Учительница в школе для маленьких магов (СИ) - Катерина Заблоцкая

кое-что изменить, да и многие перемены начал ещё Алессандро, корректируя расписание, учебные планы. В конце концов, у детей появились каникулы, у учителей — более четкая специализация. Учеников начали больше дифференцировать по возрасту, чтобы не возникало таких серьезных проблем в рамках коллектива. Прежде ученикам было трудно поладить друг с другом ещё и потому, что часто в одном классе оказывались дети очень разного возраста или уровня подготовки.

— Очень интересно, — сухо отметил Алессандро, реагируя на воркование моей сестры. — Вы, вероятно, работали учителем где-нибудь в других краях? Возможно, вы даже помогаете леди Марианне вводить новшества? Ведь она, как мне известно, хочет построить инновационную школу.

— Собственно говоря, мы сестры, и это я подтолкнула Машу к педагогике…

— Машу? — в голосе Алессандро зазвенела сталь. — Какое странное сокращение этого чудесного имени. Нет, не думаю, что леди Марианну достойно так называть.

Теперь мне пришлось приложить усилия, чтобы не улыбнуться. Ренци хорошо знал моё отношение к собственному имени, и то, что он всё помнил, наполнило меня теплом изнутри.

К тому же, я видела, насколько тщетными оказались попытки сестры склонить его к общению с ней. Алессандро оставался сух и вежлив, сколько б Анна ни пыталась уделить ем внимание. А она же, словно нарочно, придвигалась всё ближе и ближе, будто случайно касалась его руки, бросала полные намеков взгляды…

Всё зря.

Нет, торжествовать, конечно, рано, но мне почему-то чудилось, что это была моя победа над сестрой. Хоть кто-то, с кем тёплые отношения сложились у меня, не переключается на Анну сию же секунду, как только она окажется рядом.

Мысль о том, что Алессандро более стойкий в своих предпочтениях, чем все предыдущие наши общие знакомые, почему-то заставила меня улыбнуться. Я совсем потеряла бдительность, забыла, где нахожусь, потому вздрогнула удивленно, почувствовав, как чужая рука опускается мне на колено.

Конечно, сквозь многослойные юбки касание было практически неощутимым, но, тем не менее, в его непристойности я не сомневалась ни капли. Потому стремительно оглянулась и воззрилась на Макса, всё также сидевшего рядом.

— Ты так внимательно смотришь на сестру, словно сторожить её собралась, — улыбнулся он. — Анна ведь не маленькая девочка, не переживай так за неё! Не думаю, что новый учитель её обидит…

В словах Макса звенела неискренность. Наверняка и внимание моё он только что привлек вовсе не потому, что решил, будто я так переживаю за Анну.

К тому же, слишком давно он нас двоих знает, и я неоднократно рассказывала ему о том, как отношения с сестрой часто выбивают меня из колеи.

— Уверена, Анну действительно никто не собирается обижать, — отметила я. — Но убери руку, пожалуйста, Максим. Мне кажется, в школьной столовой такие прикосновения совершенно неуместны.

Он помрачнел.

— Я всего лишь…

— Пожалуйста.

Ему пришлось подчиниться. Да, мужчина действительно довольно скоро убрал ладонь, однако в глазах сверкало недовольство, да и вообще, вся эта ситуация оставила после себя неприятный осадок. Я больше не рисковала коситься на Алессандро, но всё равно вслушивалась в его разговор с Анной — довольно скучный и равнодушный, надо отметить. Макс же пытался привлечь моё внимание к себе, но тщетно.

Сейчас, когда вина больше не давила на меня, я не могла считать, что тянусь к Ренци только потому, что считаю, будто должна была разделить его участь. Нет, между нами существовало что-то большее, чем просто моё желание взять на себя ответственность за совместное колдовство.

И это что-то появилось именно после ареста Алессандро. Я посмотрела на него другими глазами, а то, что моё сознание было свободно от манипуляций посторонней магии, только усилило возможность нашего взаимного притяжения.

Было бы смешно отрицать тот факт, что мужчина мне приятен!

Тем не менее, Максим вовсе не намеревался растворяться в воздухе и вообще каким-либо образом отступать. Зачем, спрашивается… Не заметил, что я настолько к нему остыла за это время? Вряд ли. Надо быть слепым.

Одолеваемая не слишком приятными мыслями, я в максимально короткие сроки покончила с завтраком, отодвинула от себя тарелку и устремилась прочь. У директрисы — или исполняющей обязанности директрисы, что в данном случае сути дела не меняло, — всегда хватало дел, с которыми надо разобраться немедленно, а лучше если вчера.

Однако я не успела отойти далеко. Только вышла на улицу, как меня нагнал Макс, поймал за запястье и выдохнул:

— Подожди. Нам надо поговорить. Это очень серьезно… И срочно.

— Поговорить? — вопросительно изогнула брови я. — Впрочем, хорошо, если ты считаешь, что нам это нужно, то давай поговорим. О чём?

— Это касается нас с тобой, — мотнул головой Макс. — Я… Так не может дальше продолжаться. Я тебя не узнаю!

— Ты… Не узнаешь меня?

В моём голосе зазвенело откровенное удивление. Если честно, я ожидала какого угодно обвинения, но только не такого.

— Да, — подтвердил Макс. — Прежде ты была мягкой, нежной, а теперь… Да тебя словно подменили! И этот лорд Ренци, который ошивается вокруг тебя…

— Лорд Ренци не ошивается вокруг меня, он прибыл в школу только вчера и поступил на работу. Как директриса я просто обязана всё ему объяснить и показать, — терпеливо промолвила я, пытаясь отогнать прочь дурацкую настойчивую мысль о том, что я б не отказалась, чтобы Алессандро вокруг меня крутился. А что такого? Мне приятно его внимание, и нет ни малейшей причины, почему я должна его отвергать.

— Мы с тобой вместе, а ты смотришь на другого!

Я вздохнула. Ах вот оно в чем дело… Значит, всё-таки ревность.