Америkа (reload game) - Кирилл Еськов

Профессионалы without politics осуществили процедуру чопорного рукопожатия. Глядя на несколько застывшую улыбку компаньеро, трудно было отделаться от ощущения, что оглашенный приказ стал для того изрядной неожиданностью; Расторопшин же взирал на посла с не вполне понятным Ветлугину восхищением... Чувствовалось, что трое остальных участников собранного тут квартета информированы о ситуации несопоставимо лучше него - видящего лишь надводную часть айсберга, и делиться с ним тем сакральным знанием никто не намерен. А может, оно и к лучшему, а?.. Кенгуровые прыгуны - диподомисы, гришь...

...Когда они, откланявшись, выбрались на крыльцо салатового особнячка под квёлое, как с похмелья, петербургское солнышко, он все же справился у так и не проронившего ни слова ротмистра:

- Я, конечно, мало чего смыслю в ремесле разведчика, но то, что творится тут с тобой - это как-то неправильно...

- Ты даже представить себе не можешь, до какой степени всё идет неправильно.

- Даже и подставляют тебя как-то уж очень топорно - что те, что эти: там - двойное убийство, тут - "Эфиальт", хех!.. А эти ихние предостережения - что сей сон значит?

- По-моему, нам вполне ясно дали понять, что ликвидируют нас лишь после того, как мы сделаем свою работу, - философски пожал плечами ротмистр; помолчал немного и добавил с легким раздражением: - И не стОит так таращить глаза на их трубу.

- А что такое? Ну да, рановато они, похоже, топить начали...

- Они не топят: они бумаги жгут. Это такая народная примета: если в посольстве жгут бумаги - дело к войне.

33

- Ладно. Ботаника - вполне удовлетворительно; зачтено. А как у нас там по части картографии? - с приличествующей строгостью справился Ветлугин, бросив мимолетный взгляд на сплошь залитое дождем стекло иллюминатора, за которым скорее угадывались, чем виднелись пологие океанские валы: самая погодка для учебы! Как гласит мудрость Королевского флота: "Не занятый делом матрос опасен, как отвязавшаяся пушка в шторм" - и к юным коллекторам это относится ровно в той же мере.

- Всё в порядке, Григорий Алексеевич! - Саша вновь чинно раскрыл свою тетрадь в клеточку и отрапортовал: - Утром сдал вчерашнюю углоначертательную съемку местности - закартировал верхнюю палубу с надстройками, даже с шагом горизонталей почти не сбился. Павел Андреевич сказал: "Годно, зачёт".

- Молодец!

- А можно вопрос?

- Давай.

- Вы вчера в кают-компании, когда вспоминали с Павлом Андреевичем всякие свои приключения, говорили про какой-то азиатский ветер, очень опасный...

- Ты имеешь в виду - ибэ?..

- Да, точно! Так вы сказали, что "от ибэ люди замерзают, а снег тает". Это как?..

- Зимний ветер тот не морозный, а лишь чуть прохладный - но силу имеет ураганную: пронизывает до костей и выдувает напрочь всё тепло из-под одежды. Человек, строго говоря, не замерзает в ледышку - как в нашу метель, а коченеет...

- Вроде как в ледяной воде?

- Именно. Там, где ибэ дует постоянно - в Джунгарских воротах, к примеру - люди жить не могут, совсем.

- Понятно. А вот еще: когда зашла речь о коллектировании насекомых, вы сказали Павлу Андреевичу, что-де "карманы, набитые мертвыми жуками, могут иной раз спасти человеку жизнь", тот ответил - "Да, точно!", и вы оба рассмеялись; а это что за история, если она не секретная?

- Да нет, какие там секреты! Дело было на Восточном Кавказе, году... кажется, в 1838-ом или в 39-ом. Виктор Иванович Мочульский - он в ту пору служил офицером Топографической службы Генерального штаба - отправился на разведку в Богосские горы; англичане называют такие места "Unadministered Territories" - там правят вожди немирных горских кланов, не признающие над собой ничьей власти. В сопровождающие он взял себе двоих джарских лезгин: старого абрека, много лет сражавшегося с русскими и славившегося по обе стороны границы храбростью и верностью данному слову, и мусульманского законоучителя-улема, известного своим красноречием. Джарцы должны были странствовать по горской территории как посредники-переговорщики, выясняющие у местных вождей условия обмена или выкупа русских пленников - это обычная для тех мест практика; русский офицер же - отпустивший бороду и переодетый в лезгинское старье - состоял при них как слабоумный глухонемой слуга (местными языками тот владел, но не в совершенстве); головами своими заплатили бы, в случае разоблачения, все трое - на равных...

"Легенда прикрытия", как это дело именуют в бывшем ведомстве Павла Андреевича, была вполне надежной, но в большом немирном ауле Мококо они допустили промах, едва не стоивший им жизни. Кто-то из горцев рассмотрел вблизи Мочульского - пока тот, в соответствии со своей ролью, кемарил прямо на земле у коновязи в ожидании своих отлучившихся спутников - и поинтересовался: не грузинской ли работы его башлык? Разведчик не сразу почуял подвох, точно зная, что одежда его - из вполне подлинного горского сукна; востроглазый абориген, однако, приметил, что шов башлыка выведен шелковой нитью, тогда как в горах всё шьется шерстью - и этого оказалось достаточно...

По счастью, тщательно обыскать схваченного Мочульского горцы догадались сильно не сразу, и в том доме, куда его поначалу определили под стражу, он исхитрился сжечь в кухонном очаге самые опасные улики - свой карандаш и кроки маршрута на листках блокнота: они точно стали бы для него смертным приговором. Спутники его, между тем, со всей горячностью отрицали обвинения, и со всем красноречием требовали вернуть своего глухонемого слугу; а оба они были людьми весьма авторитетными... Собравшиеся в кружок горцы принялись тем временем обсуждать, с глубоким знанием дела, как они будут сдирать кожу с русского шпиона, внимательнейшим образом наблюдая - не переменится ли тот в лице, и внезапно вскрикивая у него над ухом - не вздрогнет ли? Но - нет: счастливо сумел пройти все те проверки, сохранив полную невозмутимость.

И вот тут горцы решили-таки обшарить его карманы со всем тщанием. А Виктор Иванович, надобно заметить, уже тогда был подвержен страсти к коллекционированию жуков, собирая их везде и всюду, даже в самых не располагающих к тому обстоятельствах... Короче говоря, обнаружив в тех карманах целые залежи дохлых жужелиц из родов Carabus и Procerus, горцы отступились от него, махнув рукой: ну да, действительно глухонемой, и действительно слабоумный! Так что всё у них там закончилось хорошо.

Кстати - жужелицы те попали, в конце концов, в коллекцию московского Зоомузея. И не знаю уж, как там для российской разведслужбы, но для российской энтомологии путешествие то было - точно небесполезным...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});