Генетический шторм - Вадим Денисов

Напарница ушла, а я остался на улице – слушать тишину да поглядывать по сторонам.

Как-то быстро все произошло, не успел я злость выплеснуть.

Когда мы с Линной, выйдя из-за угла, начали сквозь кусты оценивать силы противника, то увидели замечательную в своей тупой простоте сцену: кучка дебилов расположилась на набережной и вяло подергивалась под клубную музычку, несущуюся из открытых дверей припаркованного рядом белоснежного «лупатого» «мерса» – как же их тут любят! Один из индейцев периодически постреливал из «Ремингтона» в сторону «Тунгуса». То, что дистанция для гладкоствольного ружья была запредельной, стрелка ничуть не смущало, он просто игрался, маленький.

Двое из компании, оба чуть постарше, спиной к морю сидели на парапете и молча жрали толстую и невкусную магазинную пиццу, лежащую на бетоне между ними. Особенно выделялся колоритный альбиносистый вожак в светлом сине-сером, якобы спортивном, костюме, бейсболке козырьком назад и черных кроссовках. Солнцезащитные очки с радужным отливом были вздернуты на лоб. Штанишки задрались, обнажив голые серые ноги с нездоровыми узловатыми коленками – сразу видно, тренажерный зал у барбоса не в чести.

Оба тупо смотрели на брусчатку, зажав в руках жестянки с пивом, причем пили они привычно воровато, словно ожидая, что проходящий мимо случайный полицейский в очередной раз может застукать нарушителей.

Девица пританцовывала в четырех шагах справа, зачем-то ухватив тяжелую «мурку». Наверно, представляла себя милитари-моделью.

– Прелестно! – прошептала Линна. – Новые заводные апельсины.

Тут танцующая дама крепко нас удивила – резко вскинув ружье, она неловко вложилась и пару раз пальнула в сторону моря, чуть не снеся башку коллеге-стрелку, который, отскочив в сторону, начал нудно материться. Парочка на парапете радостно заржала.

Отморозь полная.

Капитан боевого баркаса, удерживая судно метрах в двухстах от берега, высунулся из ходовой рубки и приветливо помахал руками, что-то крикнул, всячески показывая, что хочет подойти и с радостью познакомиться с доминаторами. Такое дело гопников заинтересовало, сидящие встали, стрельба прекратилась, музыка загремела погромче. Четверка тоже начала жестикулировать и орать, повелительно, нетерпеливо – скоро, кенты, покатаемся на лошке педальном!

Я знал, что делает в эти секунды Данила: прячется за бортом с пулеметом, готовясь в любой момент открыть огонь. Присев с рацией в руках, Лидия Аркадьевна занялась синхронизацией действий родов войск.

– Готовимся, Игорь, сейчас, – сообщила москвичка, выпрямляясь, и подняла «АПС» с пристегнутой кобурой.

Первая же очередь из «ДП» снесла группу, не зря экипаж тренировался, нам даже и пострелять толком не пришлось. Боя не получилось, сброса паров тоже.

И вообще – все как-то непутево…

Наконец семья спустилась вниз. Мама с сыном вели главу семейства – видок у папы тот еще, того и гляди свалится. Отцу было стыдно, и он пытался бодриться. Что ж, надо помогать мужику.

– Дяденьки, а мы сейчас чертиков видели! – возбужденно сообщил ребенок, тут же одернутый матерью.

Мы заинтересовались.

– Мама! Ну, правда же! Вон на той крыше! Черненькие, злые.

– А раньше? – сразу зацепилась москвичка.

– Вчера тоже… – начала было мамаша и умолкла.

Понятно, уже не удивляюсь.

– Если бы у меня было ружье, я бы попал, – похвастался восьмилетка, подходя ближе.

Линна с умилением погладила шкета по голове.

– Как жаль, что детская вера в себя, которой всегда завидуешь и любуешься, рациональна лишь до начала пубертатного периода, правда же, Игорь? – патетично восхитилась напарница. – Пока гормональные вихри еще не затмевают высокопроизводительный ребячий мозг. Это возвращается, но много позже, чаще слишком поздно.

– Ростик, иди ко мне! – затревожилась мамаша после слов странной тети.

А я почему-то спросил:

– А собак видели? Я имею в виду стаи.

– Два раза видели, – кивнула женщина, – странные какие-то, часа три молча сидели кучей на углу, потом неожиданно ушли. И часов пять назад приходили.

Валить отсюда надо, вот что, задержались сверх всякой меры, засветились по полной.

– Григорий, ты стрелять умеешь? – с ходу озадачил я мужчину. Пусть соберется.

Глава семьи действительно поддернул мышцы, встал ровнее.

– Своего нет, а вот с друзьями на охоту частенько ездил, – с трудом произнес он.

– О! Линна, – вовремя вспомнил я, – там в аптечке люгольный спрей лежит, гадость страшная, я им себе пшыкал. Но помогает, зараза! Залей товарищу порцайку… Так, Гриша, слушай внимательно. Сейчас отвезем вас на баркас. Экипаж на судне боевой, слаженный, шкипер человек опытный, зрелый, так что он тебя быстро поставит на ноги. Чаек, кофеек, чего покрепче… Соберись. Возможно, придется и повоевать, мне сейчас каждый человек со стволом важен. «Мурка» знакома? Ништяк. Задача такая: идем двумя группами к «Заполярью», по морю и по суше. Там я нахожу и забираю детей, и уходим. Заход в порт отменяется, уже не успеваем. Если что-то пойдет не так и сухопутный маршрут отхода накроется, то мы с Лидией Аркадьевной летим к берегу, и все вместе валим на баркасе в Адлер, на базу. Тут может потребоваться огневая поддержка с берега или десантирование. Если сладится гладко, возвращаемся по прежней схеме: вы морем, мы берегом. Понял? Отлично, грузимся.

Буквально на глазах крепко больной мужик начал превращаться пусть в подраненного, но в воина, которому вместо лежки в глубоком депресняке и полной безнадеге поручили реальное мужское дело, смысл которого он, может быть, и не понял до конца.

– Все, ребята, жмем, жмем! Время! Место паленое, надо уходить.

– Тихо, Светлана, давай без комментариев, – уже куда более бодрым голосом предупредил Рубинкович шагнувшую было к нему жену, натужно кашлянув после горького спрея. – Ростика сажай в машину, и грузимся.

Дайте мужчине настоящее дело и не морочьте ему голову своими соплями.

Погрузились быстро.

Чтобы объехать пробку наверху и вновь выскочить на Курортный проспект, Линне пришлось постараться, Черноморская улица была перегорожена еще в двух местах. До этого мы избегали жилых зон, двигаясь по чистой и пустой трассе, вдоль которой тоже есть жилье. По пути увидишь такие шедевры архитектуры – иному средневековому феодалу и не снились. Но до тех зданий было далеко, и потому следов разгрома, даже если они и были, мы не замечали. Здесь же тут и там стояли взломанные машины, на тротуаре валялось выброшенное из окон барахло, уже не раз вымокшее под дождями и покоробившееся на солнце. Сплошной бардак и разруха. Однако стекла и двери до сих пор целы, дома стоят, как новенькие, асфальт ровный, свежий. Страшновато на это смотреть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});