Истинный творец всего. Как человеческий мозг сформировал вселенную в том виде, в котором мы ее воспринимаем - Мигель Николелис

врага в каждой конкретной ситуации. Толпы людей, вовлеченных в такие мозгосети, как при битве на Сомме, готовы маршировать к общей обозначенной цели, даже если в экстремальных случаях это подразумевает самоуничтожение или, напротив, объединение усилий для совершения чудовищных преступлений в отношении других живых существ, хотя все эти люди по отдельности и до вовлечения в мозгосеть никогда бы не замыслили и уж точно не привели бы в действие подобные планы. Как однажды сказал Франсуа-Мари Аруэ, также известный под именем Вольтер: «Если вас могут заставить поверить в нелепости, вас также могут заставить совершить злодеяния».

Вольтеровская мудрость XVIII века отражает суть моего тезиса, поскольку помогает понять, как за последние сто пятьдесят лет горючая смесь устойчивых и мощных человеческих ментальных абстракций (таких как религиозный фанатизм и современная реинкарнация трайбализма, патриотизма и национализма, этнического и расового превосходства, а также стремление к материальной наживе) при постоянном и ускоряющемся усовершенствовании технологий массовых коммуникаций и убийства отчасти определили характер периода времени, который включает в себя так называемую модернистскую и постмодернистскую эпоху, продолжающуюся с середины XIX века до сегодняшнего дня.

Как уже многократно случалось ранее, доминирующие ментальные абстракции конкретной эпохи были наглядно отражены и проанализированы художественными средствами. В первые четыре десятилетия XX века, когда вся планета была охвачена двумя катастрофическими войнами, два художника запечатлели ощущение ужаса и отчаяния десятков миллионов людей во всем мире. Я имею в виду картину «Крик» норвежского экспрессиониста Эдварда Мунка и один из самых известных шедевров Пикассо «Герника» — выполненное маслом полотно шириной больше чем вся жизнь, на котором андалузский художник в зловещих тонах черно-бело-серой гаммы отразил трагедию и ужас бомбардировки баскской деревни немецкими и итальянскими эскадрильями, поддерживавшими силы будущего диктатора Франсиско Франко во время гражданской войны в Испании, ставшей предвестником Второй мировой войны.

Чтобы оценить разрушительные последствия ментальных абстракций, передающихся путем «информационных вирусных инфекций», способных синхронизировать миллионы ранее здоровых и обычных человеческих существ путем их вовлечения в мозгосети, вызывающие разрушения неописуемого масштаба, достаточно вспомнить лишь три наиболее красочных примера антропогенной трагедии. Восстание тайпинов — опустошительная гражданская война в Китае в 1851–1864 годах, вызванная религиозными разногласиями между правящей маньчжурской династией Цин и христианским движением (Тайпинским Небесным Царством), унесла, по разным оценкам, от 40 до 100 миллионов жизней. Завоевание испанцами Мексики и Перу, мотивированное ненасытной жаждой золота и серебра, стало причиной убийства около 33 миллионов ацтеков и инков. Количество погибших во Второй мировой войне достигло невероятного числа в 60 миллионов, что в то время составляло 3 % от всего мирового населения.

Всего двадцать пять лет назад на глазах всего мира развернулся один из самых тяжелых эпизодов массового убийства людей; все произошло менее чем за сто дней в Руанде — крохотной центральноафриканской стране, когда-то называвшейся африканской Швейцарией за великолепие изумительных горных цепей, опутанных густыми тропическими лесами. Геноцид в Руанде 1994 года — отвратительное напоминание о том, что выход из-под контроля общепринятых ментальных абстракций с большой вероятностью влечет за собой антропогенные катастрофы чудовищного масштаба.

В Руанде около миллиона людей погибли в результате искусственно созданного этнического конфликта, связанного с решением европейского колониального правительства произвольным образом разделить все местное население на две соперничающие группы, хотя в антропологическом плане местное население было полностью гомогенным, имело общий язык, культуру и религию. Хотя все коренное население Руанды продолжало жить вместе, колониальные оккупационные власти (сначала немцы, а затем бельгийцы) начали формально и против воли причислять людей к одной из двух этнических групп — тутси или хуту. Но при этом браки между представителями двух групп оставались широко распространенным явлением, так что любое искусственное разделение было полностью бессмысленным. Кроме этого разделения европейские власти учредили полицию, которая предоставляла тутси лучшие возможности в отношении образования, экономического состояния и социального продвижения, поскольку эта группа была произвольно выбрана для выполнения более престижной работы в сфере обслуживания и для реализации функции местного марионеточного режима, управлявшего страной в соответствии с интересами европейских колонизаторов. Поддержание такой социальной и экономической сегрегации на протяжении многих десятков лет способствовало нарастанию напряженности между хуту и тутси и в результате привело к серьезным конфликтам с применением насилия. Первые столкновения предсказывали, что начало неконтролируемых массовых убийств — лишь вопрос времени. И все это по той причине, что бельгийские власти на пустом месте решили ввести декрет об этническом разделении жителей Руанды: людей относили к группе тутси, если они были выше ростом, имели более светлую кожу и более тонкую структуру костей и черт лица, и к группе хуту, если они были ниже ростом, коренастыми, с более темной кожей и более мягкими чертами.

Забавно, что один из важнейших факторов, определявших классификацию жителей Руанды в качестве хуту или тутси, а именно разница в росте, как выяснилось, соответствовал такому же среднему различию (12 см) между бедными и богатыми людьми, жившими в разных пригородах крупных европейских городов, таких как Лондон, в XIX веке.

Все началось 6 апреля 1994 года, когда самолет, на борту которого находились президент Руанды Жювеналь Хабиариман, возглавлявший правительство хуту, и президент Бурунди Сиприен Нтарьямира, был сбит на подлете к аэропорту столицы Руанды Кигали. На следующее утро под влиянием радиосообщений, призывавших хуту отомстить за смерть своего вождя, направив свой гнев против тутси, вооруженные силы страны, полиция и вооружившееся население хуту начали хладнокровно отстреливать и казнить тысячи невооруженных граждан из группы тутси. При нарастании этой трагедии радио служило инструментом для обвинения тутси. Еще за несколько месяцев до геноцида радиостанции начали настраивать население хуту против тутси, передавая сообщения о том, что в нужный момент будет отдан приказ к окончательному наступлению и каждый должен быть к этому готов.

Когда, наконец, этот момент настал, хуту, вооруженные мачете, ножами, серпами и всевозможными орудиями, способными нанести смертельный удар, занялись систематическим уничтожением тутси — своих соседей, одноклассников, коллег по работе и незнакомых людей. Никто не смог спрятаться от накрывшего страну цунами крови, пощады не было ни женщинам, ни детям, ни старикам. Любого или любую, кого идентифицировали как тутси, тут же забивали на месте.

Геноцид в Руанде — мрачный пример и грозное напоминание о широте и величине смертоносной человеческой силы, способной проявляться при синхронизации активности мозга в большой группе людей в ответ на широкий общественный призыв, особенно такой, который возводит искаженную ментальную абстракцию в статус истины в последней инстанции, чья справедливость кажется настолько очевидной и непререкаемой всеми синхронизированными мозгами, что никакое рациональное вмешательство не способно вытеснить или выбросить их из общего пула. К моменту