История античной науки. Открытия великих ученых и мыслителей древности - Джордж Сартон

абсурду.

Погоня за знанием – величайшее очищение

Если числа – суть вещей, чем лучше мы их понимаем, тем лучше сумеем понять природу. Теория чисел – основа натурфилософии. Может показаться, что пифагорейское братство очень рано пришло к такому выводу. Люди заурядные имеют дело с числами лишь из необходимости измерять и считать пользующиеся спросом предметы и подсчитывать прибыль, но Пифагор учил, что есть гораздо более глубокая причина для того, чтобы интересоваться числами. Нам следует попытаться проникнуть в тайны природы. Такие беспристрастные усилия возносят человеческую жизнь на более высокий уровень, ближе к богам.

Желание очищения и желание спасения присущи и лучшим из людей. И до Пифагора их культивировали орфические мистерии и прочие религиозные обряды. Однако Пифагор, наверное, был первым, кто отождествлял или даже путал их с жаждой знаний, особенно математических знаний, симметрией и музыкой. По мнению величайшего музыковеда Античности Аристоксена Тарентского (IV – 2 до н. э.), пифагорейцы использовали музыку для очищения души – так же как они использовали травы для очищения тела. Можно с уверенностью предположить, что это замечание относится и к самому Пифагору или к его первым (и самым мудрым) ученикам. Он пошел дальше, когда провозгласил, что стремление к беспристрастному знанию – это величайшее очищение. Наивысшая форма жизни – теоретическая или умозрительная. Подобные взгляды заронили семена, взошедшие позже в «Федоне» Платона и «Никомаховой этике» Аристотеля. Кроме того, это семена чистой науки. Странный жребий выпал на долю Пифагора. Он одновременно стал основоположником науки и религии. Он первым заявил, что ценность науки не зависит от ее полезности, потому что наука – лучшее средство размышления и постижения. Он первым связал любовь к науке со святостью. Его вполне можно почитать как святого покровителя ученых всех времен, чистых теоретиков, мыслителей.

Часть вторая

V век

IX. Греция против Персии. Слава Афин

Греко-персидские войны

В восьми предшествующих главах мы рассуждали о многих столетиях – более того, тысячелетиях – и многих странах, охватывая, по сути, весь античный мир. Остальная часть данной книги, примерно две трети ее объема, посвящена всего двум векам, а сюжет сосредоточен на одной очень маленькой области, Аттике, точнее, на ее главном городе – Афинах.

Город существовал задолго до VI в., на что мы уже ссылались; однако Афины стали одним из последних городов-государств, возникших в Древней Греции. Обитатели других государств наверняка считали Афины своего рода выскочкой – например, так могли думать спартанцы, где в величайшей чистоте сохранялись дорический тип и обычаи. Можно сказать, что греки, с которыми мы имеем дело в этой книге, образовались путем смешения средиземноморского типа (критяне, ахейцы и т. д.) с различными завоевателями, главным образом дорийцами, которые пришли с севера. Вопрос происхождения весьма сложен и, скорее всего, неразрешим. Как бы там ни было, Афины быстро развивались, и всего за век с небольшим полис настолько окреп, что превратился в главного героя Эллады в борьбе не на жизнь, а на смерть с Персией. В течение полувека после победы Афины оставались ведущим государством. Что еще важнее, Афины считаются поистине символом эллинской культуры. Думая о культуре Эллады, мы главным образом представляем себе Афины, и в наших благодатных воспоминаниях слова «Афины» и «Греция» часто заменяют друг друга.

Последние слова требуют разъяснения. К концу VI в. на большей части известного мира господствовала империя Ахеменидов. В нее входила вся Западная Азия (кроме Аравии) и даже Египет (он находился под властью персов в 525–332 гг. до н. э.). Персы наладили торговлю со многими странами и народами. Особенно острой была конкуренция с греческими поселениями на Черном море, в ведущих к нему проливах и на востоке Средиземноморья. Персам удалось сочетать экстенсивную (сухопутную) караванную торговлю с Азией и Северной Африкой и морскую торговлю с финикийцами. Из-за давнего соперничества с Грецией и растущей ненависти к ней финикийцы стали естественными союзниками Персии. Финикийские колонии простирались от одного до другого края Средиземного моря. Благодаря им персидская торговля охватывала все Средиземноморье, свидетельством чему золотые дарики (персидские монеты), обнаруженные на раскопках во многих местах в прибрежных областях. Греческие колонии были многочисленными и по-прежнему процветали, но их повсюду обходили или окружали персидские и финикийские аванпосты. Положение делалось все более зловещим, хотя, наверное, тогдашним грекам так не казалось – они не могли оценить свое положение с такой же легкостью, как мы сейчас, когда склоняемся над превосходными картами, созданными объединенными усилиями многих ученых-исследователей.

Особенно сильно персидское давление ощущалось в ионийских колониях, чьи материковые владения находились под властью Персии. К тому же участились стычки на границах, вызывая мятежи и репрессии. Ионийское восстание началось в 499 г. На следующий год греки неожиданно захватили и уничтожили Сарды (столицу сатрапии Лидия). На обратном пути их разбили в сражении при Эфесе. Восстание распространилось на другие колонии на Кипре и в Азии. Главным центром сопротивления стал знаменитый Милет, который персы захватили на шестой год восстания (494) и разрушили до основания. В 493 г. персы захватили острова Хиос, Лесбос и Тенедос. Положение становилось опасным, и Фемистокл (ок. 514 – ок. 460), один из первых афинских государственных деятелей, который осознавал всю тяжесть ситуации, убедил сограждан в необходимости готовиться к обороне. Он предложил построить постоянный флот и учредить морской арсенал в Пирее (афинской гавани). Рассказывать остальное нет нужды; история настолько сложна, что связный отчет о ней занял бы значительное место. Достаточно будет вспомнить блестящую победу в сражении при Марафоне (490), где была разбита персидская армия Дария, славную оборону Фермопильского прохода (480), когда погибли царь Леонид и 300 спартанцев, и морскую победу, одержанную в том же году при Саламине, когда афинский флот разгромил персидский. Персидский царь Ксеркс наблюдал за трагедией с трона, установленного для него на холме на побережье Аттики. Весной следующего года персы отомстили, вторгшись в Аттику; они разграбили Афины и подожгли Акрополь, в том числе древний Парфенон. Летом персов снова разбили в битве возле города Платеи (в Беотии, у границ Аттики). Примерно в то же время (август 479) еще один персидский флот был разбит объединенным греческим флотом в сражении у мыса Микале (Самсун; на побережье Ионии, напротив Самоса). Греция упрочила свою независимость.

Значение этого конфликта между Азией и Европой трудно переоценить. Греко-персидские войны стали одним из величайших конфликтов в истории всего мира, который имел далекоидущие последствия; окончательная победа греков предопределила будущее. Если бы победили персы, история развивалась бы совершенно