Древние Боги - Дмитрий Русинов

– Будь я проклят. – Хмуро проговорил Сардейл, носком сапога пиная огромное, треснувшее колесо. – Идея пустить на врага телеги вместо тарана – блестяща, и всё же…

– Что?

– Одна сломана, и починить её нет возможности. Вот эта ещё ничего. Поменяем колесо, и можно будет ехать. Только на это уйдёт много времени. Не меньше полудня.

– Это не так много. Я боялся худшего. Завтра с утра принимайтесь за ремонт, а пока….

Рутгер повернулся лицом к склону, и его сердце болезненно сжалось от увиденного. Солнце клонилось к закату, пометив красным кромки облаков, и вершины невысоких холмов простиравшихся до самого горизонта. Но совсем не это взволновало молодого воеводу. Отсюда, снизу, он смог увидеть весь ужас и кровь произошедшего недавно боя. Он уже немало видел кровавых тел, видел смерть, и всё же не мог к ней привыкнуть. Да и разве можно привыкнуть к человеческой жестокости?

– Скоро стемнеет. – К Стальному Барсу подошёл Герфур. – Надо уходить отсюда. Надо где-то разбить лагерь, и похоронить павших воинов.

– Сколько вигов погибло?

– Есть убитые среди сивдов, и россов. Всего двенадцать, но к утру их может стать больше. Пятеро совершенно безнадёжны, и легкораненых что-то около двадцати. Что будем делать с пленными? Их слишком много, чтобы водить их за собой….

– Пусть хоронят своих, выроют могилы для наших, и убираются в свои степи. Если кто не захочет выполнить мой приказ, то поступим с ним по закону предков.

– Отрубить руку?

– Да! – Рутгер разозлился. Гибель соплеменников всегда было для него высшей несправедливостью. Тэнгри! Если ты есть, то почему допускаешь, чтобы твои дети умирали вот так глупо, вдали от родной земли? Чем они заслужили это, или в чём провинились? Почему так устроен Обитаемый Мир? Почему тот, кто предаёт свою страну, живёт и здравствует, а тот, кто служит ей по-настоящему, получает только смерть? Они стремились попасть к Очагу Бессмертного Тэнгри? Так ли это? Кто знает, что там, по ту сторону смерти, и так ли там хорошо, как утверждают легенды?

– Где шаман?

– Я здесь, мой воевода…

Стальной Барс резко повернулся, смерил гаара испытующим взглядом, и почувствовал, что злость куда-то исчезла. Только что он был готов рвать и метать, а теперь, поняв, что всё равно уже ничего не сможет изменить, смирился.

– Ты осмотрел раны моих воинов? Что можешь сказать о них?

– Я пока не видел всех, но то, что увидел, вселяет надежду в моё сердце. Я сделаю всё возможное, и думаю, что смогу кое-кого поставить на ноги.

– Приступай немедля. Придёт время, и я тебя отблагодарю.

– Ты мне ничего не должен. Я рад, что служу такому воеводе как ты. – Йеге поклонился, и, попятившись, ушёл, что-то бормоча себе под нос.

Рутгер был уверен, что шаман использует все свои умения и знания, что бы помочь раненым. Он не знал почему, и всё же верил старому гаару. Он верил ему гораздо больше, чем лорду Архорду, не смотря на то, что тот был вигом.

Воевода собирался обойти вокруг подножия холма, чтобы осмотреть всё место боя, и уже сделал несколько шагов, как вдруг остановился. Его внимание привлекло что-то жёлтое среди окровавленных тел. Он поймал себя на мысли, что такого цвета может быть только камзол кого-то из монахов, и перевернул тело убитого степняка, и присвистнул, удивлённый увиденным.

Под грудой трупов действительно лежал монах. Один из пяти, что следовали с отрядом. В мёртвой руке он сжимал копьё с широким и длинным лезвием, а всё тело было изранено. Проклятье! Как он оказался здесь? Его дело молитвы, а не кровавая битва! Зачем он полез в самое пекло?

– Когда на счету каждый воин, то за меч берётся даже монах.

Стальной Барс оглянулся, и увидел стоящего недалеко Лурфара. Как это ни странно, на его камзоле тоже была видна кровь, а вид у него был довольно-таки усталым. Приёмный сын Хранителя опирался на посох, обитый металлическими кольцами, с коим он никогда не расставался.

– Таким посохом хорошо проламывать черепа. – Заметил Рутгер, немного помолчал, и спросил: – Твои монахи участвовали в битве? Зачем? Они так торопятся попасть к Очагу Бессмертного Тэнгри?

– Брат Ольдер погиб смертью героя, и он смог собрать для себя хорошую свиту из убитых врагов.

В голосе Лурфара было столько уверенности, что воевода сразу же поверил ему, и удивлённо спросил:

– Разве монахи Храма умеют сражаться?

– Даже давно известное может скрывать в себе что-то новое.

– Ты не можешь говорить нормально? Почему бы тебе прямо не ответить на мой вопрос? Что ты скрываешь?

Лурфар улыбнулся:

– Слова не имеют значения, что бы за ними ни пряталось. Служа Бессмертному Тэнгри, монахи проводят время не только в молитвах, и изучениях артефактов Древних Богов. Каждый наш брат таит в себе кучу достоинств и загадок. Ольдер умел хорошо владеть копьём, и сегодня доказал это.

– А чем умеешь владеть ты?

– Своё оружие я держу в руке.

Рутгер кивнул, потом продолжил:

– Я слышал, что монахи неплохие знахари?

– Да. Это так. Это одно из наших достоинств, и мои братья уже помогают гаару, взятому в отряд.

– Что ты о нём думаешь? Ему можно доверять?

– Йеге хороший человек. Гораздо лучше тех гаар, коих я знал. Я заглянул в его душу, и не увидел там и тени предательства. Он будет служить тебе до самой смерти, до тех пор, пока сердце не остановит свой бесконечный стук.

– Что ещё умеют делать твои братья?

– Всему своё время, воевода. Придёт день, и ты всё узнаешь.

– Я думал, что вы приставлены ко мне, чтобы составить подробную карту, и продолжить летопись страны Лазоревых Гор.

– Это одно из наших заданий.

– Хорошо, Лурфар. – Стальной Барс с трудом вспомнил имя монаха, и это не ускользнуло от него. Приёмный сын Хранителя улыбнулся, кивнул головой, отчего рубин, вправленный в золотой обруч на голове, в луче предзакатного солнца блеснул кровью. – Ты помнишь путь дальше?

– Да, мой воевода. Все дороги, когда-то проходящие здесь, поворачивают на восток, мы же должны идти дальше на юг. Так будет короче, и может быть, чуть-чуть опаснее.

– Почему? Челманы ведь ушли тоже на восток. Насколько я знаю, их земли расположены именно там. На юге нас поджидает опасность другого рода? Гаары? Но после того как здесь побывали степняки, у наших врагов вряд ли остались какие-то силы, способные нас остановить.

– Всё дело не в гаарах. Дальше на юге нам встретятся земли, где никогда не ступала нога человека. О тех землях нам известны только слухи, легенды, и сказания других народов.

– Уверен, что ты знаешь всё. Так что же там?

– Там бродит Невидимая Смерть, и говорят, там ещё водятся драконы, а кое-где есть племена «тёмных».

– С «тёмными» мы сможем договориться. – Рутгер усмехнулся. – Ещё сегодня в полдень ты это видел и сам.

– На юге не совсем обычные «тёмные». На юге – чудовища, питающиеся человеческим мясом.

– Уверен, что это всего лишь слухи, преувеличенные до небывалых размеров. – Усмехнулся воевода. – Мы тоже долгое время считали дхоров людоедами, и кем они оказались на самом деле? Мне понадобился всего один кувшин батгейского вина и немного времени, чтобы возродить договор Вальпира. «Тёмные», не смотря на всю свою видимую свирепость, оказались более лучшими существами, чем многие люди.

– Ты видишь то, что может увидеть не каждый. – Кивнул головой монах, и посмотрел на своего убитого друга. Было видно, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не разрыдаться, находя где-то внутри себя небывалые силы.

– Смерть близкого человека всегда приносит сильную боль. – Заметил Барс. Ему хотелось произнести несколько ободряющих слов, но он не смог найти ни одного подходящего, и, замолчал. Он думал, что слова здесь лишние. Кому, как не монаху понимать это?

Лурфар ещё раз кивнул, и склонился над погибшим монахом. Он какое-то время вглядывался в посеревшее лицо, перекошенное гримасой боли, словно запоминал на века, и потом, сложив руки на груди, полуприкрыв глаза, зашептал молитву.

Стальной Барс стоял рядом, не слыша слов молитвы, а только догадываясь, о чём монах просит Бессмертного Тэнгри. Он был уверен, что слова Лурфара именно такие, что понравятся суровому Богу, и он, конечно, пустит к своему очагу тех, кто погиб сегодня, будь то воин, или монах. Ведь они пали в битве, не выпуская из рук оружия.

* * *

Глава 6.

Утро следующего дня выдалось хмурым, пасмурным. Словно Великий Бог ночью, в тайне, скрываясь от людей, затянул всё небо свинцовыми облаками, и только ждал более благоприятного момента, чтобы сыпануть мелким дождём. Казалось, что всё пропиталось влагой, и хватит всего несколько капель, переполнить чашу небосвода, чтобы она опрокинулась, и напоила изнывающее вчера от жары, плоскогорье.