Лейтенант империи. Часть первая - Александр Четвертнов

тоскливо заныло. Этот орденец явно сильнее любого из нас.

— Что же ты молчишь? — мужик улыбнулся ещё шире, — давай знакомиться что ли, меня зовут Борислав Севович.

— Ростислав Драгмоирович, — кивнул я, вспомнил о Меньшове и попытался найти его взглядом, но тщетно. Генерал-адмирал словно растворился в снегу. «Меня нет» — всплыли его слова в голове.

— Знаю, — мужик стал приближаться ко мне, — а вот чего не знаю, так почему мой брат приказал тебя убить? Да ещё так настойчиво.

Тактическая система взвыла тревогой. Посыпались сообщения об отказах модулей доспеха. Но я и так это знал. Ощущал.

Чужая сила сковала меня. Вдавила в снег по пояс.

Я не мог шевельнуть даже пальцем, только шея не утратила подвижности.

— Не просветишь? — мужик навис надо мной недавней лавиной. Вот-вот нанесёт удар.

— Сам в шоке, — страха не было, только внезапная собранность и ясность сознания. Движением головы откинул шлем и встретился с ним взглядом, — думал, ты расскажешь.

Время. Надо тянуть время. Не Меньшов, так кто-то из канцелярии прилетит. Надо попытаться его заболтать.

— Молодой, дерзкий, — протянул мужик и, неожиданно напрягаясь, оскалился, — кто тебе помогал? Разумовский?

Он повернулся к Климу, который тихо лежал рядом, и силой подтянул его к своим ногам.

— Женя не отправит сына без присмотра, — процедил мужик. В воздухе возникла тонкая сосулька и сразу же пробила Климу плечо.

Клим закричал. Выгнулся дугой. Мужик крутанулся на месте.

— Где ты⁈ Выходи! — Крикнул он, но ответом стало молчание.

Вторая сосулька пробила Климу ногу. Затем ещё одна вторую руку. И четвёртая другую ногу.

Всё произошло моментально. Клим взревел. Забился всем телом.

— Хватит! — завопил я, замотав головой, стараясь ощутить своё тело, выбраться из снега. Сила! Мне нужна сила!

— Не старайся, — мужик снова оказался рядом со мной. — Ты слаб, и твои друзья, — он повёл рукой в сторону, — тоже слабы.

Повернулся в указанном направлении. Парни замерил по пояс в снегу. Также как и я.

— Что ж, — протянул мужик задумчиво, — либо вас никто не прикрывает, либо он струсил и сбежал.

Воздух замерцал. Меедленно, как в замедленной съёмке, рядом с мужиком замелькали снежинки и капли воды. Они появились из ниоткуда. Собрались в десяток сосулек и замерли над его головой.

— Последнее слово? — мужик, почему-то не хотелось называть его по имени, посмотрел на меня, — мольба о пощаде, или привет кому передать?

— Да пошёл ты, — ляпнул я первое, что пришло в голову. Злость внутри поднялась дикая. Внутренняя сила взбурлила. Я ощутил аурой чужой кокон. Лупанул по нему раз, другой, и… ничего.

— Тридцать пять, — хмыкнул мужик, — как и сказал — слабак.

Сосульки сорвались вниз. Метнулись к каждому из нас. Я не зажмурился. Видел, как одна несётся в глаз, но всё равно смотрел. Вот и всё. Конец.

— А ты изменился, — разнёсся по округе громоподобный голос Меньшова, и сосулька замерла в миллиметре от моего зрачка. Моргну — задену.

— Где ты⁈ — вторым глазом видел, как мужик довольно осклабился и заозирался. — Кто ты⁈ Покажись!

— Что, Борька, не узнал? — в голосе появилась насмешка. — Хрю, хрю, Боря.

— Ты⁈ — лицо мужика изменилось. Стало хищным, злым, но, готов поклясться, за секунду до этого он испугался.

Взбурлил снег. Закрутился гигантским смерчем. Тысячи льдинок закружились в диком танце.

Хвост урагана задел стальной щит отеля. Прошёлся по нему, как тёрка по морковке. Посёк на тонкие полосы и взлетел выше.

Толстые щупальца тут же выстрелили из снежной воронки. Стали бить вокруг отеля. Пронзали сугробы. Раскидывали стволы деревьев.

— Где ты⁈ — зарычал мужик.

— Хрю, хрю! — насмешливо раскатилось в воздухе.

Ураган пустился в хоровод за пределом овала, а мужик покрылся ледяной, прозрачно-голубой коркой. Толстой, крепкой, на вид, как доспехи древнейших времён, только без шлема.

— Я стал сильнее, ты проиграешь! — мужик взмахнул ледяным мечом в руке, и от него повеяло жутким холодом.

— Но не умнее, — раздался голос Меньшова за его спиной.

Мужик вздрогнул. Его рот зашёлся в немом крике, а глаза широко распахнулись. Лёд на груди вспучился. Стал красным изнутри, и тут же разлетелся на множество осколков.

Я отпрянул головой назад. Зажмурился, пережидая кровавый град, и, когда открыл глаза, увидел, что мужик склонил голову и смотрит вниз. На руку Меньшова, которая пробила его грудь.

— Брат, пёс, — прошептал мужик в такт биению сердца в кулаке генерал-адмирала, — проклинаю тебя.

— Плевать, — бросил Меньшов, — я тебя проклял давно, а сегодня исполнил.

Голова Валентина Севовича появилась над плечом мужика, и я понял, почему нос Борислава показался мне знакомым.

— Чучело из тебя сделаю, и Вовке отправлю, понял? — зло прошипел генерал-адмирал, — он следующий.

На этих словах Меньшов стряхнул брата с руки и ладонью отсёк ему голову.

* * *

— Когда я узнал, что ты убил Ярослава Сарая, а его семья связана с Раксами и через них с орденом двуликих, то решил действовать, — Валентин Севович хлебнул виски из бутылки, поморщился, и, замолчав, уставился вдаль.

Пока ждал, когда он снова заговорит, оглянулся на отель. Там, метрах в ста от нас, стояли шум и гвалт.

Гости Вяземского возмущались как внутри, так и снаружи здания. Звонили домой. Срывали зло на сотрудниках канцелярии. Те же пытались развести их по номерам. Только к моим бойцам никто не лез. Парни нашли в снегу своё оружие, взяли его наизготовку, и охраняли периметр. Только Гусара с ними не было, он утащил Клима и, вместе с Ингой, и Лизой, оказывал ему помощь прямо в фойе.

— В моей семье нас было три брата, — Меньшов отмер и заговорил тихим голосом. — Я средний, Борька младший, а Владимир старший.

— Они руководят орденом? — не удержался и озвучил свою догадку.

— Вова его создал, — хмыкнул Меньшов, — и все мы там были, пока он не поехал головой на теории превосходства индекса и не задумал переворот власти в Империи.

Валентин Севович постоял немного и продолжил:

— От разговоров он быстро перешёл к делу. Окончательно склонил на свою сторону Бориса и тот убил князей крови Владимирских.

— Лиза…

— Да, родителей Елизаветы Владимировны, — кивнул Меньшов. — Я предупредил Михаила Владимировича, но