Ранний старт - Сергей Чернов

их смену. Поехали! Первый, за ним второй…

— Не торопиться! Следить за ногами!

Иду, проверяю парней, что отрабатывают удар слева в печень. Груша вздрагивает и трясётся. Наблюдаю. Вроде всё так. Пусть доведут до автоматизма, что те, что другие, а через пару дней, — торопиться не надо, слушай, — включим подачу адреналина.

— Работаем! Командирам — следить! Я по полосе пройдусь…

На полосе есть овражек, можно по дну, а можно по перекинутой лесине. Есть перегороженные жердями и палками места. Под одни подныривать, через другие перепрыгивать. И моя последняя гордость — «окно» из жердей на высоте пояса. В него надо рыбкой нырять. Целый день учил, как.

У меня новая идея. Ищу место для «канавы» и перепрыгивать надо будет в два приёма. Прыжок с отскоком и вторым толчком ногой от ближнего дерева. Элемент паркура. Возвращаюсь. Объявляю перерыв перед сменой, сам работаю с грушами. Пацаны искоса наблюдают, скорость и сила большинству пока не доступны.

Меняю отделения местами. Это последняя фаза тренировки, после неё дружною гурьбой идём купаться. На козырный пляж у села пока не ходим. Сюрприз хочу сделать.

После купания очередная серия рассказов. На этот раз эпос про Зину, монстра в образе маленькой девочки. В полнейшем молчании завершаю повествование.

— Он же не знал, на кого нарвался. Она тут же вцепилась ему зубами в бедро. Еле вырвался бедный, чуть кусок мяса Зина не выдрала. Правда, очень потом огорчалась. Когда я ей сказал, что надо было руками яйца ему оторвать. Не догадалась тогда, очень переживала…

Пережидаю почтительный хохоток. Продолжаю.

— Дальше просто. Он к машине своей побежал, Зиночка за ним и успела ему каменюкой боковое стекло выбить. Самое главное — некоторые отдыхающие его знали. Он не первый раз к какому-то другу в село приезжал. Так что полиция взяла его за жопу в тот же день.

— С такими друзьями ничего не страшно, — вздыхает один пацанчик.

— Кто вам мешает стать такими же? — резонно спрашиваю я. — Вот меня взять. Раньше был, как вы. Первым делом с Зиночкой подружился, это да, не спорю. А что было с братьями? Я их побил. Сразу обоих. Что думаете, просто было? Я пару месяцев тренировался до упаду. Можно сказать, сам монстром стал. Вам кто мешает? Тем более, изо всех сил вам помогаю. Помните, как славно мы их прошлым летом отдубасили?

Приятные воспоминания о былых победах мгновенно вызывают улыбки, смех, бурные воспоминания.

Уже чувствую, что мои ребята отходят. Приходят в норму. Можно начинать, но постоянно хочется научить ещё чему-то, за этим всплывает ещё идея, без которой вот совсем никак… осознаю прекрасно, что совершенствоваться можно бесконечно, и остановится трудно.

— Давно мы на нашем пляже не были, — с ноткой ностальгии по райскому местечку замечает один паренёк. Все остальные поддерживают восклицаниями, вздохами, кивками.

— За чем дело встало? — И правда, за чем? Лично-то я каждое утро там ныряю, зарядка — святое дело. А парни, выходит, скоро дорогу туда забудут?

— Так ты ж сам запретил!

Ой, чо, правда? Звиняйте, ща исправим!

— Считайте, что запрет снят. Только по одному не ходить, хотя бы отделениями.

— А давайте вечерком? Все!

— Всем не обязательно, хотя бы половине, — остужаю неуместный максимализм соратников.

За разговорами незаметно обсыхаем, даже выжатые заранее трусы только слегка влажные, и катим домой. Меня там накошенная Басимой травка ждёт.

Угу, ждёт. Оглядываю обширный покос. Пока я замышляю геноцид против центральных, Басима устраивает то же самое траве. Рядом крутится Алиска, у Басимы лицо слегка смущённое, но решительное. Объём нуждающегося в транспортировке сена больше обычного раз в четыре-пять.

— Ба, ты не очешуела? — С крайней степенью вежливости, приемлемой в данной ситуации, осведомляюсь я.

— Што такого, внучек? — Басима не желает признаваться, что она именно что «очешуела». — Подумаешь, чуток больше. Вон у тебя друзей сколько, за один раз всё унесут.

— Это мои друзья, а не твои… — раздумываю, как мне обрубить бабкины поползновения, и вдруг замечаю похожую суетню на том конце пустыря. Ага, вот в чём дело! Бабуся пугается конкурентов, которые позарились на «угодья», которые она уже считает своими. Хм-м, хапужничество среди своих горячо одобряю. Притом искренне и глубоко осуждаю у других. Ибо нефиг. Меняю решение на ходу. Пустырь, на четверть состоящий из буераков, оглашает лихой свист.

— Пацаны! — Ору своим, не успевшим уйти. — Не в службу, а в дружбу.

Верёвок, ясное дело, Басима не припасла, поэтому каждый хватает, сколько может унести на загривке, придерживая руками. Количество травы разом уменьшается раза в три. Это приемлемо. По одной ходке и парни уходят, больше не просил. Но остался Виталик, с которым мы махом справляемся. Перед воротами нашего дома вырастает небольшая копна.

— Взрослой корове дней на пять хватит, — авторитетно заявляет плечистый Виталик, на которого с интересом поглядывает Алиска. Давлю лёгкий укол ревности. В сторону длинноногих очаровашек мне тоже никто не мешает посматривать. Но когда Виталик уходит, не удерживаюсь от вознаграждения Алиски лёгким подзатыльником.

— Ты чего-о-о?

— Того, — отвечаю веско и неопределённо.

Самое интересное нас ждало после ужина. Летом темнеет поздно, вода прогревается, купаться — чистое наслаждение. И у ворот нашего дома скапливается ватага. Не пришли только трое, которые завтра об этом горько пожалеют.

Выдвигаемся. Необидчивая Алиса идёт с нами, заранее зарядившись купальником. Ничего ещё за пазухой нет, — ну, почти нет, — но лиф носит. Прямо, как большая.

— Стой, пацаны! Это кто там? — Что-то выглядывает самый высокий Валерик.

Пригнувшись, подкрадываемся чуть ближе. Науськиваю Алису подойти, и если там центровые, поправить чёлку. Немного нарушает традиции не впутывать девчонок, но кто узнает? Даже своим не говорю, чего сидим, чего ждём. Их там всего четверо, есть пара взрослых, только они нам не помешают. Просто не успеют.

Беспечные центровые подпускают нас совсем близко. И очумело таращаться на окруживших их нас. На моём лице гаденькая ухмылочка. Один срывается в воду и суматошно уплывает. Пересекает речушку и скрывается в кустах на берегу.

— Где его одежда? Не скажете, всю в воду бросим, — куда они денутся? В воду летит нехитрая одежонка, обувь милосердно оставляю.

— Колян! — Кричит один по моей команде. — Вылавливай одежду, а то уплывёт…

— Эй, вы чего там? — Интересуются пожилые дядьки. Не обращаю внимания.

На оставшуюся троицу сыпется град ударов. Закрываются руками и получают жестокие удары по «тормозам». Вбивать их в песок по-серьёзному не планирую. Не сегодня.

— А ну прекратите! — Дядьки подходят, призывая нас к миру и гуманизму. Да и так заканчиваем.

— Хорош! — Командую с последним своим джебом. Показалось, что один из троих слишком слабый удар