Конец детства (сборник) - Джон Кристофер

Они смотрели минут десять, потом на крошечной панели управления вертолетом мигнул зеленый огонек и в наушниках проскрипел голос Рузаева:

— Игорь, как дела?

— Все отлично, — ответил Ивашура, поглядел на спутницу. — Возвращаюсь.

И они полетели обратно.

Перед тем, как лечь спать, Ивашура побродил вокруг лагеря один по утоптанным тропинкам, сожалея, что проводил Веронику, подавил желание вызвать ее снова и направился к вагончику ВЦ, вспомнив разговор с Меньшовым.

Экспедиции была придана экспериментальная ЭВМ среднего класса ЕС-2289, способная работать в режиме разделения времени и транспортируемая в закрытом фургоне. Вычислительным центром вагончик с ЕС-2289 назвать было трудно, однако функции он выполнял аналогичные любому кустовому ВЦ. Работало на ЭВМ двадцать специалистов, нередко в три смены. В этот вечер в фургоне дежурила смена Кобцева, укомплектованная молодыми программистами и математиками, вчерашними выпускниками вузов страны.

— Привет служителям культа интеллектроники! — поздоровался Ивашура с начальником смены, с лица которого никогда не исчезала скептическая усмешка, будто он сомневался в способностях машины решать сложные задачи.

— Привет начальству, — прохрипел Кобцев, не отрываясь от клавиатуры дисплея. — По делу или без?

Ивашура укоризненно покачал головой.

— Ты, Борис, никогда не станешь дипломатом.

— Это почему же?

— Ты прямой, как полет стрелы. Я на секунду. Тут у тебя работали физики, стажеры Меньшова, где результаты их работы?

Кобцев, не оглядываясь, позвал:

— Константин, выведи ему на контрольный дисплей данные по изолиниям.

Молодой программист, розовощекий, с детски открытым лицом, подозвал Ивашуру к себе, пощелкал клавишами задатчика программ, и дисплей послушно высветил на экране результаты работы физиков.

По данным, поступающим с датчиков и зондов вокруг Башни, ученые рассчитали линии, соединяющие точки с равными потенциалами: изотермы — с одинаковой температурой, изодинамы — с одинаковой напряженностью магнитного поля, изогравы — с одинаковой силой тяжести, изопикны, изоклины, изохроны и так далее и тому подобное. Картина вырисовывалась интересная, хотя и ожидаемая: вокруг Башни природа “сошла с ума”, реализуя чудеса, которые нигде на Земле не повторялись с такой частотой и силой. И средоточием этих чудес была сама Башня, порождение жутких по мощи и психологической значимости, таинственных и непонятных сил.

— Вот их последние расчеты, — Константин прошелся пальцами по клавиатуре терминала ввода-вывода. — Сейсмопрофилограммы от подвижек стен Башни.

Ивашура кивком поблагодарил и долго разглядывал зубчатые профили сейсмогейстов. Башня стала центром сейсмической активности в той местности, где никогда не бывало землетрясений.

— Ясно, — очнулся наконец Ивашура. — Голова кругом… А чем вы сейчас занимаетесь?

Кобцев не ответил, а Константин с виноватой полуулыбкой, извиняясь за начальника, проговорил:

— Работы много, не хватает времени, захлебываемся. Сейчас машина считает конфигурацию электромагнитных полей и строит график в реальном времени — для прогноза активности Башни. Потом надо будет сделать расчеты закономерности появления “глаз дьявола” и “мертвых выбросов”, рассчитать безопасные подходы к Башне, точки воздействия, вероятные разрушения… — Константин пожал плечами. — Ну, и все такое прочее.

Ивашура кивнул, постоял еще минуту и вышел. Дверь отрезала шум работы ВЦ: писки, шорохи, стрекот печатающих устройств, гудение кондиционеров.

Из-за туч выглянул краешек луны, и на пушистое заснеженное поле упал призрачный зеленоватый отсвет…

Утром Башня вздрогнула, этот непредвиденный толчок вызвал сдвиги и разрывы почвы в радиусе десяти километров от Башни, и в результате лопнул газопровод на трассе Брянск — Смоленск и оказалась поврежденной железная дорога Жуковка — Брянск.

Ивашура все утро занимался ликвидацией аварий. Железнодорожный путь починили быстро, а справиться с газопроводом оказалось трудней: газ вспыхнул и образовался огненный факел высотой несколько десятков метров. Вызванные аварийные бригады района не смогли утихомирить огненную стихию, пришлось вызвать спецкоманды газового хозяйства области. Лишь к полудню факел потушили и газовые трубы в местах разрыва заключили в надежные бандажи, не допускающие утечки.

Ивашура вернулся в штаб и узнал, что вечером прибывает обещанная Старостиным правительственная комиссия. Богаев, вздыхая, рассказал, какие разрушения вызвал в городе толчок, и передал просьбу Глазунова предупреждать население о толчках заранее.

— Этот толчок никто предвидеть не мог, — огрызнулся Ивашура. — С пульсацией он не связан. Передайте Глазунову: все, что можем, — сделаем.

Пока Ивашура знакомился с поступающей информацией от начальников групп, в штаб позвонили геофизики и сообщили, что у них двойное ЧП: один вездеход втянуло в Башню, а второй попал под струю “мертвого выброса”.

Ивашура немедленно вылетел к геофизикам, моля в душе, чтобы несчастные случаи оказались без жертв, но мольбы не помогли, на этот раз ЧП было серьезным.

Начальник группы геофизиков на свой страх и риск снарядил два вездехода для того, чтобы в непосредственной близости от Башни произвести наклонное бурение и взять образцы грунта до глубин в триста метров. Буровики — молодые сильные ребята, бывшие в составе группы, согласились на рискованную работу, требующую сноровки, быстроты и ювелирной точности, и взялись пробурить наклонную скважину к подземному цоколю Башни за двое суток до начала очередной пульсации.

Они успели установить универсальную буровую вышку и смонтировать оборудование в километре от стены Башни, на границе “зоны ужасов”, как вдруг заорал паук, потом другой. Начальник группы имел достаточный опыт работы вблизи Башни, поэтому дал команду покинуть вездеход, отойти от вышки и лечь на землю. Ослушаться его не посмели, и это предотвратило трагедию. Участок стены Башни беззвучно провалился внутрь на площади не менее чем в пять тысяч квадратных метров, раздался свистящий, режущий слух всхлип, и все, что стояло и лежало на полосе от этого места на протяжении километра, в том числе и вышка и вездеход, оказалось втянутым в Башню.

Не успели люди прийти в себя, как снова закричали пауки. На этот раз тревогу вызвал “мертвый выброс”: черная струя накрыла оставшийся вездеход и коснулась начальника группы, чудом миновав остальных.

Начальник умер, не приходя в сознание, по дороге в лагерь. Ноги у него до колен стали металлическими, сохранив форму, данную им природой…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});