Шесть подозреваемых - Викас Сваруп

— Ты вообще не представляешь, кто этот парень? — спросила я, стараясь дышать через рот.

— Не знаю, диди. Я его раньше не видела. Он просто напал со спины, когда я шла домой из колледжа, и затащил в такси. Вокруг было человек двадцать студентов, но они побоялись поднимать шум.

— А здесь вас кто-нибудь видел?

— Трудно сказать. Кажется, я была без сознания, когда мы сюда приехали. Он связал меня и заткнул рот кляпом.

— А вы… боролись?

— Да. Он велел раздеться. А когда я отказалась, набросился и разорвал пополам камиз. Тут я заметила пистолет под подушкой, выхватила его… Мужчина снова ринулся на меня, как разъяренный буйвол, и оружие выстрелило… Клянусь тебе, диди, я и не думала убивать. Я хотела только спастись.

— Полагаешь, соседи могли слышать выстрел?

— Наверное, могли, но в Сараи-Меер это сплошь и рядом, никто уже не обращает внимания.

— Как же ты возвращалась в разорванной одежде?

— Схватила его курту из шкафа, потом добежала до главной дороги, а там взяла авторикшу до самого дома.

Я прошла через комнату и открыла шкаф. На тонких металлических вешалках висело несколько рубашек и пара брюк. Полки на первый взгляд пустовали, однако на самой нижней, засунув руку поглубже, я обнаружила черную сумку, битком набитую хрустящими пачками сотенных банкнот.

У Сапны округлились глаза.

— Ой, диди, как ты думаешь, сколько здесь?

— Не представляю. Семь или восемь лакхов, а то и больше. Попробуем выяснить, кто же этот подонок.

Обшарив карманы покойника, я вытащила увесистый синий «Нокиа» и потрепанный бумажник из черной кожи, в котором было три тысячи триста двадцать пять рупий и пара монет. Ни намека на документы. Мобильник не включался — наверное, успел разрядиться.

— Ладно, пора уничтожить следы нашего визита, — заявила я.

И около получаса работала носовым платком, тщательно вытирая каждый дюйм пространства, так чтобы не осталось ни одного отпечатка пальцев. В конце концов я вытерла пистолет и положила его в сумку. Та оказалась довольно тяжелой.

— Диди, что ты делаешь?! — воскликнула Сапна. — Воруешь деньги?

— Нам они нужнее, чем ему, — ответила я, бросая в сумку еще и черный бумажник.

Мы аккуратно закрыли за собой дверь, протерли задвижку, быстро пересекли двор и снова вышли в переулок. Стоило мне появиться на людях, как бородатый мужчина в сером патханском костюме[210] сразу ткнул в меня толстым пальцем.

— Да ведь это Шабнам Саксена? — спросил он товарища в похожей одежде, глазевшего на меня с разинутым ртом.

— Да. Это она. Шабнам здесь! — завопил тот во все горло.

— Черт! — приглушенно ругнулась я, вспомнив, что так и не опустила вуаль, и поспешила закрыть лицо.

Но люди все равно продолжали пялиться. Тогда я вцепилась в руку сестры, поудобнее перехватила увесистую сумку и чуть ли не бегом покинула переулок. Нам повезло: мимо как раз проезжал авторикша. Когда я на ходу запрыгнула на сиденье и втянула за собой Сапну, водитель едва не опрокинул машину от изумления.

— В Курмитолу. Быстро. Плачу пятьсот рупий.

Тот еще раз оторопел, а потом припустил так быстро, словно всю свою жизнь проработал на Джеймса Бонда.

Вечером мы посчитали деньги. В сумке оказалось примерно десять лакхов рупий. Добычу я отдала маме: ей сейчас деньги нужнее. Но Сапна по-прежнему оставалась безутешна.

— Теперь я еще и тебя втянула, диди. Ты попадешь в полицию, — рыдала она и льнула ко мне, как маленькая дочка.

Спать мы легли вдвоем, в комнате бабу-джи. Среди ночи я встала попить воды — и что же? Сапны рядом не оказалось. Я нашла ее в ванной. Сестричка сидела на мокром полу и пыталась вскрыть себе вены отцовским бритвенным лезвием.

— Ты что делаешь? — закричала я, вырывая станок из дрожащих пальцев.

Сапна тряслась всем телом, как в лихорадке. Я помогла ей вернуться в спальню, уложила в постель, и мы с головой укрылись толстым шерстяным одеялом. Оно притупило чувство холода и заглушило мои рыдания.

Здесь, в этом темном и душном коконе, слушая, как бьется сердце младшей сестры, я испытала первое настоящее прозрение. Мне вдруг открылось с отрезвляющей ясностью, как же коротка наша жизнь, как обманчива слава, насколько важны для меня родные. Я осознала глубину страданий Сапны, прониклась терзающим ее страхом и в тот самый миг решила любой ценой защитить сестричку. Даже если придется пойти под суд за убийство.

А еще я вдруг вспомнила слова Баркхи Дас о том, как богатым и знаменитым сходят с рук любые преступления. Вот бы и мне иметь в рукаве крапленого туза, чтобы избавиться разом от всех забот. Своего человека в верхах, такого, кто поможет избавиться от трупа и замнет дело… Внезапно меня осенило. А ведь есть такой человек. На половину ставки продюсер, на все сто процентов бабник, время от времени подлый убийца. Но главное — он сынок министра внутренних дел, которому подчиняются полицейские силы штата Уттар-Прадеш. И зовут моего спасителя Вики Рай.

22 марта

Я позвонила ему на мобильник. По счастью, номер оказался не занят.

— Шабнам, это правда вы? Или мой новый определитель меня разыгрывает?

— Вики, нужна ваша помощь.

— Значит, все-таки захотелось получить Национальную премию?

— Нет. Тут дело куда серьезнее.

— Да ладно? Вы что, убили кого-нибудь?.. Шучу. Ха!

— Разговор не телефонный. Нам лучше встретиться.

— Я давно уже вам об этом твержу.

— Можно прямо сегодня?

— Сегодня? Нет, не годится. А давайте завтра? Приезжайте ко мне, в «Номер Шесть».

— «Номер Шесть»?

— Это моя усадьба в Мехраули. В Дели дорогу знает любой таксист. Завтра вечером у меня грандиозная вечеринка. Отмечаю свой оправдательный приговор.

— Дело в том, что мне нужна личная встреча…

— Будет вам и личная, когда гости разъедутся.

— Но вы обещаете мне помочь?

— Само собой. Все, что пожелаете. Только ведь я задаром не помогаю.

— Да, я готова заплатить.

— Имеются в виду не просто съемки в «Плане Б».

— Я понимаю, о чем вы.

— Отлично. Тогда увидимся завтра, двадцать третьего марта, в восемь вечера в «Номере Шесть».

— До встречи.

— И еще одно, Шабнам.

— Да?

— Надень что-нибудь сексуальное, договорились?

Ну, вот и все. Жребий брошен. Я отказала принцу — и только что согласилась переспать с убийцей. Сестринская любовь дорогого стоит. Самого дорогого. Что же, так тому и быть.

Достав «беретту» покойника, я нажала на кнопку и выбросила на ладонь магазин. После стольких съемок с оружием поневоле научишься с ним управляться, и довольно ловко. В обойме осталось шесть патронов. Я вставила магазин обратно и бережно спрятала пистолет в сумочку.

Идя в дом убийцы, лучше подстраховаться. Это мой личный план Б.

ПОКАЗАНИЯ

Факты не существуют — есть только интерпретации.

Фридрих Ницше. Утренняя заря, или Мысли о моральных предрассудках

14. Возвращение

Взглянув на часы, Мохан Кумар запускает руку в карман своей курты, чтобы ощутить металлический холодок пистолета. И напомнить себе, зачем он здесь оказался.

Вот уже более часа назад бывший чиновник вошел через главные ворота «Номера Шесть». К его удивлению, усадьба кишела полицейскими. К счастью, людей, явившихся по пригласительным карточкам, не проверяли на металле-детекторе.

Вики Рай приветствовал гостя в своей обычной напыщенной манере.

— Привет, Кумар. Или тебя теперь следует называть «Ганди-баба»? Спасибо, что зашел.

В воздухе между ними повисло враждебное напряжение. Кумар подумал, не пристрелить ли Вики Рая прямо на месте, но руки покрылись липким потом, сердце бешено заколотилось, и он тихонько проскользнул в сад.

С тех пор разум целый вечер играет с ним злые шутки, то настраиваясь на дело, то вдруг теряя решимость. Мохан колеблется между твердой уверенностью и отчаянием. Да еще незнакомые люди постоянно отвлекают его, не давая собраться с духом. Каждые несколько минут кто-нибудь подходит, чтобы выразить восхищение подвигами мнимого Ганди или попросить об услуге.

«Вы заслуживаете Нобелевской премии», — изрекает один.

«Не хотели бы вы произнести речь на открытии конклава мировых лидеров, который состоится в будущем июле?» — навязывается другой.

Кумар отвечает улыбками, но в его душе продолжает нарастать беспокойство. Скорее бы покончить со всем этим.

Чтобы не думать о самбм убийстве, Мохан пытается сосредоточиться на том, как его лучше исполнить. Вечеринка оказалась куда более многолюдной, чем он ожидал: по просторным лужайкам «Номера Шесть» разгуливает по меньшей мере четыреста человек, и еще сотня в доме. Придется убить Вики Рая на глазах у всех этих людей. Впрочем, Кумара это ничуть не смущает. Наоборот, его радует мысль о грядущей публичной каре. Громкий процесс послужит уроком всем будущим вики раям.