Темнее дня - Чарльз Шеффилд

В конце шахты лифта у него просто не осталось выбора на предмет того, что делать дальше. Единственный коридор метров сорока в длину кончался у стальной двери. Дверь была закрыта, но в самом ее центре имелась красная кнопка с табличкой: ПОСЛЕ НАЖАТИЯ КНОПКИ У ВАС БУДЕТ СЕМЬ СЕКУНД, ЧТОБЫ ВОЙТИ.

Алекс нажал на кнопку, проплыл внутрь, когда дверь открылась, и задумался о нужде для таких мер безопасности. Насколько он мог видеть, ни на поверхности Пандоры, ни внутри ее не было ничего, что человек в здравом уме мог счесть достойным кражи. Отсюда вытекал диагноз паранойи у того человека, которого он собирался навестить.

Сразу же за дверью Алекс оказался у боковой стены зала, что простирался и вправо, и влево. Если коридоры и лифты, которые он до сих пор видел, были предельно пусты, то это помещение с лихвой все восполняло. Оно было битком набито — но не мебелью, а машинами, сияющими машинами без единой пылинки на них, с великой заботой расставленными друг относительно друга. Единственный объект, который как по своей природе, так и по своему состоянию казался здесь не на месте, стоял метрах в восьми слева от Алекса.

Это был — Алексу пришлось приглядеться повнимательней, чтобы в этом удостовериться — человек. Мужчина колоссального размера, затянутый в измятые черные одеяния, и с черным капюшоном, который частично скрывал его лицо.

Мужчина кивнул Алексу. Рокочущим, но четким голосом он произнес:

— Я наблюдал за вашим продвижением с момента прибытия вашего корабля на поверхность. Должен сказать, прибыли вы в особенно неподходящее время.

— Для нас обоих, — отозвался Алекс.

Проигнорировав его, мужчина продолжил:

— Я не говорю вам «добро пожаловать на Пандору», ибо это было бы великой неискренностью с моей стороны. Тем не менее я спрошу вас, случилось ли вам уже пообедать.

Алекс давно не ел; ему, впрочем, особенно и не хотелось. Но поскольку это казалось неожиданной попыткой проявить вежливость, он помотал головой и сказал:

— Я не обедал.

— Я тоже. — Мужчина откинул капюшон, обнажая круглую бритую голову. — Разумеется, я Свами Савачарья. А вы, разумеется, Алекс Лигон. Возможно, вам будет проще звать меня Совой, хотя это не должно восприниматься как указание на какую-то близость в наших взаимоотношениях. И если я приглашаю вас разделить со мной дневную трапезу, то это лишь потому, что неспособность сделать это выявила бы прискорбный недостаток вежливости и гостеприимства с моей стороны.

Он направился в дальний конец зала. Алекс, который не был уверен, правильно ли он понимает, что этот человек говорит — невероятное дело, но он как будто бы приглашал Алекса на ленч, — тут же за ним последовал. Пока они двигались, он не мог удержаться от взглядов по сторонам. Артефакты, прикрепленные к стенам или смонтированные на полу, образовывали причудливую коллекцию. Ни один из них не был новым, а многие вообще казались из более раннего технологического поколения. Некоторые носили на себе отметины сильного жара, колоссального давления или тяжелого удара.

У Свами Савачарьи, должно быть, имелись глаза на затылке, поскольку он, не оборачиваясь, спросил:

— Вы, случайно, реликвиями Великой войны не интересуетесь?

— Не особенно. — На самом деле Алекс к Великой войне вообще никакого интереса не проявлял.

— Гм.

Молча они проследовали в другой конец помещения, а затем через отверстие в стенной перегородке, которая не доставала до потолка. Отверстие вело в такую тщательно оборудованную и удобную кухню, какой Алексу еще видеть не доводилось. Кухонная утварь включала в себя горшки и сковороды достаточно большие, чтобы обслужить десятка полтора человек, хотя у крепко сколоченного стола стояло только два кресла. В качестве дополнения к обстановке — довольно странного дополнения для любой кухни — в стену рядом с одним из кресел был встроен небольшой коммуникационный центр. Дисплей был включен, но предлагал только белый шум.

Стоило им только войти, как дисплей, словно бы их приветствуя, выдал целый калейдоскоп красок, а спокойный женский голос произнес:

— Подтверждение селекторного совещания Мастеров, которое состоится через один час. Целью является окончательно оформить соглашение Бестона с Сетью Головоломок.

Сова нахмурился.

— Принято и одобрено. — Он заметил вопросительный взгляд Алекса. — Этот канал предназначен исключительно для связи с Сетью Головоломок. Не могло ли так случиться, что вы интересуетесь или даже являетесь членом данной Сети?

— Нет, я не член. — Тут Алекс, убежденный, что сейчас последует еще одно «гм», добавил: — Я очень много занимался Сетью Головоломок, когда был моложе, и полагал, что у меня был шанс достичь уровня Мастера.

— Но вам этого сделать не удалось?

— Не совсем так. Моя семья сочла, что это не то, чем мне следует интересоваться. Моя матушка оказала на меня сильное давление, и я сдался.

— А. Проблема родителей. — Круглая темная голова кивнула. — У меня тоже были подобные сложности, пока мы не прекратили общение, когда я еще был подростком.

— Вы ушли из дома?

— Если быть более точным, меня оттуда вышвырнули. Мои родители, как и ваши, считали уровень моего интереса к Сети Головоломок необычным и неподобающим. — Сова махнул жирной ручищей в сторону одного из кресел. — Садитесь, пожалуйста. На самом деле не так многие вещи во вселенной следует подавать точно в срок, но идеальное суфле — одно из них.

Алекс сел за стол без особых надежд и ожиданий. Свами Савачарья явно мог управиться с целой горой пищи и, судя по его виду, частенько это проделывал, но количество совсем не обязательно вело к качеству. Алекс едал блюда, приготовленные лучшими поварами в Солнечной системе. Проспер Лигон не питал интереса к пище, зато вся остальная семья настаивала на высочайшем качестве кулинарии.

Сова в темпе произвел из нескольких духовок гигантское суфле, три вида своеобразно приготовленных овощей, пять разных соусов и буханку свежего хлеба, которую он с поразительной скоростью и ловкостью порезал. Алекс наполнил свою тарелку, начал есть и через несколько секунд удивленно воззрился на своего собеседника. Затем он покачал головой.

— Это просто феноменально. Думаю, ничего лучшего я никогда в жизни не ел.

— Очень может быть. — Сова пробовал осторожно, его пухлая физиономия была нахмурена. — Н-да, лучше обычного. Однако я чувствую, что чуть-чуть переборщил с эстрагоном.

Алекс не знал, что будет лучше — согласиться или не согласиться. Тогда он решил, что безопаснее будет есть молча. Пока что им не удалось договориться ни о чем, кроме того факта, что иметь родителей — большая проблема. Свами Савачарья также не проявлял никакой склонности к разговору, равномерно и задумчиво пережевывая пищу в количествах, обосновывавших потребность в чудовищных размеров кухонной утвари.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});