Нф-100: Долгая осень - Михаил Фиреон

-Помогите! - в ужасе закричал помощник старшего следователя. Корабль уже снова поднимался на очередной волне и кренился правым бортом так, что ставня открылась еще больше и квадратное окно портика почти отвесно повисло над бушующей синей, словно сияющий страшным светом незнакомых плотоядных звезд пучиной. Со стоном отшатнувшись прочь, рыцарь свалился на пол и, елозя задом по доскам, пополз спиной назад как можно дальше от страшного окна в мерцающую колючим жидким серебром и черной синевой кипучую бездну.

Переваливаясь между многометровыми валами корабль, казалось, все набирал и набирал ход. Каждый новый взлет на гребень волны и захватывающее дух падение казались все дольше и ужасней.

Детектив отчаянно пытался бороться с тошнотворным головокружением и сковавшем его по рукам и ногам страхом. Навалившись после очередного полета на замершую на тюфяках Марису, он смотрел перед собой, потом попытался подняться на четвереньки, но следующий вал едва не бросил его в распахнутое окно. Упав под ним, он что есть сил вцепился в какую-то балку и, закусив губу, с отчаянной мольбой о помощи смотрел на обхватившего мокрый трап, вжавшегося в доски Элета. Когда очередная волна подхватывала корабль и кренила его, портик над головой детектива открывался наружу. Когда бриг срывался в бездну, Вертуру окатывало водой, а ставня захлопывалась над его виском с грохотом пушечного выстрела, заставляя вздрагивать от страха и вжиматься в пол. Так продолжалось минуты две. Следователи переглянулись. В глазах обоих читалось мучительное, безнадежное отчаяние, и так длилось бы до тех пор, пока один из них не отважился бы встать и закрыть зловещее окно, если бы сверкающая глазами с тюфяков Мариса не поднялась бы на ноги. Ловко стоя на полусогнутых коленях и балансируя руками, она выгадала момент, когда судно уже почти максимально просело, но еще не начало взлетать на следующий вал, прицелилась и через мгновение уже была рядом с Вертурой.

-Все в порядке! - хлестко хлопнув его по плечу, она схватилась за канат и резко рванула на себя. Ее тонкие руки напряглись крепкими и сильными жилами, тяжелая дощатая ставня подалась вниз и захлопнулась. Закрутив канат, Мариса упала рядом с детективом и попыталась улыбнуться ему.

-Кто из нас сын адмирала? - выкрикнула она. Ее темные волосы рассыпались по плечам. Шапочка с бронзовым ромбом полиции Гвенды бесследно исчезла в клокочущей, демонической бездне. Глаза пылали безумным огнем потусторонних, горящих снаружи звезд.

-Я... - только и выдохнул Вертура. Элет подполз к ним на четвереньках и распластался по мокрым доскам.

-Да что ж такое! - лежа на животе, с трудом шипел он.

-Кажется, он тоже умеет перемещаться... - попытался объяснить детектив. При запертых окнах шторм за бортом уже казался не настолько ужасным - мне тоже страшно, но мы должны идти...

И он, начал осторожно пробираться в сторону кормы. Остальные последовали за ним. На палубе было темно, но введенный доктором 'кошачий глаз' действовал как следует - детектив видел ближайшие стены, свисающие с потолка гамаки и множество свернутых раскиданных качкой, матрасов. Гораздо больше чем гамаков. Но самым необычным был отвратительный мускусный, насквозь пропитавший матрасы и стены смрад застарелой немытой псины. Привалившись к укрепленному по центру между мачтами широкому матросскому столу, детектив нашарил под ним грязную миску, поковырял ее и сплюнул.

-Матросы каннибалы - констатировал он - похоже на сырое мясо.

-Лучше бы они приехали в черном дилижансе! - с размаху оседлав скамью и вцепившись в нее обоими руками, выкрикнул ему Элет.

-Да, набились бы как на картинке вдвадцатером и по лесу и на всех скоростях... - вспоминая ипсомобиль герцога Ринья, покачал головой детектив.

Они направились дальше - к переборке отделяющий кубрик от юта. Из-под двери выбивался слабый свет. Осторожно приоткрыв дверь, детектив собрался с духом и шагнул на трап.

Он никогда не был на подобных кораблях, но как-то читал в какой-то книжке про наполненный разными магическими приспособлениями безлюдный корабль-убийцу, который поглощал всех, кто пытался подняться к нему на борт. Как тонкая художественная натура, детектив не переносил столь банальные, клишированные и убогие по своей природе сюжеты. Невзирая на подачу, они всегда сводились к одному - все умерли, чем в среде дураков, конформистов и невежд всегда вызывали бурю восторженных кипучих эмоций. Как-то Мариса сказала, что люди читают такие книги только затем что им слишком хорошо и скучно живется на свете. А пишут их те бездарные бумагомараки и представители древнейшей профессии от литературы, кто ищет дешевой популярности и способа заработать денег, так как на такой, уничижающий человеческую натуру товар всегда найдется куча охотников. Легко же жить, когда вокруг все такое плохое, а я один хороший. Не то, что настоящая литература, что заставляет человека почувствовать собственное несовершенство и сподвигает трудиться, чтоб стать лучше...

Но если вернуться к Белому Бригу - агенты оказались перед распахнутой дверью. Здесь, в зале, этот зловещий, было заглушенный бурей, похожий одновременно на перезвон колокольцев и на шепот множества голосов гул слышался особенно ясно и сильно. Шесть вертикальных, обводящих изгибы бортов белых прямоугольников ярко освещали просторный, отделанный светло-красным деревом, занимающий целых два этажа под квартердеком зал.

Через все помещение в сторону носа поднимался пологий деревянный пандус в конце которого были устроены выводящие на опердек массивные как ворота двери, а напротив, параллельно кормовой переборке, перегораживала помещение от пола до потолка, выполненная из массивных отливающих матовым сиянием блоков, расписанная переливающимися магическими символами треугольная рама.

Глядя на эту конструкцию, агенты сами того не замечая начали моргать.

-Размытие - внезапно спохватился Вертура - размытие света! Я читал о нем! Это на краю земли, где искажение так велико, что физические законы не действуют! Гравитационные аномалии и все такое! Но тут размытее только вокруг рамы! Это дальний портал! Портал в другой мир! Машина искажений, то о чем говорил Пуляй! Технологии будущего! Мы нашли ее!

И он восхищенно улыбнулся и шагнул к колышущейся завесе между балками портала. Словно пытаясь сбросить какое-то оцепенение, Мариса передернула плечами. Подняв дрожащую руку, она схватила детектива за запястье. Он попытался обернуться и увидел ее лицо. Казалось, неощутимый и невидимый, льющийся из портала ветер обдувал ее облик, озаряя ее взгляд нездешним, необыкновенно ярким светом. Ее глаза горели ясным, словно звезды над холодной северной Гвендой огнем, черты лица заострились, а хватка стала стальной. На ее руке, все ускоряя и ускоряя ход, бежали часы Пришельца - человека много лет жившего в Мильде и следящего за ее жителями, выявленного только потому, что он производил расчеты чертежей в конторе, где он служил, совершенно иными, незнакомыми местным мастерам-строителям методами, и который бесследно исчез, когда пришли чтобы арестовать его, оставив после себя только эти часы, прибор для дальнего наблюдения - визор, и черные очки, надев которые можно было видеть потоки энергии пронизывающие окружающий мир. Очки конфисковал какой-то высокий полицейский чиновник, который впоследствии сошел с ума и так и закончил свои дни в доме для умалишенных, а сам прибор бесследно исчез. Но детектив не видел ни часов на которых стрелки вращались уже с такой бешенной скоростью, что превратились в единый переливающийся всеми цветами радуги смазанный купол. Не видел и лица писательницы. Ослепленный нездешним светом, он развернулся к порталу и сделал еще один шаг. Письмена на балках внезапно вспыхнули ярким бело-лилово-желтым сиянием и перед Вертурой была уже не просто зыбкая завеса через которую явно просматривались резные окна и перила балкона на корме, а наполненное ярким белым и золотым, переливающееся пульсирующим гипнотическим светом марево. Где-то под полом взвыли колокольца. И теперь к ним прибавился шепот множества зовущих голосов. Корабль качнуло, и детектив подался вперед так, что Мариса едва не упала и повисла на его руке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});