Иисус. Человек, ставший богом - Хосе Антонио Пагола

За бичеванием следует распятие. И с ним не нужно медлить. Распятие трех осужденных требует определенного времени, и уже совсем немного часов остается до захода солнца, что ознаменует начало праздника Пасхи. Паломники и жители Иерусалима спешат завершить последние приготовления: одни приходят в Храм, чтобы приобрести себе барашка или совершить его ритуальное обезглавливание; другие идут домой готовить ужин. Ощущается праздничная атмосфера Пасхи. Из дворца префекта следует мрачная процессия, держа путь на Голгофу. Дорога относительно близка и, вероятно, не составляет и пятисот метров. Выйдя из претории, они, вероятно, идут по узкой улице, пролегающей между дворцом — крепостью Пилата и городской стеной; когда они выйдут из ворот Эфраима, они сразу окажутся на месте казни[978].

Всех трех осужденных ведут под конвоем четверо солдат. Такое сопровождение показалось Пилату вполне достаточным для гарантии безопасности и порядка. Самые близкие последователи Иисуса разбежались, так что префект не боится сильных возмущений из-за казни этих несчастных. Вероятно, с ними также следуют палачи, которым поручено их казнить. Осужденных трое, и распятие требует сноровки. С собой они несут все необходимое: гвозди, веревки, молоты и другие предметы. Иисус идет молча. Как и остальные осужденные, он несет на спине patibulum или поперечную балку, к которой он вскоре будет пригвожден; когда они дойдут до места казни, горизонтальную балку прикрепят к одной из вертикальных (stipes), постоянно возвышающихся на Голгофе и служащих для казни. К его шее привязана дощечка (tabella), где, согласно римской традиции, написана причина смертной казни. У каждого она своя. Важно, чтобы все знали, что их ждет, если они вздумают брать с них пример: распятие должно послужить всем горьким уроком. Согласно некоторым источникам, Иисус не мог нести крест до конца. В определенный момент солдаты, испугавшись, что он не дойдет живым до места распятия, обязали одного человека, шедшего с поля на празднование Пасхи, нести крест Иисуса до Лобного места. Его звали Симон, он был родом из Киринеи (современной Ливии) и отцом Александра и Руфа[979].

Они без задержек приходят на Голгофу. Это место не было таким популярным, как римский Campus Esquilinus, но было известно жителям Иерусалима как место публичных казней. Об этом говорит его зловещее название: «Лобное место» или «место Кальварии»[980]. Оно представляет собой небольшой каменистый холм, возвышающийся на десять-двенадцать метров над окружающей территорией. Прежде здесь находилась каменоломня, откуда брали материал на строительство города. На тот момент оно, похоже, служило местом захоронения в полостях каменных глыб. На верхней части холма можно было увидеть глубоко вкопанные вертикальные столбы. Рядом с Голгофой пролегала оживленная дорога, ведущая к ближним воротам Эфраима. Нельзя найти более подходящего места для распятия в качестве показательного наказания.

К казни всех троих приступают незамедлительно. С Иисусом, вероятно, делают то же, что и со всеми остальными. Его полностью раздевают, чтобы оскорбить его достоинство, кладут его на землю, простирают его руки на перекладине и длинными и прочными гвоздями прибивают их в области запястья, которое легко пронзаемо и позволяет удержать вес тела человека. Затем с помощью специальных инструментов горизонтальную балку с телом Иисуса поднимают и прикрепляют к вертикальной, прежде чем пригвоздить его ноги к нижней части[981]. Обычно высота креста составляла не более двух метров, так что ноги распятого находились в тридцати или пятидесяти сантиметрах от земли. Таким образом, жертва находится вблизи своих мучителей на протяжении долгого процесса удушения и, умерев, становится легкой добычей для диких собак[982].

В верхней части креста солдаты устанавливают маленькую табличку белого цвета, где черными или красными крупными буквами обозначена вина, по которой был осужден Иисус. Это было традиционно для таких случаев[983]. Похоже, надпись на табличке Иисуса была на древнееврейском, священном языке, больше всего использовавшемся в Храме, на латыни, официальном языке Римской империи, и на греческом, едином для народов Востока, на котором наверняка чаще всего говорили иудеи диаспоры[984]. Преступление Иисуса было совершенно ясно: «Царь Иудейский». И эти слова не христологический титул, впоследствии выдуманный христианами[985]. Но это и не официальное уведомление, найденное в актах судебного процесса перед Пилатом. Скорее, речь идет о том, чтобы народ усвоил для себя в распятии Иисуса горький урок. Вполне внятно и с некоторой долей насмешки этой надписью всех предупреждают о том, что их ждет, если они пойдут по стопам этого человека, висящего на кресте.

Иисус был распят вместе с другими осужденными. Похоже, подобный тип групповой казни был довольно привычным. В христианских источниках говорится еще только о двух распятых. Однако их могло быть больше. Мы не знаем, были ли они «разбойниками», схваченными в одной из стычек с римскими властями, или, скорее, «обычными преступниками», обвиненными в каком-либо преступлении, заслуживающем смертной казни[986]. Некоторые вообще ставят под сомнение этот факт: они полагают, что речь здесь идет о подробностях, вымышленных на основе библейских текстов, таких как Ис 53:12 или Пс 21:17, чтобы еще сильнее подчеркнуть жестокость, проявленную к Иисусу, который, будучи невиновным, был распят как какой-то преступник[987]. Может, эта деталь и была добавлена именно с такой целью, но она не похожа на вымысел. Наверняка Иисус был распят с другими осужденными, что было обычной практикой. Однако описание того, что Иисус находился в центре, в выделяющемся среди остальных месте, между двумя разбойниками, может относиться уже к «христианской эстетике»[988].

После совершения распятия солдаты не расходятся. Они обязаны оставаться на месте казни и следить за тем, чтобы никто не снял тела с крестов, а также дождаться, пока осужденные не издадут свой последний вздох. Между тем, согласно Евангелиям, они бросают жребий, желая разделить одежды Иисуса, и смотрят, что кому из них достанется[989]. Вполне возможно, все так и происходило. Согласно обычной римской практике, личные вещи осужденного разрешалось брать в качестве «добычи» (spolia). Распинаемый должен был понимать, что он уже не принадлежит миру живых[990].

В евангелиях также сохранилось воспоминание о том, что в какой-то момент солдаты предложили Иисусу что-то выпить. Трудно узнать на самом деле, что произошло. Согласно Марку и Матфею, по прибытии на Голгофу, еще до распятия, солдаты предложили Иисусу «вино со смирною», ароматический напиток, притуплявший чувствительность и помогавший лучше переносить боль; нам сообщают о том, что Иисус его «не принял»[991]. Ближе к концу, незадолго до его смерти, происходит нечто совсем иное. Услышав громкий вопль Иисуса, призывающего Бога, один из солдат спешит предложить ему вино с уксусом, называемое по-латыни posca, крепкий и очень популярный среди римских солдат напиток, который употребляли для восстановления сил и ободрения духа. На сей раз это не жест сострадания из желания смягчить боль распятого, а своего рода злая финальная насмешка, чтобы он потерпел еще немного — вдруг к нему на помощь придет Илия (!). Нам не говорят, выпил ли Иисус этот напиток. Вполне возможно, у него уже ни на что не осталось сил. Сцена с предложением Иисусу уксуса в последние мгновения его жизни настолько явственно запечатлена во всех источниках, что, вероятно, она имеет историческую основу: еще одно издевательство, на сей раз в разгар агонии[992]. Но наверняка эта деталь была взята из традиции, поскольку она была наполнена особой глубиной в свете жалоб молящегося, стенавшего: «Ждал сострадания, но нет его, — утешителей, но не нахожу. И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом»[993].

Оставалось лишь ждать. Иисус был пригвожден к кресту между девятью утра и двенадцатью дня[994]. Агония продлится недолго. Для Иисуса это самый трудный момент. В то время как его тело деформируется, все мучительнее становится нарастающее удушье. Постепенно он остается без крови и без сил. Его глаза едва могут что-либо различить. Извне до него доносятся лишь насмешки вместе с криками отчаяния и бешенства тех, кто умирает рядом с ним. Скоро он содрогнется от конвульсий. Затем раздастся последний предсмертный хрип[995].

В руках Отца

Как переживает Иисус эти страшные муки? Что он чувствует, видя крах своего замысла о Царстве Божьем, бегство самых близких учеников и враждебное отношение окружающих? Как он встречает эту сколь позорную, столь и мучительную смерть? Будет ли правильно попытаться развить исследование психологического характера, которое погрузило бы нас во внутренний мир Иисуса? Источники не концентрируются на психологическом анализе страстей, но они призывают внимательно вглядеться в его положение, обозначаемое как «страдание неповинного праведника», описанное в разных и хорошо известных иудейскому народу псалмах.