Истинный творец всего. Как человеческий мозг сформировал вселенную в том виде, в котором мы ее воспринимаем - Мигель Николелис

10, я считаю, что крупномасштабные политические и экономические сверхструктуры, как это ни удивительно звучит, берут свое начало в самых первых общественных отношениях, сформировавшихся в нашем скромном племенном прошлом сотни тысяч лет назад. Вообще говоря, такие политические или экономические сверхструктуры пытаются преодолеть тот факт, что для жизнеспособности человеческих сообществ с размером групп свыше 150 человек, как мы видели в главе 2, возникает острая необходимость в контролирующей структуре (такой как руководство в компании, конституция и законы в стране или правила и регуляции в экономике). И поэтому готовность большого числа людей умереть за такие символические ценности, как родина, политическая идеология или экономическая система, дополнительно иллюстрирует, насколько мощным (и губительным) фактором в поведении и судьбе групп людей могут быть ментальные абстракции и убеждения. Стоит лишь взглянуть на количество жертв трагедии, которой стала битва на Сомме. К концу боев, по данным на 18 ноября 1916 года, в военных действиях участвовало почти 3 миллиона солдат. Из них более миллиона (один из трех) покинули поле брани на носилках. Эти цифры становятся еще более жуткими, если осознать, что в обмен на 623 917 человеческих жертв силы союзников за все время баталии продвинулись вглубь контролируемой немцами территории всего на пять миль. После этой человеческой мясорубки, унесшей такое количество жизней, ни одна из сторон не могла говорить о победе. От битвы на Сомме, как и от многих других битв, не осталось ничего, кроме исторических записей, болезненных воспоминаний, медалей из дешевого металла, армии сирот и вдов и обширных кладбищ.

Я выбрал битву на Сомме для иллюстрации моей точки зрения не только из-за ее глубокого символического значения для демонстрации бесполезности и ужаса оружия, но также по той причине, что она очень мощным и трагическим образом показывает, как отдельные ментальные абстракции на протяжении истории человечества служили для подключения мозга сотен тысяч и даже миллионов людей к мозгосетям — так слитно, так синхронно, что вовлеченные в них люди (совершенно обычные, будучи взятыми по отдельности в своей обыденной жизни) готовы были рисковать всем, в том числе своей конечной жизнью, ради дела, которое в большинстве случаев они вряд ли могли назвать или полностью осознать. Никоим образом не умаляя невероятный героизм и смелость, проявленные всеми этими людьми, которые боролись и погибали по обеим сторонам кладбища, названного ими «ничьей землей», замечу, что битва на Сомме представляет собой прекрасный пример того, как большие группы людей могут быть доведены до пределов собственных физических и умственных возможностей, если для синхронизации их мозга в единую общую сущность использовать и развивать ментальные абстракции. Всего на миг поставьте себя на место восемнадцати- или девятнадцатилетнего пехотинца, скрючившегося в окопе, оглушенного бесконечными выстрелами и непрекращающимися стонами раненых, ставшего свидетелем бойни и видевшего своими глазами тысячи мертвых тел, разметанных по «ничьей земле», и подумайте, как бы вы отреагировали на судьбоносный свисток, зовущий в бой ваш расчет. Как думаете, каково это — взбираться по лестнице, которая уже увела стольких ваших товарищей под смертельный огненный дождь из пуль, и знать, что конец предрешен? Какая причина могла бы заставить вас подняться на последнюю ступеньку, если наверху вас не ждет ничего, кроме объятий смерти или в лучшем случае перспективы провести остаток жизни изуродованным и в мучениях? Я слышу, как вы отвечаете: смелость, патриотизм, отвага, моральный долг перед своей страной и семьей. Почти наверняка эти и другие высокие чувства и эмоции были бы частью движущей силы, заставляющей вас согласиться пойти на этот чудовищный риск и преодолеть страх и ужас, вместо того чтобы отказаться вылезать из окопа, как сделали тогда немногие, или броситься бежать из этого ада так быстро, как только можно. Но откуда брались эти чувства? И что позволяло им подавлять рационализм всех и каждого из этих солдат до такой степени, что они игнорировали любые логические доводы, которые должны были бы интуитивно подтолкнуть их к заботе о собственной сохранности и безопасности?

Как ни удивительно это может прозвучать, я предполагаю, что эти противоречащие интуиции действия и поведение объяснялись тем, что человеческий мозг чрезвычайно легко становится жертвой ментальных абстракций, взывающих к нашим основным инстинктам или примитивным архетипам, которые миллионы лет назад были записаны в нервные сети наших предков приматов в ходе естественного отбора, затем были переданы по человеческому эволюционному дереву и теперь оказались спрятаны глубоко в мозге Homo sapiens в качестве части нашего тайного наследства.

Выявив возможный механизм образования таких мозгосетей, кажется, я могу предложить нейрофизиологическую гипотезу для объяснения того, почему за 4 тысячи лет письменной истории человечества было множество моментов, когда большие группы людей синхронизировали активность мозга с созданием мощных и смертоносных мозгосетей.

Под действием непреодолимого призыва защищать или поддерживать доминирующую ментальную абстракцию (нацию, религию, этническую группу, экономическую систему или политическую идеологию, и это лишь несколько примеров), которая взывает к глубоко укоренившимся примитивным человеческим убеждениям, эти плотно сомкнутые человеческие мозгосети способны разжечь настоящую войну против себе подобных или заняться истреблением другой группы людей, как в случае геноцида. Со времен гигантской греческой армады, двинувшейся через Средиземное море к берегам Трои в XIII–XII веках до н. э., чтобы отомстить за унижение супружеского достоинства короля Спарты Менелая и вырвать его жену Елену из рук Париса, уничтожив при этом всю троянскую цивилизацию, и до войны в Сирии, развернувшейся в Средиземноморье более 3 тысяч лет спустя и на сегодняшний день убившей, покалечившей и лишившей жилья миллионы гражданских лиц: с мозгоцентрической точки зрения создается впечатление, что эта картина постоянно повторяется с очень небольшими вариациями. Детали меняются, но основной принцип этого явления, по-видимому, один и тот же: сначала ментальная абстракция без какой-либо ощутимой привязки к реальности становится поводом для развязывания войны или геноцида, затем в обществе распространяется информация, поддерживающая призыв к действию, для чего используются наиболее эффективные средства коммуникации данного времени, так что большие группы людей могут синхронизировать активность мозга с образованием мозгосети, которая поддерживает идею победы любой ценой и полное уничтожение врага. В целом моя теория способна объяснить, что именно лежит в основе процесса формирования, синхронизации и вовлечения человеческих мозгосетей в войны и совершение отвратительных жестокостей на основании таких причин, как религиозные распри, этнические, социальные и расовые предубеждения, имперские конфликты, национальные экономические интересы и территориальные границы, торговые монополии, абсолютная финансовая прибыль, политические идеологии, геополитические маневры, а также многие другие столь же абстрактные концепции, которые тем не менее давали кажущиеся весомые основания для ославления, остракизма, причинения вреда, сегрегации, ослабления, убийства и уничтожения