Братья по крови - Саймон Скэрроу

Макрон пытался их предостеречь, но дыхание перехватило так, что он не мог вымолвить ни слова. Легионер с ножом крупно вздрогнул и ахнул – кто-то из воинов ударил его копьем, – но удержался и продолжил допиливать веревку. Спустя секунду она лопнула, и мост, перекрывая ров, грохнулся вниз в клубах пыли. Раненный копьем легионер соскользнул со своего напарника и упал на дно рва, из паха у него лилась кровь. Но заниматься солдатом у Макрона не было времени. Все еще с занявшимся дыханием он тяжело поднялся, видя, как вражеские воины отступают в затенение. Прежде чем римляне с той стороны успели отреагировать, створки ворот сомкнулись, а изнутри на них легла балка засова. По подъемному мосту Макрон побежал обратно к тарану, а за ним поспешили двое уцелевших легионеров, вместе с ним тут же взявшись за веревочные прихваты.

По приказу Макрона таран был поднят. Отряд прошел через мост и остановился вблизи крепкого вида ворот. Вновь с обеих сторон над таранщиками поднялись щиты, прикрывая их от врагов на воротной башне и на земляных укреплениях по флангам. Наведя голову тарана на узкий зазор между створками, Макрон через плечо прокричал:

– Качаем трижды, затем бьем! Р-раз!

Люди, упершись ногами в доски моста, качнули тяжеленное, черно-смолистое дерево назад, а затем вперед, с каждым раскачиванием придавая колебанию все бо́льшую мощь.

– Два! – выкрикнул Макрон. – Тр-ри!!

Люди качнули изо всех сил, и таран тяжко бухнул в ворота так, что из швов между досками мерцающим облаком взвилась пыль.

– Давай еще!

Центурион поднял вес, повторяя раскачивание. С каждым новым ударом тарана на шлем и на плечи ему сыпалось, казалось, все больше пыли и мелких обломков. И вот меж досками ворот забрезжила тонкая полоска света.

– Поддается, ребята! – обрадованно рявкнул Макрон. – Давай, жми!

Со следующим ударом одна из толстенных досок проломилась, и в пробоину хлынул свет. Римляне восторженно взревели и задолбили с новой силой, расширяя пробоину, в которой проглядывали вооруженные люди, ждущие их с той стороны. Центурион почувствовал, как его сердце забилось чаще: ему не терпелось отомстить за парней из Седьмой когорты и положить конец бунту до того, как тот выйдет за пределы Изуриума. Вдруг что-то глухо и крепко треснуло: надломилась балка засова, отчего створки ворот подались внутрь примерно на ширину ладони.

– Теперь уж вот-вот, – дал знать своим Макрон, раскачивая таран по новой.

Пот тек по изможденным лицам римлян, но глаза их ярко блестели от радостного волнения. Еще несколько взмахов, и балка хрустнула пополам, а створки ворот разъехались на петлях.

– Бросай таран! – приказал Макрон. – Щиты вперед, и на врага!

Таранщики не заставили себя упрашивать и выпустили прихваты, бухнув свою ношу на мост. Макрон повернулся и протянул руку к одному из солдат, что оберегал его с фланга:

– Дай сюда твой щит!

Долю секунды легионер колебался, не желая расставаться с предметом не только своей собственности, но и защиты. Однако дисциплина взяла свое, и он отдал щит центуриону.

– Вернись на тропу, – велел ему Макрон, продевая руку в лямки, – подбери себе другой, и сюда к нам. За мной! – крикнул он остальным, вынимая из ножен меч.

Вперед ветеран ринулся как раз тогда, когда враг опомнился и начал толкаться к воротам, норовя закрыть их изнутри. На бастионе дважды протрубила буцина, а потом еще пару раз, и оттуда вниз с громовым ревом устремилась Восьмая когорта, штурмовать крепость. Макрон в это время из последних сил налегал изнутри на свой щит возле створки ворот. То же самое здесь и на другой половине делали остальные люди его центурии, не давая врагу замкнуть ворота изнутри. Продвигаться вперед становилось все трудней: сила нашла на силу. Обе были примерно равны и не хотели друг другу уступать.

– А ну посторонись! – победоносно грянул сзади голос Лебауска. – Дай пролезть!

Квадратно-большой, он бесцеремонно оттер Макрона и всем весом углубился в состязание. Свежие силы дали о себе знать: римляне сразу начали одолевать, дюйм за дюймом расширяя зазор между створками. За воротами уже показались густые ряды мятежников, которые хоть и отчаянно, но всё же безуспешно силились удержать створки ворот.

– Испания! – провопил Лебауск клич Девятого легиона. – Испания!

Люди его когорты подхватили клич, все заметнее тесня врага. Ворота отворялись все шире, и в них уже мог проникнуть человек, чтобы сразиться с врагом. Это был Лебауск. Шишаком своего щита он со звериным рыком саданул первого же попавшегося бриганта, а затем всадил в него меч. Мятежник крякнул и отшатнулся, но ступить было некуда: он оказался стиснут между своими и зверским римским центурионом, который в эти секунды успел пронзить его еще несколько раз. Лебауск отступил на шаг, давая телу упасть, после чего перешагнул через труп и вступил в схватку со стоящим рядом противником.

Бок о бок с Лебауском в ворота прорвался Макрон и усилил натиск, разя клинком через зазор между взятым взаймы щитом и щитом Лебауска. Мятежники теперь напирали из-за своих щитов всей прорвой так, что невозможно было ткнуть мечом, и Макрон его убрал, предпочитая вместо этого тоже толкать. Боевые кличи с обеих сторон смолкли: бриганты и римляне сосредоточенно, с пыхтением упирались друг в друга, разделенные лишь толщиной своих щитов. Вместо звона клинков слышалось лишь сдавленное кряхтение, шипение ругательств и глухой скрежет щитов друг о друга. Каждый шаг вперед давался неимоверным усилием, но постепенно римляне все же вдавились в затенение воротной башни.

До Макрона дошло, какова может быть следующая угроза, и он через плечо выкрикнул приказ:

– Задние! Поднять щиты!

Движение вперед замедлилось, а потом и остановилось: легионеры, что находились сзади, рассредоточивались, обзаводясь пространством, чтобы можно было укрыть свою голову щитом и сомкнуть его с щитом того, кто стоял впереди. По мере готовности людей Макрон дал команду двигаться вперед, и натиск на врага возобновился. Как и ожидалось, мятежники над воротами стояли наготове, чтобы пустить в римлян стрелы, как только те пройдут в крепость. Кто-то бросал и камни, но полог из щитов их удерживал. От внутренней стороны воротной башни земляные укрепления расширялись на манер воронки, и неупорядоченный строй легионеров, оттесняя вражеских воинов, стал раздаваться вширь.

Макрон повернулся к Лебауску:

– Возьми с собой часть людей и очисти воротную башню.

Тот кивнул и вжался обратно в плотные ряды легионеров за спиной у Макрона, беря курс на деревянные ступени, ведущие на перешеек над воротами. Его глубокий голос зычно раскатился, перекрывая гвалт:

– Первая центурия Восьмой когорты, за мной!

Он двинулся вверх по ступеням, ведущим на надвратный перешеек, с такой быстротой и решительностью, что люди за ним едва поспевали. Спустя минуту оттуда донесся звонкий перестук клинков, а также грозный рык, с которым германец-центурион бросался на облепивших башню мятежников.

Остальных людей повел вперед Макрон, который заметил, что продвигаться вперед стало значительно легче: по-видимому, стойкость бригантов шла на убыль. Он замедлил поступь, тем самым позволив образоваться промежутку меж двумя враждебными силами.

– Выровнять строй!

Люди по обе стороны оглядели свое место относительно соседей, а стена из щитов, прежде довольно щербатая, зашевелившись волнами, стала сплошной и ровной. Римляне стали надвигаться неторопливым, тяжелым шагом. Макрон на четверть выпростал меч и в такт своим шагам взялся отстукивать по ободу щита ритм. Этому стали вторить солдаты, и вскоре внутреннюю часть крепости наводнил мерный и грозный, вселяющий нелегкое беспокойство звук.

– Вперед!

Враждующие стороны снова сшиблись, но это был именно тот вид схватки, которому легионеры были хорошо обучены – более того, славились им. Используя щиты как защиту и средство оттеснения противника, они разили только тогда, когда враг подставлялся телом. Бриганты, привычные к вольной разудалой рубке, не могли сейчас свободно орудовать своими длинными мечами, топорами на длинных рукоятях и копьями. Они всё падали и падали под неспешным и незыблемым натиском воинства в тяжелых доспехах и с огромными, похожими на двери щитами. Бой складывался не в пользу защитников. Люди Лебауска между тем пробивались по верхнему ярусу укреплений, жестко тесня неприятеля. Завидев легионеров над палисадом крепости, люди Ацера прекратили обстрел с бастиона.

Но вот толпа бригантов расступилась, открывая взгляду Макрона нескольких воинов в серебристых шлемах и кольчугах. Главного среди них, с каплевидным щитом, не узнать было нельзя. Венуций.

Глава 35

Венуций вступил в бой, чтобы поддержать скудеющий дух своих сторонников. Заметив алый гребень центуриона, мятежный консорт направился прямиком к нему. Ощерясь, он ринулся вперед и, нацелясь на шлем, яростно взмахнул мечом. Макрон выбросил над собой щит и пал на колено как раз перед тем, как на него обрушилась остро блеснувшая дуга. Щит спружинил, частично смягчив силу удара, от которой занемела конечность. Тут же вскочив, Макрон попытался сбить Венуция с ног в то мгновение, как тот отводил меч. Это отчасти удалось: Венуций отшатнулся на полшага, но тут же с необычайной скоростью двинул щитом, буквально застопорив Макрона. Рубящим ударом он припечатал щит центуриона к плечу, но тот в этот момент изловчился резкой дугой чиркнуть острием по локтю, вспоров рукав рубахи. Отдергивая меч и выставляя перед собой щит, ветеран мрачно рыкнул: