Песнь Сюзанны - Стивен Кинг

— Да.

— Потом ты проснешься. В очень хорошем настроении. И забудешь, что мы побывали здесь, будешь помнить об этом только на самых глубоких уровнях своего сознания.

— В ямах на дне, заполненных илом.

— В ямах на дне, заполненных илом, именно так. А наверху ты будешь думать, что прилег поспать. И отлично выспался. Ты поедешь за своим сыном, а потом уже с ним, куда нужно. Ты будешь отлично себя чувствовать. Будешь жить полноценной жизнью. Напишешь много историй, но каждая из них будет в большей или меньшей степени связана с этой. Ты понимаешь?

— Йя-я, — ответил Кинг голосом уставшего и чем-то раздраженного Роланда, и Эдди вновь почувствовал бегущие по спине мурашки. — Потому что видимое не может оставаться невидимым. А то, что известно, не может быть неизвестным, — он помолчал. — За исключением, возможно, смерти.

— Да, возможно. Всякий раз, когда ты услышишь песнь Черепахи, раз уж так все это звучит для тебя, ты будешь вновь браться за нашу историю. Единственную реальную историю, которую ты должен рассказать. А мы постараемся тебя защитить.

— Я боюсь.

— Знаю, но мы постараемся…

— Я не об этом. Я боюсь, что не успею закончить ее, — теперь он не говорил — шептал. — Боюсь, что Башня упадет, а вина за это ляжет на меня.

— Это решать ка, не тебе, — ответил Роланд. — Или мне. Думаю, мы получили ответы на все вопросы. А теперь… — он кивнул Эдди, встал.

— Подождите, — вырвалось у Кинга. — Мне разрешено отправить почту, но только один раз.

«Говорит, как заключенный в колонии строгого режима», — подумал Эдди, а вслух спросил:

— И кто разрешает вам отправить почту, Стив?

Кинг нахмурился.

— Ган? — задал вопрос самому себе. — Это Ган? — потом, словно солнце, пробивающееся сквозь утренний туман, лоб его разгладился, на губах появилась улыбка. — Думаю, я сам! Я могу послать себе письмо, может, даже маленькую посылку… но только раз, — улыбка стала шире. — Все это… похоже на сказку, не так ли?

— Да, действительно, — согласился Эдди, думая о стеклянном дворце, который перегородил автостраду в Канзасе.

— И что ты сделаешь? — спросил Роланд. — Кому отправишь письмо или посылку?

— Джейку, — без запинки ответил Кинг.

— И что ты ему скажешь?

Голос Кинга стал голосом Эдди. Не имитацией — истинным голосом Эдди. И голос этот заставил Эдди похолодеть.

— Дад-а-чам, дад-а-чом, — нараспев произнес Кинг. — Не волнуйся, ты с ключом!

Они ждали продолжения, но, похоже, напрасно. Эдди посмотрел на Роланда, и на этот раз пришла его очередь вертануть пальцами: мол, пора идти. Роланд кивнул и они направились к двери.

— От всего этого просто мороз по коже, — заметил Эдди. Роланд не ответил. Эдди остановил его, прикоснувшись к руке.

— Вот что еще, Роланд. Пока он загипнотизирован, может, сказать ему, чтобы он бросил пить и курить. Особенно курить. Похоже, сигарету он изо рта не выпускает. Ты же сам видишь, повсюду эти гребаные пепельницы.

На губах Роланд а заиграла улыбка.

— Эдди, если начинать курить после того, как легкие полностью сформировались, табак удлиняет жизнь, не укорачивает. По этой причине в Гилеаде курили все, за исключением разве что самых бедных, но они старались как-то разжиться куревом. Во-первых, табак не подпускает к легким вызывающие болезни испарения. Во-вторых, отгоняет многих опасных насекомых. Все это знают.

— Главный хирург Соединенных Штатов порадовался бы, узнав, что в Гилеаде все это знают, — сухо ответил Эдди. — А как насчет выпивки? Допустим, как-нибудь вечером, в изрядном подпитии, он перевернется на своем джипе или на автостраде выедет на встречную полосу и столкнется с кем-нибудь?

Роланд обдумал его слова, потом покачал головой.

— Я и так оказал сильное воздействие на его разум, влез в дела ка. Сделал все, что мог, на большее я просто не решаюсь. Нам, конечно, придется приглядывать за ним все эти годы, пока он… что ты качаешь головой? Пока история будет «выходить» из него.

— Может и так, но мы не сможет приглядывать за ним двадцать два последующих года, если только не решим бросить Сюзанну… а я на это никогда не пойду. Как только мы прыгнем вперед, в 1999 год, возврата в прошлое не будет. Во всяком случае, в этом мире.

Какие-то мгновения Роланд молчал, глядя на человека, который стоял, прислонившись к столику, спал на ногах, но с открытыми глазами, волосы падали на лоб. Еще семь или восемь минут, и Кинг проснется, начисто забыв о появлении в его доме Роланда и Эдди… при условии, что к тому времени они уедут. Эдди не верил, что стрелок оставит Сюзи в минуту смертельной опасности… но ведь он позволил Джейку упасть, не так ли? Позволил Джейку упасть в пропасть, однажды такое случилось.

— Тогда ему придется продержаться в одиночку, — прервал затянувшуюся паузу Роланд, и Эдди облегченно вздохнул. — Сэй Кинг.

— Да, Роланд.

— Помни, услышав песнь Черепахи, ты должен отложить в сторону все остальное и рассказывать эту историю.

— Я так и сделаю. По крайней мере, постараюсь.

— Хорошо.

И тут писатель сказал:

— Шар нужно убрать с доски и разбить.

Роланд нахмурился.

— Какой шар? Черный Тринадцатый?

— Если он проснется, то станет самой опасной угрозой для вселенной. И сейчас он просыпается. В каком-то другом месте. В каком-то другом где и когда.

— Спасибо тебе за пророчество, сэй Кинг.

— Дад-а-шим, дад-а-ашня. Неси шар к двойной Башне.

На это Роланд лишь покачал головой, не зная, что и сказать. А Эдди приложил кулак ко лбу и чуть поклонился.

— Хайл, разящий пером.

Кинг улыбнулся одними губами, словно услышал что-то нелепое, но промолчал.

— Долгих дней и приятных ночей, — попрощался с ним Роланд. — Больше тебе нет нужды вспоминать тех куриц.

От надежды, которая разлилась по бородатому лицу Кинга, у Эдди защемило сердце.

— Ты действительно так говоришь?

— Действительно говорю. И, возможно, мы еще встретимся на тропе до того, как мы все увидимся в пустоши, — стрелок развернулся на каблуке и покинул дом писателя. Эдди еще раз взглянул на высокого, чуть сутулящегося мужчину, который стоял, прижавшись узким задом к столику, и подумал: «В следующий раз, когда я увижу тебя, Стив, если увижу, борода твоя совсем поседеет, лицо прорежут морщины… а я все еще буду молодым. Какое у тебя кровяное давление, сэй? Достаточно низкое, чтобы ты продержался еще двадцать два года? Надеюсь на это. А как твое сердечко? Нет ли среди твоих родственников больных раком, а если есть, насколько это близкие родственники?» Но времени задавать эти вопросы не было. Как и любые другие. Очень скоро писателю предстояло проснуться и начать прежнюю жизнь. Эдди последовал за своим старшим в катящийся к вечеру день и закрыл за собой дверь. Он начал склоняться к мысли, что ка, послав его сюда, в не в Нью-Йорк, похоже, знала, что делала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});