Самая сладкая ложь - Анастасия Эльберг

Габриэль проверила, достаточно ли в чайнике воды.

— Правда? С чем они связаны?

— С тобой.

— Со мной? — улыбнулась она. — Каким образом?

— Самым что ни на есть прямым. Ты хочешь узнать, что это за вещи?

— Только если ты хочешь поделиться ими со мной.

— Мне хочется разорвать на тебе одежду и не слезать с тебя до самого утра.

Габриэль рассмеялась.

— Да ты, похоже, пьян.

— Я уже вышел из того возраста, когда люди пьянеют от стакана виски. И из того возраста, когда люди не отвечают за свои слова.

— Значит, за свои слова ты отвечаешь.

— Ты хочешь в этом убедиться?

— Ты задаешь так много вопросов, что я не знаю, на какой из них мне нужно отвечать в первую очередь.

Габриэль снова протянула руку к чайнику, но Константину, похоже, не понравилась эта идея. Он обнял ее за плечи и сделал шаг по направлению к ней. Габриэль отошла назад, отвела за спину руки, и ладони ее коснулись стены.

— Нерешительности я от тебя не ожидал. Или ты смела только тогда, когда говоришь за моей спиной?

— Это поспешный вывод. Разве я продемонстрировала тебе свою нерешительность?

— Если бы ты была смелее, то давно бы предприняла что-то дельное. Кроме коротких юбок и недвусмысленных намеков. Сколько может продолжаться эта игра в кошки-мышки? Может, еще года два или три?

Габриэль подняла руки в успокаивающем жесте.

— Хорошо-хорошо, — сказала она. — Предположим, ты не пьян, во что мне верится с трудом — вероятно, ты пропустил пару-тройку стаканчиков перед тем, как приехать ко мне. Во всяком случае, твое поведение кажется мне странным. Но зачем же грубить? «Мне хотелось бы разорвать на тебе одежду» — это еще куда ни шло, но вот «не слезать с тебя всю ночь»… Тебе не идет, когда ты так разговариваешь.

— В отличие от тебя, я предпочитаю говорить прямо, дорогая.

— И поэтому ты наслаждался этими спектаклями все это время? Да, дорогой?

— Ты в своем репертуаре. Даже сейчас ты хочешь сделать из происходящего спектакль.

— Надеюсь, это будет хороший спектакль, который понравится нам обоим. Может быть, ты отпустишь меня, и я приготовлю чай?

Константин снова скользнул ладонями по ее плечам, и шелковое кимоно спланировало на пол.

— Значит, вот в каком виде ты принимаешь гостей? — спросил он, оглядев ее.

— А ты всегда раздеваешь женщин на кухне, когда приходишь к ним в гости? И всегда разглядываешь их так нагло, будто никогда в жизни не видел обнаженной женщины?

— Нет, не всегда. Но никогда не поздно сделать что-то, чего я еще не делал.

— Ну… конечно, в этом что-то есть, — согласилась она, запустив пальцы ему в волосы и откинув голову назад. — Послушай, не надо так… послушай. А как же Лия?

Вопреки ожиданиям Габриэль Константин даже не поднял глаз — ее шея слишком увлекла его, чтобы он отвлекался по пустякам.

— А ты видишь здесь Лию? Может, она должна придти к тебе в гости? Мы бы неплохо провели время, хоть я и не сторонник подобных вещей.

— Нет, ко мне никто не должен придти. Отпусти меня, пока мы не сделали что-нибудь… о чем ты потом пожалеешь.

Константин поднял голову.

— Что, например?

Габриэль потянулась к его губам, но Константин наклонил голову и улыбнулся.

— Ты не ответила. Почему кто-то из нас должен об этом жалеть? Тебя заботят вопросы морали, понятия о которой у тебя никогда не было и не будет? Я предлагаю тебе руку и сердце? Я заставляю тебя делать это ради повышения? Мы будем пить зеленый чай, только и всего. Ты не просто так поставила чайник.

Габриэль взяла его за лацканы пиджака.

— Значит, мы будем пить зеленый чай? — спросила она негромко.

— Разумеется. Чайные церемонии бывают разными. Самое главное — это фантазия. Или мне уйти? Нам действительно не стоит этого делать. Мы оба об этом пожалеем.

— Я не собираюсь об этом жалеть, — сказала она, посмотрев ему в глаза. — И я хочу, чтобы ты это хорошо уяснил.

— Как скажешь, дорогая. Как я могу возразить?

… Спальня Габриэль, оформленная в зеленых тонах, была расположена очень удачно — солнечный свет не проникал сюда даже днем. Дизайнер хорошо поработал над комнатой: она была небольшой, но созданный с помощью особого подбора оттенков визуальный обман делал помещение просторнее. Кроме того, тут всегда был свежий воздух. Габриэль, заботившаяся о хорошем сне и о здоровом цвете лица, в любую погоду держала окно открытым.

Хозяйка квартиры лежала на груди гостя, устало прикрыв глаза. Гость, в свою очередь, обнимал ее за плечи и гладил по волосам. Они молчали уже несколько минут, и заговаривать никто из них не собирался — для беседы нужны были и физические, и психологические силы, но для начала эти силы нужно было восстановить.

— У тебя со времен твоей бывшей жены не было нормальной любовницы? — заговорила Габриэль. — Ты ведешь себя как мужчина, который не видел в глаза женщины как минимум года три.

— Ты преувеличиваешь.

— Во всяком случае, такого неугомонного любовника у меня не было уже давно.

— Да, я обратил внимание, — тут же вернул колкость Константин. — Вероятно, Лиору до неугомонного любовника еще расти и расти.

— Я говорила тебе, что мы расстались.

— Я просто констатирую факт.

Габриэль подняла голову, тряхнула растрепавшимися волосами и сонно оглядела прикроватную тумбочку. Константин прочитал ее мысли — он открыл пачку сигарет и отдал ее Габриэль, после чего закурил сам.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Чем мы будем заниматься?

— Тебя не устраивает то, чем мы занимались пять минут назад?

— Разве я это сказала? — Габриэль улыбнулась и провела аккуратными ноготками, покрытыми темно-коричневым лаком, от его губ ниже, в направлении шеи. — Мы отдохнем, а потом продолжим. Ты ведь останешься до утра?

— Да. Только позвоню экономке и скажу, чтобы она сегодня меня не ждала. У тебя здесь есть телефон?

Габриэль подала ему телефонную трубку. Константин набрал номер.

— Берта? Здравствуйте. Я хотел сказать вам, что сегодня домой не приду. У меня есть дела, я закончу поздно, переночую у знакомого — не хочу садиться за руль уставшим. Я и так недавно чуть не задремал за рулем.

«Знакомый» тем временем продолжал методично и пытливо изучать тело говорившего ноготками, постепенно опускаясь все ниже и ниже.

— Кроме того, мы с ним давно не виделись. Мы выпьем и поговорим. Простите, секунду. — Константин отвлекся. — Прекрати, — сказал он Габриэль.

— Извини, — сказала она, понурив голову.

Константин кивнул и вернулся к разговору, а рука Габриэль вернулась туда, где она была до этого.