Нф-100: Долгая осень - Михаил Фиреон

-Прощайте. Останусь тут. Буду в конторе с утра - предложил Турмадину и Райне покинуть свое общество, доктор. Вглядываясь в темноту, он пошел вдоль набережной. Оставшиеся переглянулись.

- И позвольте поинтересоваться, как вы на него забрались? - поведя бровью, поинтересовался капитан. Оставив прожектор включенным, он разглядывал пирс и море через маленькую подзорную трубу.

-Ну, взяли и забрались.... - делая вид, что он не смущен враньем монаху-рыцарю, отвечал Турмадин.

-Неправильный ответ - с треском сложил свой оптический прибор и мило улыбнулся ему капитан - остаточное полое барьера сохраняет целостность. У вас новые кадры? Или достопочтенная леди Салет добавила новое заклинание в свой гримуар? Впрочем, сию секунду, это неважно - он осторожно слез с козел и открыл дверь дилижанса - садитесь ко мне, вы устали и замерзли. Леди Райне, рад видеть вас в полном душевном и физическом здравии.

-Сэр Вайриго... - выдохнула она, ее щеки вспыхнули, она смущенно скривила губы и отвернулась.

-Не беспокойтесь, я никому не скажу, что вы сбежали из тюрьмы - доверительно качая головой, сообщил ей пожилой кавалер с кошачьими глазами - скорее садитесь, сюда едет полиция. Один Бог знает, что может прийти в голову этим беспринципным мерзавцам.

Этот вечер Ларге проводил неподалеку от малой Портовой площади.

-Гарпунер? - с недоверием покосился на чехол в руке наемника, охранник - старый бородатый матрос все-таки пустил его в зал.

Ловко перекинув ногу в обшарпанном, носатом башмаке через скамейку, Ларге расселся за столом и, критически оглядев утоленное вечерней пирушкой общество, схватил за рукав спешащую с подносом служанку и крикнул ей.

-Юва с хлебом!

Потянулся долгий и унылый вечер, но все изменилось, когда ближе к девяти в кабак завалились какие-то вооруженные большим залихватски раскрашенным барабаном гармонисты.

-Кто денежки платит, тот и музыку заказывает! - недвусмысленно намекнули они собравшейся матросской братии.

-А ты покажи музыку, может и денежка найдется! - нахально выкрикнули из зала и гармонисты расселись перед открытым очагом. В воцарившейся под закопченными балками питейного зала скептической тишине они отсчитали доли и ударили по мехам. Не успели они сыграть и половины известной моряцкой песни, как из-за столов повыскакивали первые жаждущие танцев. Началось настоящее веселье - одни танцевали, другие, кто уже не мог танцевать, хлопали и стучали ногами и кружками в такт и не в такт музыке, а те, что были уже совсем пьяны - подвывали из задних рядов.

Уныло оперев голову о ладонь, Ларге со скукой взирал на разыгравшееся в центре зала веселье. Он выпил юва, но ему так и не стало легче. Он взял еще и теперь давился перед почти что полной кружкой. Не помог даже жареный хлеб с чесноком. Он не знал, сколько времени и уже было хотел подняться и дойти до хозяина таверны чтоб запросить постель, как какое-то, свойственное людям его профессии - охотникам, наемникам и авантюристом, чутье подсказало ему, что то-то не так. Оглядевшись, он заметил, что сидящий напротив него старик внезапно заиграл лицом и, вытянув шею, подался вперед.

-Хой! Не сюда! - резко схватил свою кружку и отстранился Ларге, прежде чем неудавшийся пьяница с утробным 'Баааа', упал на стол. Потоки вонючей жижи полились во все стороны, кто-то вскрикнул и тоже отшатнулся, но было поздно. Только ловкий наемник успел не попасть под зловонные брызги.

-Да я щас тебя! - схватил пьяницу за плечо сосед. Жилистый и худой мужчина с руками и лицом плотника одной рукой пытался отряхнуть свою забрызганную серую мантию, второй теребил распластавшегося по столу в луже собственных отходов старика.

-Ыыыы! - проревел тот и, откинув голову, схватился обеими руками за стол и, запрокинув к потолку шею, дико выпучил глаза и громогласно завыл в потолок.

-Ты чего творишь??? - в ужасе отшатнулся от него плотник, он хотел сказать что-то еще, но его слова потонули в диком, перекрывшим и музыку, и веселые крики вое. Не меньше половины собравшихся в зале гуляк обернувшись к стене, выли на все лады. А когда закончилась первая волна крика, они, словно повинуясь какой-то единой, только им ведомой воле, повскакивали со своих мест и с пола и бросились к дверям. Озадаченные первым впечатлением гуляки уже успели испугаться и с жалобными, полными ужаса криками тоже поспешили покинуть распивочную. Началась давка. Дико вращая глазами, сумасшедшие выли, били и кусали окружающих. Разрывая в клочья одежду, мужчины и женщины с диким воем метались по залу. С искаженными чудовищными, исполненными нечеловеческой дикости, гримасами лицами, они, словно загнанные в ловушку животные в поисках выхода бросались друг на друга и на посетителей. Один - тот самый старик, который завыл первым, перевалился через стол и попытался вцепиться в бедро Ларге, но тот с кошачьей грацией увернулся от нападавшего, подхватил от стены свою палку и без размаха стукнул нападавшего древком промеж глаз. Старик взвыл еще громче и бросился к уже разбитому кем-то окну. Миг и он выскочил наружу. Ларге подпрыгнул следом и, оттолкнувшись ногами от скамейки, очутился во дворе. Дал пинка какому-то вставшему на четвереньки и воющему на забор моряку. Охваченные массовой истерией люди бежали к углу - к малой Портовой улице. Другие же - кому посчастливилось вырваться из охваченного паникой зала, размахивая руками с дикими, полными ужаса призывами о помощи, бежали в противоположную сторону - к торговой площади. Приметив опытным взглядом, что сумасшедшие не кидаются на людей если те не стоят у них на пути, Ларге бросился следом за скачущими на четвереньках к пирсам.

-Хо! - выскочив на набережную, только и воскликнул он и едва успел увернуться от проскочившего мимо и плюхнувшегося на четыре конечности толстяка-барабанщика из компании гармонистов. С моря надвигался тяжелый, слишком тяжелый, чтобы подняться много выше набережной, серо-черный маслянистый туман и вообразившие себя стаей собак граждане - матросы, торговцы, солдаты, бродяги и грузчики с диким остервенением выли на это уродливое клубящееся облако. Приглядываясь к этой апокалипсической картине, Ларге аккуратно лавировал между упавшими на колени и воющими на пирсы сомнамбулами. Туман впереди поднимался все выше и выше, пока не начал переливаться через набережную и не пополз по мостовой. Когда он поглощал вставших на четвереньки людей-собак, те пронзительно взвизгивали и выбегали прочь. Но это длилось недолго. Ларге даже не успел подойти достаточно близко, чтобы разглядеть, что же является источником тумана, как тот пошел на убыль. С туманом начал стихать и вой. Сомнамбулы растерянно замолкали и в бессилии валились в грязь. Повсюду слышались жалобные, плачущие стоны. Осторожно потыкав палкой какого-то печально всхлипывающего господина, Ларге присел рядом на корточки и протянул руку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});