги мне одолеть этот темный и неведомый участок пути, ибо мне очень страшно, я растеряна и все валится у меня из рук. Фары не работают, карта потерялась, но это нисколько не пугало тебя там, в Бомбее, когда ты была вдвое моложе, чем я теперь.

Или помоги мне ты, двадцативосьмилетняя Изабелла, нашедшая в себе силы признать, что превращаешься в алкоголичку, и смелость признаться в этом нужным людям, которые помогли тебе сохранить свое «я». Помоги же мне теперь, мое двадцативосьмилетнее «я».

Думая так, она снова начала смотреть на башню ПВО. Ее мозг работал с бешеной скоростью, подпитываемый размышлениями о своих прошлых «я». Какое из них лучше всего призвать на помощь теперь? Что сделать, чтобы ее найти? Сработает ли эта идея?

Сила и смелость — вот что ей нужно было сейчас. А еще ей нужна была такая версия себя, которая разбиралась бы в сложившейся ситуации, игроках и ставках. Она шестнадцатилетняя не знала Винсента Этриха и вообще не очень разбиралась в жизни, если на то пошло. Да и как можно в ней разбираться, когда тебе шестнадцать и все только-только начинается?

В двадцать восемь она еще не входила в Смерть, чтобы спасти любовь всей своей жизни. В двадцать восемь у нее была куча мужиков, секс был разновидностью спорта, а Любовь (что это вообще такое?) обитала где-то на другой планете, не на той, где жила Изабелла. Значит, ей нужна была Изабелла одного с ней возраста, с ее историей и ее опытом. Такая Изабелла, которая знает все, что знает она, но не испытывает перед этим страха.

Пока она обдумывала все это, ее взгляд скользнул по длинному пятнистому боку бетонного «флактурма» вниз, к высоким деревьям, колышущимся на ветру, а потом дальше, к огороженной детской площадке. Подул теплый ветерок. Она почувствовала, как он перебирает ее волосы и ласкает кожу. Наверное, собирается дождь. Звуки шелестящей листвы и выкрики птиц стали ближе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});