Генетический шторм - Вадим Денисов

Вскоре Линна что-то заметила:

– Кто-то на поле есть, Гарик.

– Останавливаемся, – скомандовал я без особой тревоги в голосе, памятуя о собственном носе, не раз подвергавшемуся риску при резком торможении.

И уже сноровисто полез наверх – сегодня у нас День гимнаста. Встав с биноклем, я посмотрел на футбольное поле и тут же крикнул напарнице:

– Линна, давай сюда! И свой лорнет захвати.

Плюс один сюрреалистический мазок на общей картине.

На пустом футбольном поле играл человек. И никого больше.

Одинокий футболист был одет в новенькую, с иголочки бело-оранжевую форму сочинской «Жемчужины». Странный мужик брал в руки белый мяч, неспешно отходил на одиннадцатиметровую отметку, долго ставил снаряд, вдумчиво разбегался и пробивал пенальти по пустым воротам. Хорошо пробивал, между прочим, в девяточку. После чего футболист как бы кого-то высматривал, затем что-то кричал в сторону пустых трибун и… опять шел к воротам. Там он становился в центр вратарской линии, приседал, вытягивая руки, дергался, ловя момент удара… и прыгал в пространство, ловя или пропуская несуществующий мяч, который только что сам же и забил.

В зависимости от виртуального результата мужик или падал в горестных перекатах, или бросался бегать по кругу с поднятыми большими пальцами, победно задирая майку. И так продолжалось раз за разом – за нападающего, за вратаря.

И гортанный вскрик каждый раз.

Чудовищной силы сцена. Множатся их ряды.

– Могилы видите? – спросила Линна, глядя чуть дальше.

Сумасшедший футболист настолько приковал мое внимание, что я не заметил самого главного: у противоположных ворот на зеленом газоне теснился небольшой свежий частокол примитивных похоронных крестов. Кто захоронен, почему на футбольном поле, где грунтовая подложка наверняка не из лучших… Игроки команды?

Вертушкам есть где сесть. Но символика места отчетливо нехорошая, вряд ли такое понравится пилотам геликоптера.

– Что можем предпринять? – заполнила затянувшуюся паузу Лидия Аркадьевна.

– Самим такими не стать, – только и смог буркнуть я.

– По крышам, заметьте, он не скачет.

– Еще не вечер, – обнадежил я.

И соврал. За полдень перевалило, вечер-то уже близится, долго валандаемся.

К яхт-клубу мы не проехали, наткнувшись на очередную табличку, на это раз грозно предупреждающую:

«Территория закрыта, занята. Проезд воспрещен, будем стрелять».

Тут тоже стрелки завелись. Яхтсмены-терминаторы. Хоть бы способ связи указали, раз блок поставить душка не хватает. И черт с вами, сидите куркулями, дурачье.

Дендрарий и цирк прошли на удивление спокойно, хотя именно здесь я и ожидал увидеть людей. Ясно – чем глубже мы лезем в ливер умершего мегагорода, тем чаще будут встречаться спасшиеся. Пока никого не встретили. Правда, с двух высотных зданий, что стояли сразу за нижним пунктом подъемника, на нас точно смотрели, отвечаю, я успел засечь блик закрывающегося стекла. Ну и пусть сидят, в этом мире тебя никто не неволит.

Зато попалась действительно интересная надпись – стандартный рекламный штендер кто-то подрезал у конторы сотовой связи и поставил его прямо на проезжей части. На листе картона чуть больше формата А4, закрепленном скотчем, жирным синим маркером было написано:

«Выжившие евреи! Мы на 16-м Совхозе!»

Нет, ну ты посмотри, а!

Мимо проезжали, но ничего и никого не заметили, хотя и останавливались. Впрочем, моя рожа шансов на приют у евреев не оставляет, чего звать попусту. Вот и не позвали, так, что ли? На обратном пути загляну, почти соседи, как-никак. Они, смотрю, тоже еще не вкурили правила нового мира. Не поняли, что притока эмигрантов самых разных специальностей больше не будет – теперь выживет только генетический микс, который не свалится от одного ударом очередной разновидности генки. Только такие общины и надо делать, без национальностей вообще, совсем на другой основе, простой, как бубен – на желании гарантированно выжить.

Чаще стали попадаться брошенные машины, большинство из которых были открыты. Появился Запах, и стало ясно, что теперь он будет преследовать нас на всем оставшемся пути, впереди начинаются районы, где плотность населения не так сильно зависит от сезонности. Будет чему вонять.

«Диско» проехал дальше и встал конкретно, амба, пробка. Капитальная, плотная.

– Колонну выводили, – предположил я. – Да не вывели.

– Не думаю. Скорее всего, народ стихийно собрался, сопровождения не видно.

Впереди дорогу перегородили туши автобусов, один из которых высоко задрал стеклянную морду, с ходу наехав на препятствие. Легковушки упрямо пытались пройти, набиваясь в узости все плотней, а особо хитрые водители, подгоняемые орущим за спиной семейством, лезли по бокам, стараясь проскочить по пешеходке, и лишь осложняли ситуацию. Я представил, как ошалевшие люди матерились, сигналили, выскакивали из салонов с руганью и претензиями ко всем подряд, дрались и били стекла. Многие пытались сдать задним ходом или развернуться. Но к ним уже подъезжали следующие, без разума вкрячиваясь в эту жестяную кашу…

Вот крутой «геленд» решил воспользоваться врожденными данными и полез справа напролом – ему не дали, лобовое стекло немца было расколочено чем-то тяжелым, по борту тянулась огромная извилистая царапина, в злости прочерченная нетерпеливыми соседями по пробке. Тут горячо было, и двери мяли, и носы.

И лишь спустя время водители начали тормозить заранее, уходить в объезды. Что и нам нужно сделать. Длина затора неясна. Запах стоял конкретный, в салонах каких-то машин остались трупы.

– Разворачиваемся, Линна, пошли в объезд. – Я посмотрел на дрянную карту. – Возвращаемся и поворачиваем вот сюда, на Пушкина, там спустимся к морю, а дальше – нижней дорогой, так, что ли?

Вернувшись, мы поехали вниз, оставив по правому борту здание цирка.

– Как думаешь, Гарик, что со зверями стало?

Когда, наконец, Линна перестанет метаться и окончательно решит, на «вы» или на «ты» обращаться к напарнику! Впрочем, это такая мелочь…

– Боишься тигра на улице встретить?

– Боюсь, да! – с вызовом ответила Лидия Аркадьевна. – А ты не боишься? Наверняка кто-то из персонала всех зверей выпустил, дав им шанс.

– Даже не задумывался. Представить не могу. Тигры в городе, хрен такое прикинешь. Сафари-клуб можно создавать.

Слева показались удивительные здания, раскрашенные яркими цветами: ядовито-желтым, красным и синим – на гнутых стеклах. Сколько же такое жилье еще недавно стоило? Сам факт того, что я уже привычно размышлял об этом в прошедшем времени, меня порадовал. Значит, осознание пришло, а чудовищных рефлексий, приводящих в итоге к желанию, надев дорогие бутсы, одиноко постоять в воротах, у меня нет и в помине. Если не вспоминать торговку у дороги.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});