Охотники за человеческими органами - Гордон Томас

— Мы обсудим это позже, Густав.

С «Лиры» сняли носилки с Анной. Стоило приблизиться доктору Литтлджону, как Мадам взмахом руки отослала его.

— Он порой бывает очень занудным, — пробормотала она и взглянула туда, где раньше видела охранников. Их там уже не было. — Вы устранили неполадку в вашей системе охраны? — вдруг спросила она.

— Чтобы сделать это, нам пришлось бы снять всю систему и заменить ее новой. По-моему, не стоит затевать этого лишь ради короткого периода дневных ливней.

Он посмотрел в сторону пиков Коста-Рики — небо там уже затягивало тучами.

Она улыбнулась.

— Возможно, и не стоит. — Одно из его многих достоинств заключалось в правильном понимании необходимости извлекать хорошую прибыль. Другая сторона дела принадлежала лишь ей одной. Никто, даже Густав, не знал о грызущем ее страстном желании отомстить за смерть Элмера. Она повернулась и указала на озеро, там показались приближающиеся вертолеты.

— Что-то висит под одним из них.

Доктор Ромер прикрыл глаза ладонью от слепящего света. Вертолет был еще слишком далеко, чтобы можно было разглядеть висящий под ним предмет. Но даже отсюда он видел, что тот слишком мал для Фридриха.

Секунду назад Дэлей вызвал по радио Остина.

— Что ты собираешься делать с телом? Не можешь же ты просто сбросить его Ромеру на коленки.

— Я оттащу его к пруду.

— Недурная мысль, — рассмеялся Дэлей.

Он взял курс на взлетную полосу, а вертолет Остина, не долетев до береговой линии, устремился на север. Следя за тем, чтобы туловище Фридриха не задевало за верхушки деревьев, Остин полетел к пруду.

В бункере Мортон услышал, как изменился шум винта — глухой монотонный рев перешел на ровный вой. Он рассудил, что вертолет снижается над открытым пространством. Но когда он осматривал местность в поисках прикрытия, не нашлось никаких признаков посадочной площадки на земле. Да и место было расположено слишком далеко от главного здания клиники, чтобы сюда доставлять пациентов.

Он поднялся на ноги, подошел к двери и остановился у полки с несколькими уоки-токи. Все рации были того типа, который использовала Штази. Он взял одну из них и открыл дверь. Шум мотора стал ровнее. «Стрекоза» зависла в нескольких сотнях ярдов от него, над прудом. Мортон моргнул. Поверхность воды начала волноваться, принимая обрубок тела. Последний раз он видел нечто подобное на Большом Барьерном рифе — в тот день, когда привезли останки туриста, чья клетка не стала надежной защитой от акулы-убийцы.

Он следил за тем, как вертолет медленно снижался, раскачиваясь из стороны в сторону. Вода вспенилась. Туловище, по прежнему висевшее в упряжке, скрылось под водой. Через несколько минут вертолет резко взмыл, вытащив упряжку. С ремней все еще свисали куски мяса. Пилот снизился еще раз. Выждал несколько минут. Когда трос снова вынырнул из воды, сама упряжка оказалась разодранной пираньями.

— Сделано, — послышался голос из рации.

— Кто-нибудь видел тебя, Остин?

— Только один из охранников Краута. Он высунулся из оружейного склада, но, кажется, не придал этому значения. Эти парни частенько сбрасывают сюда тела. Как бы там ни было, Дэлей, я его больше не вижу. Что у тебя?

— Все чисто, можешь лететь сюда. Все уехали в клинику.

— Через минуту буду у тебя. Ты только следи за моим тросом.

— Теперь, когда ты утопил Фридриха, все будет тип-топ.

— Да. И рыбку порадовал.

— Это точно, — пробормотал Мортон в бункере. Остин и Дэлей. Еще двое американцев, которых следовало занести в список. И Фридриха тоже. Похоже, Ромер основал здесь свою собственную ООН.

Когда вертолет скрылся за верхушками деревьев, послышался шум другого мотора, на сей раз с дороги, ведущей от джунглей к клинике. Там показался «джип», а следом за ним — машина «скорой помощи». Рядом с водителем сидела Мадам. У нее было все то же холодное и расчетливое выражение лица, какое Мортон видел в Стокгольме, на приеме нобелевских лауреатов. Позади машины «скорой помощи», без всяких усилий держась над землей, летел доктор Ромер в своем инвалидном кресле.

В бункере раздался срочный сигнал его полевой рации.

Стивен Крилл еще раз с профессиональной гордостью оглядел операционную. Несмотря на отсутствие Уэста и еще одного или двух членов его бригады, они с остальным персоналом сотворили чудо. Даже та идиотка-медсестра, которая уронила поднос, оправдала себя. Все было приготовлено с такой аккуратностью, что даже его бывшие коллеги в Гарфилде наверняка пришли бы в восторг.

Два операционных стола были установлены рядом, но на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы он и другие хирурги могли свободно двигаться между ними. Каждый стол окружали аппараты, заменяющие сердце и легкие, и каталки со специальным оборудованием, в данный момент накрытым стерильными зелеными салфетками. Вокруг столов разместились мониторы. Тишину нарушал лишь мягкий стрекот вентиляторов под потолком.

Удовлетворенный тем, что все расставлено по местам, Крилл прикрыл за собой дверь операционной и отправился в комнату отдыха для хирургов. Он взглянул на часы: тринадцать с небольшим. Оставалось еще два часа до того, как он сделает первый разрез. Но он знал, что в смежной палате приготовления уже идут полным ходом. Там все сосредоточены на реципиенте. Роль донора более пассивна. Донор — всего лишь средство обеспечения. Так было всегда.

Мортон выслушал Томми, который сообщил, что Анна находилась на борту «Лиры», вылетевшей из Манагуа вскоре после того, как Билл приехал в аэропорт. Билл был уверен, что обитатель вторых носилок соответствует описанию Фогеля. Оба они должны были находиться в машине «скорой помощи», скрывшейся за дальним крылом клиники.

— Кто рядом с тобой — Шон или твой отец? — спросил Мортон.

— Дэн где-то неподалеку. А Шон вышел — возится с микролетами.

— Позови отца.

Через несколько секунд в наушнике Мортона раздался голос Дэнни:

— Я все слышал. Мы можем что-нибудь сделать для Анны?

— Мы ускорим время высадки, Дэнни. Я хочу начать прямо сейчас, если это возможно.

— Как насчет погоды, Дэвид? Нам ведь нужен дождь для прикрытия.

— Подожди секунду.

Мортон подошел к двери бункера и выглянул наружу. Над пиками Коста-Рики собирались тучи. Небо уже потемнело. Помогал и вулкан — столб черно-красного дыма начал вырываться из его жерла. Мортон почувствовал привкус пепла в воздухе и вернулся к рации.

— Начинаем, — сказал он. — Когда доберешься сюда, поймаешь меня на старой частоте Штази. Я раздобыл местную рацию.

— Понял.

Мортон вытащил из рюкзака оставшиеся магазины и рассовал их по всем карманам, потом прикладом автомата разбил полевой радиотелефон: тот уже сослужил свою службу. Оглядев ряды винтовок, он собрал ящики с патронами в центре комнаты на полу, отодвинув в сторону лишь один, и разложил вокруг этой груды столько оружия, сколько смог дотащить. Из оставшегося ящика он вытащил все патроны и стал вскрывать их один за другим. Вскоре на полу образовалась небольшая кучка черного порошка. Он сделал из него дорожку к двери, вышел наружу и одиночным выстрелом из автомата поджег пороховую ленту. Она вспыхнула, и огонь побежал к груде оружия. Он закрыл стальную дверь и бегом пустился прочь.

В этот момент гора Масая наконец заговорила. Громоподобный рык прогремел где-то в глубине ее кратера, а через несколько секунд с гораздо менее впечатляющим грохотом взорвался бункер.

— Бог на моей стороне, — пробормотал Мортон. — Это точно…

Он побежал к зданию клиники.

Глава 43

Мадам и доктор Ромер, находившиеся в комнате финского домика, метнулись к окну. Отверстие кратера мерцало, словно камни налились мощным внутренним жаром. Свечение становилось все ярче. Из кратера вырвался столб огня. Он показался почти твердым, когда взметнулся вверх в сопровождении пронзительных звуков, словно гигантскими мехами раздували горящие угли. Когда огромная расплавленная громадина достигла высоты около сотни футов над горловиной кратера, сопровождавший ее визг оборвался, и, словно не в силах более поддерживать себя, столб рухнул обратно в кратер с грохотом артиллерийского залпа. В наступившей затем тишине над вулканом стало растекаться темное облако.

— Бог мой, Густав! Что случилось? — прошептала Мадам, поворачиваясь к нему.

Что-то в ее голосе поразило его слух. И то же самое отразилось на ее лице. Он и не подозревал, что когда-нибудь услышит или увидит это в ней: страх. Медленно, с участием, которого он никогда в себе не предполагал, он вытянул правую руку и дотронулся до ее ладони.

— Все в порядке, Мадам. Нет никакой опасности. Нам нечего бояться, — произнес он спокойно, как посторонний наблюдатель, словно поставил диагноз.