Оставьте тело вне войны - Сергей Шемякин

Глеб связался с Музыченко и доложил командующему шестой армии о результатах. В общем, танкового полка у немцев не стало. Он облетел место скопления войск Клейста от Замостья до Томашува. Везде царила лёгкая паника, видно немцы кричали по всем рациям, что их вдалбливают в землю. Зенитчики сбросили сети и водили стволами орудий, танкисты суетились ещё минут двадцать, пока видно не пришёл сигнал отбоя. Зенитных установок было много. Сержант засёк минимум штук двадцать. В воздухе повисло два десятка немецких истребителей. Немцы в серьёз испугались, что русские выбьют им авиацией все танки. Обнаружил он и аэродром пикировщиков Ю-87. Сбитый пилот данные дал точные. Самое смешное, что аэродром у них укрывался в лесном массиве в семи километрах от границы. "Если у них есть гаубицы, бьющие километров на двадцать, то вполне можно немцам устроить Варфоломеевскую ночь. Подтащить, обстрелять и спрятать обратно. Толково должно получиться", — подумал сержант.

Он представил лицо командарма, сделал усилие на перемещение, и очутился в штабном блиндаже. Блиндаж у командарма был большим. В тамбуре сидела охрана шесть человек автоматчиков. Дальше шли две комнаты связистов, маленькая канцелярия с двумя пишущими машинками, комнатка офицеров связи, оперативного отдела, комната для начальника штаба и побольше, примерно пять на пять, зал для командующего. В зале два офицера наносили изменение обстановки на карту командующего, расстеленную в углу на сдвинутых столах, а за отдельным столом сидел Музыченко, начальник штаба Иванов и генерал-майор, которого раньше сержант не видел.

— Товарищ командующий, это Хранитель Глеб. Я бы хотел с вами переговорить минут пять.

— Мысленно я согласен в любое время, — ответил командарм. А вслух сказал: — Товарищи офицеры, пять минут перерыв, можно на улице перекурить. Сам Музыченко не курил. Офицеры вышли, комбриг с генералом тоже. Командарм мысленно произнёс: — Не хочу, чтобы круг знающих о вас, расширялся. Особист уже доносит, что среди солдат пошли слухи, что тридцать второй дивизии помогает Ангел — Хранитель. Даже пример приводят: немцы Львов бомбили, у всех убитые и раненые, а в тридцать второй убитых нет, раненый был один, да и того рана за пять минут заросла. И два немецких самолёта сбили. Говорят даже больше, если ангел благословит, и крест огненный увидишь, то пуля больше не берёт. Половина армии уже хочет служить в тридцать второй танковой. Вот что докладывает особист. А я подписку давал, и в документе вашем написано, о сохранении тайны до 27 июня. Так что со своей стороны пытаюсь ограничить круг людей. Знаем мы с начальником штаба, и хватит.

— Да, слухи в армейской среде распространяются со скоростью пожара. И теперь их не ограничивать надо, а направить в нужное нам русло. На поддержание воинского духа, стойкости и дисциплины. Ангел ведь защищает достойных людей, которые готовы отдать жизнь за товарища и за свою страну, а до остальных ему и дела нет. Ангел защищает настоящих воинов, а не трусов, предателей и мечтающих выжить за чужой счёт. Вот в таком ключе слухи надо и поддержать, да и географию расширить, не должно всё упираться в тридцать вторую дивизию. Я ведь сегодня танковую колонну немцев попридержал немножко, чтобы не вошла в зону ПВО пехотной дивизии. На двадцать пять минут. Но пришлось убить двух механиков водителей. А это неправильно. Честный солдат должен быть убит честной солдатской пулей, а не рукой призрака. Я вам больше скажу, Иван Николаевич, утром нас бомбили три пикировщика, все три попали в пулемётную засаду. Два были сбиты, а третий ушёл. Он ушёл не потому, что орлы комбата Михайлова ему меньше дырок наделали, а потому, что пилота прикрывал германский Ангел-Хранитель. Так что за спиной элитного воина и генерала, всегда свой ангел-хранитель. А вот у Гитлера такого ангела-хранителя нет, если бы был, то всяко отговорил бы начинать с нами заведомо проигрышную войну.

— Я ведь что собственно пришел, — ушёл Глеб от темы. — У вас карта крупномасштабная есть сопредельной стороны, район Томашув — Замостье, где группировка Клейста ютится?

— Есть, сказал, командующий, открыл сейф, полистал сложенную пачку, и достал пару нужных листов.

— И карандашик попрошу самый мягкий синего цвета, — сказал сержант, и, взяв протянутый Музыченко карандаш, начал быстро наносить на карту точки, пока не забыл. Точек он нанес двадцать три.

Положив карандаш на стол, он пояснил:

— Это я нанес выявленные зенитные батареи. Немцы неудачно сняли маскировку после нашего налёта на колонну, что на глаз попалось, я вам нанес. Их, конечно, наверняка больше, да и эти могут переместить, но то, что было полчаса назад, вы видите. Может пригодиться при планировании налётов. И главный вопрос, который я хотел прояснить. Немецкий танковый полк у Томашува и аэродром бомбардировщиков находятся очень близко от границы. Если у вас есть гаубицы с дальностью двадцать километров, то можно ночью их подвести и ударить по аэродрому и по танкам. Я бы мог скорректировать огонь батарей.

— А вот это было бы замечательно! — расцвёл командарм. — Перед вашим прибытием мы как раз и обсуждали такую операцию. Её предложил генерал Фёдоров, начальник артиллерии армии. Вы его здесь сейчас видели. И гаубицы подходящие есть, это МЛ-20, 152 миллиметра, бьёт до двадцати километров, прицельная дальность семнадцать километров. Скорострельность, правда, маловата: три — четыре выстрела в минуту. Зато снаряды тяжёлые.

— Только мне надо будет войти в связь с тем человеком, который будет командовать дивизионом или полком. И второе, поскольку я не артиллерист, а корректировка батареи — это не корректировка одного орудия, он мне должен объяснить, чего он от меня хочет и что в результате должно получиться. Чтобы зря снаряды не тратить.

— Человека такого найдем, подготовим и расписку возьмём о неразглашении.

— Хорошо, договорились, — сказал Глеб. — Я сейчас к себе в батальон, буду ждать вашего вызова.

Глава 5

В батальоне всё было нормально. Глеб людей из леса вернул. Пленного НКВД забрало. Приехавшие авиаторы и саперы начали снимать бомбы с немецкого самолёта. Штабные, под руководством Кульчицкого, разбирали завал, добывая все уцелевшие документы и вещи. Ремонтники копошились на танках. Борис дал команду надёргать с них как можно больше запчастей. Он решил создать запас дефицитных деталей и узлов, загрузить их в машину и возить с собой, если батальону дадут команду отсюда сниматься. Всего, конечно, не предусмотришь, но по наиболее частым поломкам рембат сможет успешно отработать. Планировалось даже снять два двигателя, несколько коробок передач и узлы трансмиссий.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});