Чужаки - Владимир Вафин

— Подобрали тут шпану, — недовольно произнесла модно одетая женщина, проходя по палубе. — Того и гляди — обчистят.

— А вы на крейсере плавайте, там порядок, — шутливо заметил старпом. — А пацаны мировые, сам был таким, — подмигнул он Денису.

— Принц, там Славон играет на гитаре, пошли, — позвал Климок.

Пацаны вместе с воспитателем сидели рядом со Славкой и завороженно слушали песню.

Ложится на землю пушистый снегИ реку сковал мороз.Укрывшись от ветра, стоит человек.У ног его верный пес.

Забытые Богом на снежной земле.Кругом километры тайги.«Построю корабль, — решил человек, —Попробую счастье найти!»

Денис подошел к притихшим пацанам. Он услышал знакомые слова песни Влада о добром капитане. Славка пел ее как-то по-особенному, вкладывая в эту песню свою душу, и Денису невольно представилось то, о чем он пел.

Корабль ушел по весенней волне,Оставив свой берег вдали.И плыл капитан к тем, кто гибнул в беде,Где топят и жгут корабли.

И плыл капитан на отчаянный крик,На берег пустынный, чужой.От жажды на нем умирал старик,Отвергнутый и слепой.

И встретил в пути он мальчишек-бродяг.Друзей он нашел им и кров.Влюбленным помог свои судьбы связать,Сумев наказать их врагов.

К пацанам стали подходить пассажиры теплохода, услыхавшие песню. На палубе появился капитан с боцманом. Капитан что-то сердито выговаривал ему, но вдруг, услышав песню, повернул голову и замер. Стараясь не шуметь, они подошли поближе.

И много он сделал добра на земле,Но время вернуло назадРазбитое судно по старой реке,Туда, где метели и град.

И снова один, снова брошен людьми,И смерть подступила к нему.Лежит человек, и скулящий песНе может помочь ему.

Денис обвел взглядом пассажиров. Лица их были сосредоточенны и серьезны. Его взгляд остановился на капитане, лицо которого было задумчиво. Капитан подмигнул ему и вскинул вверх большой палец, которым показал на певшего Славку.

Но дверь отворилась, и холод ушел,И смерть отошла от него.Стояли люди, которым онВсе сердце отдал свое.

А люди смотрели, как в старой избе,Остывшей от злых холодов.Зажегся огонь, снова стало теплейОт добрых и дружеских слов...

Когда Слава закончил петь, все долго молчали.

— Хорошая песня, — тихо произнес, наконец, кто-то.

— Вот тебе и малолетки, какие песни-то поют! Про доброту, дружбу, — сказал один из пассажиров.

— Пора обедать, — сказал Дед, поднимаясь с места.

— А может он нам еще какую-нибудь песню споет? — попросил капитан.

— Да нет, вы уж извините, капитан, ребятам пора пообедать, — сказал воспитатель.

— Слав, а у тебя здорово получилось, — похвалил Денис.

— Нормально, просто стихи классные. Даже не верится, что это мент написал.

— Слав, — попросил Денис, — а ты сегодня будешь учить меня играть на гитаре? Жалко, что Влад не успел.

— Сделаем, все будет ништяк...

Пацаны уже принялись за второе, когда кок и его помощник принесли два разноса с компотом.

— Подарок от капитана за хорошую песню, — торжественно объявил улыбающийся кок.

Пацаны с радостными криками приняли подарок капитана, с которым они подружились, и тот разрешил своему старпому провести их по теплоходу. Довольные ребята выбрались на палубу и стали оживленно пересказывать друг другу все то, что они видели. Из колокола-репродуктора, висевшего на капитанской рубке, донеслось:

— Уважаемые пассажиры, наш теплоход прибывает в город-герой Волгоград...

Пришла осень. В спецшколу стали поступать новички. Глядя на них, Денис поймал себя на мысли, что смотрит на них чуть-чуть свысока, хотя пробыл в спецшколе меньше полугода. Некоторых из них он помнил по детприемнику. Заметив Муравья, Денис подошел к нему и спросил:

— Вас не Влад Алексеевич привез?

— Не, — отрицательно покачал головой Муравей.

Они не успели поговорить. Появившийся дежурный прикрикнул на Дениса и отправил его в класс.

Денис сидел за партой, подперев кулаком щеку, и смотрел на Викторию Федоровну, учительницу русского языка.

— А где Кудряшов? — спросила она, просматривая журнал.

— В побег ломанулся, падла. Срок наматывает, — зло выругался Мохан.

— Перестань, Дубовой.

— А че вы мне рот затыкаете? У нас теперь гласность.

— Мохан, едальник закрой! — бросил с задней парты Славон.

Дубовой, подросток с выпученными глазами и большим родимым пятном на щеке, зло покосился на Славку. Учительница отвернулась к доске и продолжила урок.

Мохан вытащил из-под парты выточенный из дерева половой член и, вертясь по сторонам, начал показывать его всему классу. В классе поднялись шум и веселье.

— Тихо! Дубовой, что у тебя там? — спросила, оглянувшись, Виктория Федоровна, — принеси сюда и положи на стол!

Класс замер. Мохан встал, губы его растянулись в улыбке. Он вразвалочку подошел к столу и положил деревяшку на стол.

Виктория Федоровна, бросив взгляд на выточенный деревянный член, вспыхнула и крикнула сорвавшимся голосом:

— Вон из класса!

Класс грохнул.

Славка сдержал свое слово и стал учить Дениса игре на гитаре. Денис, знавший от Влада азы, схватывал все на лету. И теперь Славка смотрел, как он уверенно ставит аккорды, наигрывая знакомую мелодию из старого фильма, при этом напевая:

По приютам я с детства скитался,Не имея родного угла.Ах, зачем я на свет появился?Ах, зачем меня мать родила?

— Послушай, Принц, твоего знакомого мента как фамилия? — спросил Славка, доставая из кармана сложенную вчетверо газету.

— А че?

— Да тут в газете рассказ: «Рубец на душе». Пацан нарисован, на тебя похож.

— Где? — удивился Денис и, развернув протянутую газету, узнал на рисунке себя.

Под рассказом стояла подпись: Влад Владин. Дениса окружили пацаны.

— Где, покажи, — расталкивали они друг друга, протискиваясь к столу.

— Ты, Денек, прочитай всем, — предложил Славон.

Денис начал читать. Сгрудившиеся пацаны тихо и внимательно слушали.

— Вы че тут кантуетесь? — поинтересовался подошедший Мохан.

— Тихо, — остановили его несколько голосов.

— Тише, тише, кот на крыше, — с усмешкой пропел Мохан. Но, увидев, как Славон погрозил кулаком, он замолчал, и с его лица соскочила улыбка.

Денис закончил читать и отложил газету.

— Хорошо написал, про нас, про пацанов, — заметил Витаха.

— Да он понтуется, — отозвался с ехидством Кабан, — все они менты поганые.

— Кабан, рот закрой, — не выдержал Денис. — Обшустрился, что ли? Да он для меня среди ментов только один был милиционером.

В бытовку вошел Дед и, оглядев пацанов, произнес:

— Отбой уже. Быстро всем спать.

Денис лежал на спине и задумчиво смотрел в потолок. По его щекам текли слезы.

— Ну че ты, Денек, раскис? — приподнявшись на локте, спросил Славка. — Держись! Я понял, что в рассказе все про тебя написано.

Денис приподнялся, сел на постель и, опершись локтями на колени, уткнулся лицом в ладони. Славку полоснула слезная жалость к другу. Он откинул одеяло и подошел к Денису.

— Денек, пойдем лучше покурим.

— А у тебя есть? — всхлипнув, спросил Денис.

— Есть. Мы тут со старшаками помогли директору три телека отвезти домой, вот он и угостил.

— А на фига ему три телевизора? — спросил Денис, вылезая из постели.

— Будешь много знать — будешь плохо спать. Не лезь в это тухлое дело. Я, когда в квартирке у него побывал, много классных вещичек увидел. Ты думаешь, я не допер, что это все из «спецухи»?

Они поднялись и пошли в туалет.

Душевная боль, которая появилась у Дениса после прочтения рассказа, когда он заново пережил все случившееся с ним, постепенно притупилась, уходя в глубину его души. Но на письмо, которое он отправил Артемке в интернат, пришел официальный ответ, что Артем Росин передан под опеку Мурай Клавдии Васильевны, жительнице Краснодарского края. Получив письмо, Денис вновь задохнулся от неизбежной тоски и еще сильнее почувствовал себя всеми забытым на свете мальчишкой. Вечером он упал на кровать и заскулил в подушку, ощущая гнетущую пустоту и холод внутри. Потом несколько дней он ходил сам не свой. Славка, понимая, что с Денисом происходит что-то неладное, старался не оставлять его одного.