История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов - Сьюзен Бауэр

Этот документ явно сочинил некий талантливый клирик, и чернила на нём едва успели высохнуть. Пипин, который не был глупцом, без сомнения, понимал это. Однако папы дали ему власть, которой он жаждал, и в ответ он хотел наградить папу властью над Римом и окружающими областями. Эта подделка, известная как «дар Константина», придала сговору сомнительную видимость законности. Однако пока никто не принимался дотошно изучать этот «документ», фальшивка вполне сносно служила интересам всех задействованных лиц.

Через пять лет после того, как Аль-Андалус стал полностью независим от Багдада, король франков Пипин скончался. Он оставил корону на равных правах своим сыновьям Карлу, которому исполнился двадцать один год, и восемнадцатилетнему Карломану.[109] Оба наследника были помазаны вместе с ним в 754 году и имели право выдвигать претензии на власть с божьего одобрения. Они разделили управление империей, но не по привычной австразийско-нейстрийской традиции. Вместо этого Карл правил северными землями и побережьем, а Карломан взял под контроль южные территории.

Через два года после восхождения на трон Карл женился на дочери Дезидерия, короля лангобардов, которого посадил на трон Пипин. Эйнхард писал: «Никто не знает, почему, но он отпустил свою жену через год». Вместо неё король взял в жёны Хильдегарду, девушку из германского племени алеманнов, которой исполнилось всего тринадцать лет. Это дало ему полезную связь с восточными областями империи, где жили беспокойные алеманны, но, естественно, привело в негодование короля лангобардов, который предложил Карломану объединиться для низвержения Карла. Однако в 771 году, когда план уже был составлен, Карломан скончался.8[110]

Королевство Карла Великого

Теперь Карл правил как единоличный монарх всех земель франков. Почти сразу он начал расширять территорию империи завоеваниями. В 772 году он отправился сражаться с саксами на другом берегу Рейна. Он пока не заглядывался на юг, где Дезидерий всё ещё планировал нападение. Сначала Карл хотел расширить империю на север – земли к северу от Рейна были богаты, а саксонские племена не были сплочены. Они состояли из трёх главных ветвей – центральные саксы на реке Везер, остфальские саксы на Эльбе и вестфальские ближе к побережью; но они редко сражались сообща.9

Карл начал наступление на саксонские земли в 772 году и с боем прошёл, сминая неорганизованное саксонское противостояние, до Тевтобургского леса, где приказал своим людям уничтожить главнейшую святыню саксов – Ирминсуль. Это была высокая колонна из ствола дерева, символизировавшая Великое Древо, поддерживающее небесный свод. Карл хотел показать саксам, что, как король, назначенный Господом, он обрел господство и над ними, и над их богами. Однако уничтожение святыни Ирминсуля ещё долго сказывалось в его жизни. Саксы были недостаточно объединены политически, чтобы оказать сильное сопротивление, но они обладали единой системой религиозных верований, и уничтожение Ирминсуля осталось в их памяти на многие десятилетия.10

Временно оставив саксов, Карл вернулся домой и начал приготовление к походу в Италию. На следующий год он отправился туда с целью наказать Дезидерия за его заговоры и интриги и захватить полную власть над полуостровом.[111] Дезидерий с армией лангобардов встретил его на севере Италии, но был вынужден отступить в свою столицу Павию, где и был осаждён. Осада продолжалась почти год. По словам биографа, Карл «не прекращал усилий, пока не истощил Дезидерия и не заставил сдаться».11

Дезидерий с семьей попал в плен, Карл не казнил его – всех пленников постригли в монашество и разослали по монастырям на франкской территории. Только сын и наследник Дезидерия бежал в Константинополь, где нашёл пристанище при императорском дворе. В возрасте 27 лет Карл стал королём всех франков и лангобардов Италии. В 774 году он получил железную корону лангобардов (названную так из-за того, что лангобарды верили, будто железный венец, встроенный в неё, сделан из одного из гвоздей с креста Христа), и королевство лангобардов прекратило своё существование. Это была первая из великих побед, расширяющих империю, которые принесли Карлу прозвище Великий или «Шарлемань».[112]

Воодушевленный своими победами на северо-востоке и юго-востоке, Карл обратил своё внимание на юго-запад.

Захват Абд ар-Рахманом эмирата Кордовы устроил не всех мусульман в Аль-Андалусе. В 778 году группа диссидентов в северо-восточной части Аль-Андалуса, возглавляемая управляющим этой областью Сулейманом аль-Араби, пригласила Карла помочь им избавиться от власти Умайядов. Заговорщики пообещали, что город Сарагоса, располагавшийся глубоко в пределах эмирата, откроет ему свои ворота и предоставит базу

Это приглашение выглядело заманчиво, но кампания окончилась плачевно. Карл прошел в Сарагосу со своими людьми, предполагая дальнейшее завоевание Аль-Андалуса. Однако, когда он прибыл к стенам города, губернатор Сарагосы, который до того момента состоял в союзе с Сулейманом и его сторонниками, передумал и отказался впустить Карла. Франки разбили лагерь и оставались у городских стен в течение нескольких недель, но ворота не открывались. Без защиты городских стен Карл был вынужден отступить обратно через Пиренеи. Он был разъярён и по пути ограбил крепость Памплону.

Как и уничтожение Ирминсуля, это было просчётом с его стороны. Памплона не находилась под непосредственным контролем эмира Кордовы, ею владели васконы – племя, жившее в Испании задолго до прихода римлян и пережившее вторжение римлян, нападение вестготов и прибытие арабов.[113] Васконы были упорными, независимыми и находчивыми, и они отомстили Карлу, когда возвращался через горы в своё королевство. В Ронсевальском ущелье они атаковали хвост франкской колонны, уничтожили телеги с поклажей и перебили арьергард «всех до единого». Они были легко вооружены и опытны в ведении боя в горах, и после битвы растворились в складках местности. Франки, обременённые доспехами и оружием, не могли их преследовать.12

Засада произвела сокрушительное впечатление на Карла Великого, так как многие его командиры и личные друзья во время нападения васконов находились в хвосте колонны. Среди них был человек, которого Эйнхард зовёт «Роланд, властелин бретонских болот» – он управлял франкскими территориями на западном побережье в устье Луары. В результате потрясение, оставшееся в памяти людей, оказалось непропорционально значению этого инцидента, в действительности не повлекшего за собой катастрофических последствий. Об этой незначительной стычке стали рассказывать очень эмоциональные истории, и со временем в сознании потомков она превратилась в судьбоносное сражение. Роланд стал героем первого французского эпоса – «Песни о Роланде», написанной в XII веке и превратившей кровавое столкновение в тайный сговор между арабами из Сарагосы и предателем из войска Карла. В эпосе четыреста тысяч арабов напали на арьергард франкской армии, а Роланд отказывался дуть в рог, пока не исчерпал своих сил до последнего. Когда он наконец подал сигнал, Карл примчался из авангарда, но сила звука рога сокрушила череп Роланда.

После этого Карл с божьей помощью отомстил арабам: «Для Карла Великого чудо сотворил Бог, остановив движение солнца. Язычники бежали, и франки гнались за ними по долине Теней, нанося смертельные удары».13

В действительности же битва в Ронсевальском ущелье всего лишь положила конец претензиям Карла Великого на завоевание Аль-Андалуса, и он больше не переходил Пиренеи.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 49

Глава пятидесятая

Мятеж Ань Лу-шаня

Между 751 и 779 годами блистательный император влюбляется в свою невестку – и теряет ее вместе с престолом

Когда Гао Сянь-чжи вернулся домой после битвы при Таласе, он обнаружил, что его императору грозит опасность.

Тан Сюань-цзун находился у власти в течение сорока лет, руководя государством Тан в наиболее блестящий период его существования. Империя пербывала на высшем уровне своей мощи и на максимуме расширения. Искусства процветали. Танский фарфор, тонкий и прозрачный, как стекло, ценили все страны, покупавшие товары на торговом пути, протянувшемся от Китая к западу – Великом Шёлковом пути. Художник У Дао-цзы создавал настолько захватывающие портреты и фрески, что ходили слухи, будто он нарисовал на одной из своих картин дверь, открыл и вошёл в неё. Поэты Тан складывали стихи, пережившие века. Ли Бо, известный по всей империи, писал в новом стиле, размеренном и ровном:

Разрежь воду мечом – и она продолжит течь.Залей печаль вином, и она усилится.Желанья наши не исполняются с течением жизни.1

Ван Вэй, поэт и художник, создавал короткие катрены[114], описывая простые истины и состояния природы так, что заставлял читателя искать скрытое за ними более глубокое значение. Вот, например: