Тёмные всадники - Тифен Сиовель

проходило, тем мрачнее он становился, не оставляя сомнений в том, что его единственная цель – как можно скорее вернуться в Каркасон.

Менг пробыл в клетке добрых два часа, затем они поменялись. Следующим вошел Оанко, затем Энндал и, наконец, Брисеида. Затычки для ушей Лиз оказались на удивление эффективными. Как только она вставила их в уши, наступила сюрреалистическая тишина. Тем более что это не мешало тележке беспрестанно раскачиваться, и она все еще могла видеть, как химера неистово царапает ногтями прутья клетки и визжит толстыми губами. Опасаясь случайно прикоснуться к ней, Брисеида руками обхватила ноги, свернувшись калачиком в углу клетки.

Время от времени существо поворачивалось к ней. Одеяла пропускали несколько потоков света через решетку, и Брисеида видела, как глаза труй-де-нуй светились в темноте, словно вопросительные знаки. К ее дыханию гиены добавилось еще и зловоние, которое под толстым куполом одеял усилилось в десять раз. Но химера тут же возобновляла свои неистовые поиски и забывала о своем наблюдателе.

В клетке у Бресеиды было достаточно времени, чтобы обдумать свое положение. В первую очередь она подумала о канцлере Ли в Китае, который оставил их метаться, прячась в тени, выжидая удобного момента для удара. Их ошибка заключалась в том, что они не представляли, насколько плохо все может сложиться. Поэтому она заставила себя представить самое худшее.

Это было нетрудно: херувимы даже отметили в своем блокноте происхождение Энндала. Все, что требовалось от Элиты, – это разоблачить его во время поединков. Это был бы позор для всей семьи Теобальда: Изольды, Кассандры, Бодуэна и даже отца Изольды, сенешаля Каркасона. Если бы последний не входил в Элиту, это дало бы архиепископу Дю Мулену повод заменить его одним из своих подчиненных. «Да, – подумала она разочарованно, – этой информации было более чем достаточно, чтобы архиепископ решил подождать лучшего момента для удара». И она преподнесла им на блюдечке всю необходимую информацию…

Лиз присоединилась к ней через несколько часов. Брисеида всерьез начала скучать по своей лошади и свежему воздуху на улице. С помощью знака актриса показала ей, что будет лучше, если она останется внутри и не будет вытаскивать затычки. Сначала Брисеида ворчала на Лиз, но потом похвалила ее, когда они достигли Каркасона: у нее был план, и Лиз была его частью.

– Останься с труй-де-нуй, – сказала она актрисе, как только тележка остановилась, – у меня есть идея.

Они остановились прямо во дворе богадельни. Энндал поблагодарил нескольких стражников, которые собирались уехать вместе с Теобальдом.

– На нас напало около двадцати вооруженных людей, – сказал Леонель Брисеиде. – Живодеры. Если бы Бодуэн не расставил солдат по всей окраине Каркасона, мы бы, наверное, остались там.

Посмотрев вверх, Брисеида увидела дюжину стрел, воткнувшихся в покрывало на крыше и правой стороне клетки. Сама она сидела, прислонившись к левой стороне клетки. По спине пробежала дрожь. Как близко.

С поклоном Энндал отпустил солдат и подошел к ним у телеги:

– Возле города больше живодеров, чем ожидалось. Нападения учащаются, и лейтенант переживает за город.

– Еще одна возможность для Элиты усилить накал, – согласился Менг. – Все средства хороши… Ты отпускаешь Теобальда с этими солдатами?

– Их командир проводит его домой. Я сказал, что догоню их в конце улицы. Я собираюсь извиниться перед Бодуэном за Теобальда.

– Не задерживайся. Ты же не хочешь, чтобы солдаты сказали ему, что его сын был с нами.

Энндал кивнул.

Брисеида чувствовала его напряжение: накануне они пришли к выводу, что возможность получить титулы для турнира зависит от Изольды. Энндалу придется посетить семью Эбраров, чтобы найти способ поговорить с ней наедине и попросить ее о помощи.

Новый план Брисеида начался с визита Энндала в семью Эбраров. Она отвела его в сторону и прошептала:

– Ты должен сказать Бодуэну, что мы поймали вуивра в его человеческом обличье. Скажи ему, что он принял облик Лиз и что завтра мы заставим вуивра отдать нам рубин, который он спрятал и без которого он не сможет принять облик дракона.

– Что?

– Бодуэн никогда не позволит нам исполнить постановку, если мы не предупредим его. Но мы не можем сказать ему, что намерены воссоздать и закончить историю Ольхового короля, чтобы отправить его обратно вместе с вуивром туда, откуда они пришли. Элита может подслушивать. Так что лучше придумать другой предлог. Оправдание, в которое Бодуэн поверит и которое Элита не воспримет всерьез, поскольку они должны знать, что мы не поймали вуивра.

– Ты уверена?

– Скажи ему, что ведьма с озера рассказала нам, как заставить вуивра вернуть нам рубин с помощью особого трюка, который мы должны держать в секрете до последнего момента. Если Бодуэн действительно хочет покончить с вуивром, он согласится позволить нам это сделать. Скажи ему, что инквизитор должен прийти за Лиз, чтобы запереть ее в своей тюрьме до завтра. Я дам Лиз свой кулон, чтобы кобольды последовали за ней, когда инквизитор выведет ее на наше представление.

– Мы должны все обсудить с остальными…

– У нас нет времени, чтобы всех уговаривать, ты же знаешь, какой Менг.

Энндал вздохнул в ответ на ее умоляющий взгляд.

– Надеюсь, ты все обдумала… Лиз будет недовольна.

– Спасибо.

Она поцеловала его в щеку и отпустила. Первая часть ее плана прешла в действие.

– Мы поймали вуивра, он принял облик Лиз, – сказала она, обернувшись к остальным, которые как раз вытаскивали труй-де-нуй из клетки.

– Что?

– Не смотрите так, у нас нет выбора. Вот что Энндал расскажет Бодуэну.

– Не предупредив нас?

– Мы должны были договориться, – сказал Менг, выпятив грудь.

– Лиз, тебе предстоит сыграть самую главную роль в своей жизни, – сказал Эней, поднимая покрывало у входа в клетку.

Когда она не ответила, он вошел внутрь и снова вышел:

– Она потеряла сознание, все из-за травмы.

– Во время нападения ее ударили по голове, не слишком сильно, я думаю, но довольно ощутимо, – объяснил Оанко Брисеиде, пока она сжимала в руках веревку с труй-де-нуй, чтобы помочь Энею стащить с клетки одеяло, накрыть Лиз и отнести ее в богадельню. – Не ждите нас, поднимитесь в комнату, мы встретим вас там.

Леонель сделал нерешительный шаг в сторону богадельни, и за ним поспешила труй-де-нуй. Брисеида изо всех сил потянула за веревку, немного замедлив химеру, но менее эффективно, чем Менг с другой стороны. Чувствуя себя не очень защищенным, Леонель ускорил шаг, и труй-де-нуй сделала то же самое.

Четверка с силой толкнула дверь богадельни, пронеслась через общий зал и бросилась вниз по лестнице в спешке, наверняка сидящим за столами они показались очень странными. Молодой управляющий-монах Хасин приостановился, чтобы посмотреть, как они проходят мимо, его кувшин замер над стаканом паломника.

– Все в порядке, – усмехнулась Брисеида, облокотившись на перила. – Мы будем есть поздно вечером, не ждите нас!

Они вошли в комнату, привязали труй-де-нуй к столбикам одной из двух кроватей и освободили место для Оанко и Энея, которые положили Лиз на вторую постель.

– Я приготовлю для нее повязку, – сказал Оанко, осмотрев ее. – Несколько часов отдыха, и ей станет намного лучше.

– Брисеида, если завтра ей не станет лучше, ты вместо нее сыграешь вуивра, – сказал Менг.

– Но… Энндал скажет Бодуэну именно про Лиз…

– Ей станет лучше, – заверил Оанко.

– Мы должны составить список вещей, которые нужно подготовить на завтра, – сказал Эней, потянувшись к сумке Лиз и вытащив ее маленькую шариковую ручку.

Он размахивал шариком, но безрезультатно.

– Как открыть эту штуку?

– Зажми между пальцами.

– А я что делаю…

Леонель вздохнул, протянул руку Энею, чтобы тот отдал ему шарик, немного повертел его в руках и передал Брисеид:

– На, только ты разбираешься в технологиях.

– Мы