Враг - Ли Чайлд

И вновь заработал передатчик. Три слога. «Вас понял». Коротко и ясно.

Маршалл выстрелил снова. Я успел заметить, как двигается в окне черное дуло, потом раздался выстрел, и дальний угол «хаммера» осел на десять дюймов. Я упал на землю и заглянул под днище. Он стрелял по покрышкам. «Хаммер» может ехать на спущенных покрышках, таковы требования к его конструкции. Однако он не в состоянии двигаться совсем без покрышек. Пуля из дробовика разрывает покрышку, остаются лишь жалкие ошметки.

Маршалл уничтожит собственный «хаммер», а потом займется моим.

Я привстал на колени, прячась за капотом. Теперь я был даже в большей безопасности, чем прежде. Когда мощный автомобиль осел на землю, между мной и дробовиком образовалась гора металла, шестьсот фунтов кованого железа. Я прислонился к переднему бамперу, и в нос мне ударил запах дизельного топлива. Маршалл перебил топливный шланг, и топливо выливалось. Покрышек больше нет, бак скоро опустеет. И нет никаких шансов намочить рубашку, поджечь ее и бросить в домик – у меня не было спичек. Да и дизельное топливо воспламеняется не так легко, как бензин. Для того чтобы произошел взрыв, нужно, чтобы оно начало испаряться под высоким давлением. Вот почему в «хаммере» использовали дизельный двигатель. Ради безопасности.

– Вот теперь я перезаряжаю, – объявил Маршалл.

Я ждал. Правду он сказал или нет? Скорее всего, да. Но мне было все равно. Я не собирался его торопить. У меня возникла новая идея. Я подполз к заднему бамперу «хаммера». На юге виднелся мой «хаммер». Отсюда, если повернуться на север, прекрасно просматривалось все пространство до домика. Открытый участок шириной в двадцать пять ярдов. Нечто вроде ничейной земли. Маршаллу придется преодолеть его, чтобы добраться от домика до моей машины. Прямо через участок, который простреливается мной. Вероятно, он побежит, стреляя на ходу. Но его оружие может выстрелить без перезарядки только три раза. Если он будет делать это равномерно, то сможет стрелять каждые восемь ярдов. Если же сразу сделает три выстрела, не целясь, то будет беззащитным на всем пути до машины. В любом варианте ему конец. Тут все понятно. У меня осталось одиннадцать пуль, хороший пистолет и стальной бампер в качестве удобной опоры для кисти.

Я улыбнулся.

Я ждал.

А затем у меня за спиной раздался звук глухого удара, и от «Шеридана» полетели осколки.

Раздалось гудение, словно на меня летел снаряд размером с «фольксваген», я быстро обернулся и успел увидеть, как старый танк разваливается на куски, словно в него врезался поезд. Он подскочил на целый фут над землей, фанерный камуфляж разлетелся в щепки, а пушка медленно развернулась и рухнула на песок в десяти футах от меня.

Взрыва я не услышал. Лишь глухой скрежет металла о металл. А потом наступила жутковатая тишина.

Я повернулся назад. Оглядел открытый участок. Маршалл все еще оставался в домике. Затем над моей головой промелькнула тень, и я увидел снаряд. Казалось, он летит очень медленно – оптической обман, как это иногда бывает при стрельбе дальнобойной артиллерии. Снаряд описал надо мной идеальную дугу и ударил в песок в пятидесяти футах от меня. В воздух поднялся огромный плюмаж пыли и песка.

И опять взрыва не последовало.

«Они стреляют в меня учебными снарядами!»

До моих ушей долетел далекий вой двигателей. А потом я уловил лязг гусениц. Рев двигателей усилился, танки мчались в мою сторону. Раздался грохот, выстрелила большая пушка. Затем ничего. В следующее мгновение загудел воздух. И вновь глухой звук удара металла о металл. Новое попадание в «Шеридан». И опять снаряд не разорвался. Учебный снаряд ничем не отличается от обычного, он имеет такие же размеры, только нет боеголовки. Это просто кусок металла, как пуля из пистолета, вот только снаряд имеет ширину в пять дюймов и длину в фут.

Маршалл предложил им сменить тренировочную цель.

Вот о чем он вел переговоры по радио. Маршалл приказал своим парням вернуться и стрелять по его собственной позиции. Они не могли поверить своим ушам. «Повторите! Повторите!» И Маршалл подтвердил.

Он отдал им новый приказ, чтобы прикрыть свой побег.

Сколько здесь танков? Сколько времени у меня осталось? Если двадцать танков начнут вести огонь по этому участку, то достаточно быстро они меня накроют. Пройдет не более нескольких минут. Тут все было ясно. Закон средних чисел даст необходимый Маршаллу результат. Получить ранение «пулей» размерами шесть дюймов на фут – удовольствие небольшое. Даже если меня слегка заденет, мало не покажется. Пятидесятифунтовый кусок металла, ударив в «хаммер», за которым я прятался, превратит его в кучу мелких обломков, острых, точно заточенные клинки. Даже без боеголовок одной только кинетической энергии будет достаточно. Эффект получится таким же, как если бы рядом разорвалась ручная граната.

Я услышал «буум, буум» к северу и к западу от себя. Низкие глухие звуки. Две пушки выстрелили одна за другой. Но теперь они были значительно ближе. Зашипел воздух. Один снаряд улетел далеко в сторону, но другой падал по пологой траектории и угодил прямо в бок «Шеридана». Он пробил танк насквозь, как пуля пробивает консервную банку. Если бы здесь находился подполковник Саймон, он смог бы пересмотреть свои представления о будущем.

И вновь выстрелили пушки, одна за другой. Нечеткий залп. Взрывов не было. Но жуткий рев воздуха был еще хуже. В нем слышалось нечто утробное и отвратительное. Воздух шипел. Снаряды падали на землю с глухим мертвым стуком. А когда металл ударял по металлу, казалось, сражаются на мечах древние великаны. Здоровенные куски растерзанного «Шеридана» кувыркались в воздухе и падали на песок, вздымая тучи пыли. Воздух потемнел от поднявшегося песка. Я начал задыхаться. Маршалл все еще оставался в домике. Я продолжал прятаться за «хаммером», держа наготове «беретту». Ждал. Старался, чтобы моя рука не дрожала. Смотрел в пустое пространство между домиком и своим «хаммером», не сводя с него глаз. Я не понимал, что происходит. Маршалл должен был сообразить, что дольше ему нельзя ждать. Он вызвал бурю металлического града. Нас атаковали танки «Абрамс»! В любую секунду один из снарядов попадет в мой «хаммер», и единственный путь к спасению исчезнет прямо у него на глазах. Еще немного, и на мой «хаммер» обрушится снаряд. Законы средних чисел это гарантируют. А возможно, сначала снаряд попадет в домик и Маршалл погибнет под обломками. Что-нибудь в таком духе обязательно случится. Наверняка. Иначе быть не может. Так какого же дьявола он ждет?

Потом я немного приподнялся и посмотрел на домик.

Теперь я знал, что он задумал.

Самоубийство.

Я уже предложил ему гибель от пули полицейского, но он предпочел смерть от танкового снаряда. Он видел мое приближение и понял, кто я такой. Как Вассель и Кумер, он весь день в оцепенении ждал, когда произойдет неизбежное. И вот оно наконец произошло – в облаке пыли появился «хаммер». Он подумал и принял решение. И вызвал танки.

Он погибнет, но заберет с собой и меня.

Танки находились уже совсем рядом. Не более чем в восьмистах или девятистах ярдах. Я слышал скрежет и лязг гусениц. Танки продолжали быстро приближаться. Вероятно, они разворачивались веером, как написано в учебниках. За ними тянулись шлейфы пыли. Они образовали перемещающийся полукруг с направленными внутрь огромными пушками, подобными спицам колеса.

Я отполз немного назад и посмотрел на свой «хаммер». Если я попытаюсь до него добежать, то Маршалл пристрелит меня, оставаясь за стенами домика. Двадцать пять ярдов открытой земли мне преодолеть так же трудно, как ему.

Я ждал.

Раздался звук выстрела, и снаряд с глухим кряканьем ударил в землю. Я вскочил и побежал в противоположном направлении. Снаряд угодил в «Шерман», а следующий попал в «хаммер» Маршалла и окончательно его разворотил. Я бросился на землю возле северного угла домика, перекатился и прижался к основанию стены, слушая, как металлические осколки ударяют в шлакобетон, а останки «Шеридана» со скрежетом разваливаются на части.

Танки были уже совсем рядом. Я слышал, как менялся шум двигателей, когда они поднимались на холмики, а потом спускались в низины. Слышал, как лязгают гусеницы, задевающие о выбоины в земле. Слышал, как шумит гидравлика, когда перемещаются пушки, готовясь к новым выстрелам.

Я встал на ноги и выпрямился. Протер глаза. Шагнул к железной двери. Увидел блестящий след, оставленный моей пулей. Я знал, что Маршалл либо стоит у южного окна, дожидаясь, когда я побегу к своему «хаммеру», либо выглядывает в западное окно, надеясь увидеть мое тело рядом со своей разбитой машиной. Я знал, что он высокий правша. Я зафиксировал абстрактную цель в своем сознании. Поднял левую руку и положил ее на ручку двери. Я ждал.

Следующие выстрелы были произведены с такого близкого расстояния, что звуки слились в один. Я распахнул дверь и вошел внутрь. Маршалл стоял прямо передо мной. Он смотрел в другую сторону, на юг, его освещал падающий снаружи свет. Я прицелился в его правую лопатку и нажал на курок, и в это время снаряд сорвал с домика крышу. Все внутри моментально заполнилось пылью, рухнули балки, сверху посыпались проржавевшие куски металлической крыши и бетона. Я упал на колени, а потом меня бросило вперед и чем-то придавило. Я больше не видел Маршалла. Тем не менее я привстал на колени и руками отбросил обломки. Пыль по спирали выносило вверх, и я разглядел голубое небо над головой. Со всех сторон доносилось лязганье гусениц. И вновь раздался «буум», и передний угол домика напрочь снесло. Только что он был – и вдруг исчез. Только что здесь находилась стена из шлакобетона, и вот осталась лишь струя серой пыли, несущаяся на меня со скоростью звука. Пыли внутри было так много, что уже ничего невозможно было разглядеть. Лишь яркие лучи солнца передо мной. Яркий свет впереди, темнота за спиной. Я продолжал двигаться вперед.