Замок на песке. Колокол - Айрис Мердок

лучше ли это. Он отвернулся. Они оба вновь сели возле стола.

– Ну вот, – произнес Демойт, – и вы, и я получили свои портреты. – Он налил себе кофе.

– Пожалуй, я пойду, – сказал Мор. – Нэн будет волноваться. – Он сказал это не подумав, автоматически.

Демойт пододвинул к нему бутылку бренди.

– Теперь вы займетесь выборами, я так полагаю?

– Да. Займусь. Нэн больше не возражает. После того, что вчера сказала…

– А вдруг она опять передумает? Ну, если вы и теперь поддадитесь, я вам больше не друг. И ноги вашей не будет в этом доме. Так и знайте.

– Не беспокойтесь. Теперь уж я не отступлю. Теперь не отступлю. – Он еще выпил бренди. Встал. И только сейчас понял, что просидел все это время в пальто с поднятым воротником.

Демойт встал следом за ним.

– Вы не возьмете это? – Он кивнул на набросок на столе.

– Нет. Пусть останется у вас. Я хотел бы оставить что-нибудь у вас на память о себе.

Он подошел к дверям.

– Кстати… можно вам задать один вопрос?

– Какой?

– Помните, вы предложили помочь Фелисити начать обучение в колледже? Вы не передумали?

– Нет.

– Благодарю вас. Я рад. Возможно, мы обсудим это позднее.

– Как вам будет угодно. Всего наилучшего.

– И вам так же. – Он чувствовал искушение добавить «простите», но не сказал.

– Приходите через несколько дней, – сказал ему вслед Демойт.

– Приду. – И он вышел из комнаты. Обернулся и увидел Демойта, сидящего за столом и глядящего в сторону портрета.

Мор вышел из дома и отыскал свой велосипед. Бледно-желтое солнце просвечивало сквозь белесую мглу. По дороге в обоих направлениях мчались машины. Мор решил вернуться домой по шоссе, а не по полю. Он сел на велосипед и медленно поехал по направлению к холму. Он чувствовал себя очень усталым. Болела голова. В ушах звенело, и от выпитого бренди руки и ноги казались ватными. Ветер дул в лицо.

Приблизившись к холму, он вдруг услышал сквозь гул автомобилей какой-то крик. Поднял отяжелевшую голову и увидел Фелисити – она на большущей скорости ехала вниз с холма на велосипеде. Увидев его, она начала что-то выкрикивать, но он не мог разобрать, что именно. На секунду ему показалось, что она кричит: «Рейн вернулась!» И тут же понял: да нет же, она кричит: «Дон вернулся!» Он бросил велосипед и побежал ей навстречу. Она уже успела съехать с холма и бежала навстречу ему.

– Папа, как хорошо, что я тебя нашла!

– Что, Дон вернулся?

– Да, то есть еще нет, но он у Тима Берка, пришел к нему ночью, а Тим позвонил нам полчаса назад и сказал, что скоро привезет его на мотоцикле. Говорит, с Доном все хорошо. Они сейчас приедут.

– Слава богу, – сказал Мор. Он поднял свой велосипед и велосипед Фелисити, и они начали взбираться на холм. Фелисити держалась за его руку.

– А как ты меня нашла?

– Я видела, как ты уехал. И подумала, может, ты поехал к Демойту.

Мор ничего не сказал.

– Папа, а ты станешь депутатом парламента?

– Наверное… если изберут.

– И мы переедем в Лондон?

– Да. Мы переедем в Лондон.

– Здорово. Здесь так скучно. Папа…

– Что?

– А можно мне не идти на эти курсы секретарш? Я хочу остаться в школе.

– Ты останешься в школе, а потом, может быть, поступишь в университет.

– Не сердись на Дона.

– Я не сержусь.

– Может, Дон будет теперь работать с Тимом, как ты думаешь? Ему это нравится больше, чем химия, только он боится тебе сказать. Этот дурацкий экзамен все равно уже прошел.

– Посмотрим, дочка, время покажет.

Они добрались почти до самой вершины холма.

– А если будем жить в Лондоне, давай купим собаку?

Мор чувствовал, что плачет. Нет, не теми скрытными слезами, о которых говорила Рейн, а самыми обыкновенными, текущими по щекам.

– Да, купим собаку, если хочешь.

И вот они уже добрались до верхушки холма. Там они сели на свои велосипеды и начали спускаться по противоположному склону. Слезы текли и высыхали на ветру. Но когда они подъехали к дому, он уже взял себя в руки.

Нэн стояла у дверей. Мор прислонил велосипед к изгороди и пошел по дорожке, Фелисити за ним. Он посмотрел на Нэн. И почувствовал, что горбится. Она смотрела на него. Немолодая, усталая женщина. И тут послышался знакомый звук. Мотоцикл Тима. Все втроем повернулись к дороге.

Мотоцикл очень медленно выехал из-за угла. Сзади сидел Дональд и держался за Тима. Мотоцикл остановился у калитки, и они сошли. На Дональде была та самая одежда, в которой он взбирался на башню. И поверх накинуто какое-то старое пальто. Лицо у него было бледное и какое-то пустое. Тим взял его за плечо и повернул к тем троим, стоящим у калитки.

– Блудный сын вернулся! – произнес он как-то слишком торжественно. Наверное, его волновало, как их примут, не только Дональда, но и его самого.

– Идемте в дом, – сказал Мор и вошел. Дональд за ним, подталкиваемый Тимом. Все столпились в коридоре. Мор оглянулся. Дональд смотрел на него, подняв брови, то ли насмешливо, то ли горестно. Мор обнял его и сказал:

– Тебе надо отдохнуть.

Фелисити обнимала его, и Нэн целовала в щеку.

– Я устал, – произнес Дональд. – И доставил Тиму много хлопот. Мы всю ночь не спали.

– Сразу ложись в постель, – сказала Нэн. – Одежда на тебе какая грязная, ужас, снимай сейчас же, а я принесу кофе и яичницу.

Дональд отправился вверх по ступенькам.

Нэн пошла на кухню. Она кивнула Тиму, чтобы шел за ней. Поставила на плиту чайник и кастрюльку. Включила газ. Посмотрела на Тима. Тот сидел около стола с отрешенным видом. Он не ответил на ее взгляд.

Фелисити в одиночестве сидела на ступеньках. Снизу из кухни слышалось шипение газа и позвякивание посуды. Сверху, из комнаты Дональда, приглушенные голоса брата и отца. Значит, теперь все хорошо. Тогда почему же слезы наворачиваются на глаза? Она долго копалась в карманах и наконец отыскала платок. Слезы уже вовсю текли по щекам. Она прижала платок к глазам. Но ведь все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.

1957

Колокол

Глава 1

Дора Гринфилд ушла от мужа потому, что боялась его. По той же причине полгода спустя решила к нему вернуться. Разлука с Полом, который преследовал ее письмами, телефонными звонками и звуками мерещившихся на лестнице шагов, обернулась еще большей мукой. Ее терзало чувство вины, и с чувством вины в душу закрался страх. Пусть уж, решила она наконец, докучает своим присутствием, чем отсутствием.

Хоть Дора почему-то считала, что