Кукловод - Андрей Некин

— Гули не владеют магией! Магия не работает на землях Империи! — заверещал советник Треветик, судорожно направляя механическое стекло вслед неизвестному заклятью. — Что это? Бочка с черным маслом?! На обычную бочку с горящей смесью объект походил мало. Не бывает таких бочек, чтоб жрали трупы и оставляли за собой угольно-черную, глубокую траншею. Да и скорость с направлением бочки сами собой не меняют. Ну и в размере, ясное дело, не увеличиваются — о чем немедленно сообщил Треветику один из наблюдателей.

— Когда перестает работать закон жизни и смерти, что-то явно не так, — произнес инженер Гайратт, — магия… А чему вы удивляетесь, советник Треветик? Может быть, вы возьмете себя в руки, и мы, наконец, подумаем, какие уроки извлечь из сложившейся ситуации? Гласиус нервно вздрогнул. Он перестал походить на того советника, каким его знали. Спокойного, как механические часы, и энергичного, как реторта химического реактива. Тулуркский же инженер напротив — вышел в свое время из самых низов и не терял способностей к мышлению ни перед угрозой неизбежной гибели, ни тем более от такой мелочи, как разбитый нос.

— Слушаю… — неразборчиво пробормотал Гласиус.

— Они умрут. Все умрут, — Гайратт обвел рукой двигающиеся ряды легионеров, как он обычно делал это с неудачными кусками чертежей. Магистры вздохнули, признавая очевидную правоту.

— Благодаря вам, — продолжил Гайратт, — но знаете ли. Это не так уж и плохо… Император… Император — большая угроза существующему порядку вещей. Теперь я вполне осознаю разумность и дальновидность вашего решения. Великолепный приказ, если вдуматься. И экак хитро вы его провернули… Мое почтение, магистр Треветик. Инженер склонил голову, ловя множество изумленных взглядов. Самый изумленный среди них принадлежал личному советнику Ректора.

— А теперь взглянем туда, Господа, — Гайратт промокнул нос белоснежным платком, а затем указал на странный двигающийся объект, — ведь это магия, или я не прав? Один за другим магистры подходили к механическому стеклу, рассматривая «запальную бочку».

— Магия. Несомненно, — подтвердило абсолютное большинство. Ледяное спокойствие и манера инженера подействовали на Гласиуса отрезвляюще. Но он уже успел наслушаться Гайратта на множестве собраний выского совета. Гайратт хитрил.

— К чему вы клоните? — грубо оборвал он инженерскую речь о природе волшебных фокусов, которую тот принялся толковать окружающим.

— Наши пушки не стреляют, и мы не можем понять природу неисправности, так? — последовал ответный вопрос.

— Ну и… Гайратт ласково посмотрел на Треветика, как всегда смотрел на людей, которых считал ниже себя по положению и уму.

— Предлагаю немедленно собрать всех имеющихся рабынь-эльфиек и провести проверку на наличие магических способностей.

— Вы свихнулись?

— Также предлагаю отправить самых быстрых гонцов в эльфийский лес и передать новый договор о военной помощи, — сказал он громко, чтобы услышали все собравшиеся на причальной мачте, откуда велось это длительное наблюдение. Разнеслись возгласы негодования. Просить помощи у животных было почти оскорбительным.

— Ну отдадим немного земли и золота ослоухим, — поспешил пояснить Гайратт, — эльфов мало, мы сможем их контролировать. Поработают заместо пушек. Починим свои — отберем все обратно и даже больше… Легионеры шли по полю, приближаясь к армии тьмы. Ходкий марш привлек и внимание причальной мачты. Очень, очень скоро все решится…

— Ах да, кстати, если легионеры побегут, прикажите ворота не открывать. Инженер Гайратт легкомысленно махнул платком, давая понять, какой это в принципе сущий пустяк. Тем временем огненный шар продолжал угрожающе надвигаться…

* * *

— Держитесь, Император, — подпер плечо юного Торрия магистр Мейер. На теле магистра покоилась древняя, пробуревшая временем кираса.

Поверхность испещрилась царапинами и глубокими вмятинами, рассказывая о давних подвигах и поражениях. С пояса свисал такой же старый, ржавый меч, доставшийся по наследству.

— Отец мой легионером был, — сказал Мейер, — и я тоже хотел. В школе меча обучался… Но потом, сами понимаете… Боль скрутила виски Стормо, он напрягся всем телом, как канат, сдерживающий мешок летучего цеппелина. «Аррр!» — завопил в затылок Горак Страшный. У него в руках находился кнут, он бил Императора в спину, спуская кожу, как рваный плащ: «Вперед, лошадка!». Стормо изогнулся, прикрывая руками места ударов, но это не помогло. Кнут подгонял его, заставлял шагать вперед вместе со всеми. Горак бил его, точно тягловую скотину. Сверху на плечи уселся Дорн, барабаня по черепу тяжелыми кулаками… Молодой правитель стукнул сам себя по щеке. Кольчужная перчатка оставила неглубокие царапины. Дорн свалился с плечей наземь… Да что же это? Свихнулся? Почему сейчас, когда воины, Его Воины, ждут от него силы. А он, как последний пьяница, еле передвигает ноги и полощет наружу содержимым желудка. Стормо злился. «Вы не мои предки!» — мысленно утвердил он — «Вы мелкие бесы!». На шее почувствовалась сбруя. Звякнули бубенцы. Запрягая потомка в колесницу, кнут взял Ребелий. А его, как известно, прозвали «Тяжелые руки»… Ни одного слова не мог вымолвить Император, и, будто понимая положение юноши, магистр продолжил говорить:

— Отец рассказывал мне, а ему дед, а тому прадед, — доносился сквозь гулкий, внутричерепной шум успокаивающий голос, — …рассказывали о тех забытых битвах древности, когда с востока и севера пришли орки, с запада эльфы, с юга полчища нечисти, а прямо с неба падали дышащие огнем драконы… Вы видели северных орков, мой Император? Тела, точно сделанные из камня и дерева, весом с быка и силой полярного волка. Разве могли мы тягаться с ними на мечах, пока у нас не было наших пушек?

— А-а, — простонал Император, харкнув кровью. Холодный ветер и снег приносили облегчение. Стормо широко открыл рот. Внутрь тела, ловко проник мороз, сковывая движения. Чем ближе они подходили к темной армии, тем больший наступал холод, грызущий своими челюстями почище всякого гуля. Стормо запрокинул голову в небо, словно ожидая от туда спасения.

— …я тогда часто думал, как древние легионы устояли перед тем диким напором. У них же не было ничего. Ни магии, ни меткой стрельбы из лука, ни звериной силы… А они устояли, Сир, и пошли вперед, совершая невозможное. «А он дело говорит. Догадливый старый черт… И правда, как это получилось?» — шевельнул изуродованными губами повелитель Горак.

Жуткий воин был полупрозрачен, как отпечаток пальца на витражном стекле. Иллюзия его секиры вошла Стормо в живот, надоедливо тревожа внутренности. Железо раздвинуло кишки, нащупывая болевой центр. Ведущий легионы молчаливо вынул фламберг, преодолевая мучение в животе. Армии сближались. Задрожала земля, задрожало небо… Или нет, это свело судорогой молодого повелителя, вот и трясется все вокруг. Мейер достал платок, протирая уши императора от льющей изнутри крови. Незнакомый старик-магистр почти что нес на своем плече бессильного Стормо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});