Солдаты империи: Беседы. Воспоминания. Документы - Феликс Чуев

С годами интерес к личности Жукова не ослабевал, я узнал о нем много и таких, и эдаких фактов, достоверных и не очень, но суровый солдатский облик русского полководца не только не искажался в моем представлении, а обретал новые оттенки. Не смогла же никакая хула, огульная и даже документированная, очернить во мне монументального образа Сталина,

как не поник Суворов, громивший крестьянского вождя Пугачева, как не померк Чкалов, после того как я достоверно узнал, что основную тяжесть перелета Москва – Северный полюс – США взял на себя второй пилот экипажа, выдающийся летчик Георгий Байдуков…

Сейчас из Жукова делают символ, идола, ибо не знают, что же придумать для России в новое, смутное для нее время. Сам Георгий Константинович говорил, что великому народу нужны великие имена и идеи, за которыми он бы следовал.

Обратились к церкви, да что-то не очень получается. Стоят со свечками бывшие партийные чины и крестятся – хочется посмеяться и сказать им кое-что. Такие будут молиться кому угодно. Придумали, что Жуков всю войну возил с собой в машине инонку Казанской Божьей Матери. Я сказал об этом личному шоферу Георгия Константиновича А. Н. Бучи-ну, и он искренне посмеялся… И вот Жукова провозглашают спасителем Отечества, долго возятся с памятником ему, наконец решают установить его на Манежной площади. Но делается это, сдается мне. не в честь несомненных заслуг полководца, а потому, что сейчас на этом можно сыграть- так надо, так выгодно.

Жуков заслужил памятник в центре столицы. Думаю, что, когда уйдут из жизни последние обиженные Сталиным, будет в Москве памятник и тому, кто стоял во главе Победы, – Верховному Главнокомандующему. Стоит же на берегу Невы Медный Всадник, и его почему-то не сваливают с гранитной глыбы, хотя при нем, при Петре Великом, погиб каждый пятый житель Российской империи. Так что будет в Москве памятник ее защитнику, не бросившему свой пост, когда немцы рассматривали советскую столицу в бинокли; будет памятник легендарному командарму 16-й Рокоссовскому, показавшему немцам, как надо воевать; будет памятник Главному маршалу авиации Голованову, в самые трудные дни сумевшему добыт ь для спасения московского неба 500 самолетов. Заслужена почесть и, конечно, заслужил ее Жуков, но. право, смешно, когда неомонархисты ныне всерьез провозглашают его внука наследником российского престола. Почему бы тогда не внука Сталина? Ну, во-первых, потому что Сталин

не русский, хотя был более русским, чем иные наши теперешние руководители, а во-вторых… Во-вторых, потому что он был Сталин. Еще при жизни Молотова я предложил отрывок из своей книги о нем главному редактору журнала «Москва» М. Н. Алексееву, он ответил мне: «Давай подождем, когда народ поумнеет».

Судя по событиям последних лет, ждать придется долго. Однако обидно, когда доверчивый народ обманывают, искажая историю в угоду сегодняшнему безвременью. Правнук А. С. Пушкина Григорий Григорьевич Пушкин как-то сказал мне: «У нас в России никогда не было принято говорить правду». А Юрий Васильевич Бондарев, прекрасный прозаик и глубокий философ, заметил: «То, что ты пишешь, так и было, но народу нужна такая правда, в которую он хотел бы поверить». И все-таки я буду говорить правду, ибо слышал ее от людей прямых и порой жестоких, а они, как я заметил, почему-то меньше врут, чем люди добренькие. И попытаюсь рассказать то, что знаю, как говорится, из первых рук,- уверен, что не все у нас столь ленивы и нелюбопытны, чтобы оставаться равнодушными к своей истории.

Среди ярчайших людей, подаренных мне жизнью,- да я и сам всегда стремился узнать таких,- редкий день не вспоминаю Александра Евгеньевича Голованова, великолепного летчика, нижегородского героя-богатыря, Главного маршала авиации. На известном снимке, изображающем Сталина среди военачальников, он сидит в первом ряду. А было так: как самый длинный, он встал сзади, но Сталин спросил: «А где Голованов?» – подошел и принес стул для него. Вот так.

Я уже писал, что в среде маршалов таковыми признавались те, кто получил это звание на полях сражений, а Голованов стал маршалом в 39 лет за Курскую битву.

В феврале 1968 года журнал «Смена» обратился к Маршалам Советского Союза И. X. Баграмяну, Г. К. Жукову и К. К. Рокоссовскому с вопросом: «Как началась ваша военная служба и когда вы стали маршалом?»

И. X. Баграмян ответил так: «Я думаю, что от солдата до маршала можно дойти и в мирное время. Однако истинная цена полководца по-настоящему рас

крывается лишь на войне. Вот почему во время войны можно значительно быстрее и более заслуженно пройти путь от солдата до маршала». Это высказывание особенно ценно потому, что маршальское звание было присвоено Ивану Христофоровичу уже в мирное время, хотя в войну он занимал «маршальскую должность» командующего фронтом.

Скромнейший К. К. Рокоссовский, ставший маршалом в 1944 году за операцию «Багратион»- жемчужину военного искусства, которую изучают все военные академии мира, умолчал об этом и ответил, как всегда, интеллигентно: «Можно и в мирное время заслужить это высокое воинское звание, но его нужно действительно заслужить!.. Я верю, что у многих сегодняшних молодых офицеров есть возможности стать в будущем маршалами».

А вот ответ Г. К. Жукова: «Для получения маршальского звания совсем не обязательно военное время. Чтобы стать Маршалом Советского Союза, необходимо прежде всего быть достойным этого высшего воинского звания. Нужно много над собой работать, в совершенстве освоить марксизм-ленинизм, военную науку, отлично владеть оперативно-стратегическим искусством. Как известно, в мирное время у нас было присвоено ряду военачальников звание Маршала Советского Союза».

Не знаю, как вы, читатель, но в словах Георгия Константиновича я чувствую некоторую иронию, тем более что от А. Е. Голованова знаю, как очень хотел получить маршальское звание Н. С. Хрущев и как ему это не удалось.

Никите Сергеевичу просто не повезло. Надо заметить, что для присвоения маршальского звания было необходимо согласие маршалитета, то есть Маршалов Советского Союза и Главных маршалов родов войск. И тогда один из приближенных к Хрущеву маршалов отправился с опросным листом к каждому из своих коллег, и вышло так, как большинство из них отказались поставить свою подпись. Голованов, например, ответил резко, Рокоссовский – мягко, но тоже не подписал.

– Я не знаю за Никитой Сергеевичем никаких военных доблестей,- повертел в руках бумагу Рокоссовский.

А с Жуковым было так.

Доложите Георгию Константиновичу, что прибыл маршал (такой-то)! – сказал приехавший с опросным листом встретившему его офицеру на даче Жукова. Тот удалился и вскоре вернулся, отрапортовав:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});